Пьер Рей - Вдова
От Бен Слимана Эстер периодически получала огромные суммы, предназначенные для покупки оружия. Эмиры в этом случае не жалели денег, считая, что Израиль может приостановить хотя бы на время распространение в арабском мире социалистических идей. Складывалась парадоксальная ситуация: одни арабы передавали Израилю крупные средства для борьбы с другими арабами. Бывали случаи, что один и тот же поставщик оружия за деньги, полученные от Бен Слимана, одновременно выполнял заказы и той и другой стороны.
— Мне нужно идти, — сказала Эстер.
Она ненавидела Бен Слимана всей душой. Чек, который он только что дал ей, жег Эстер руки. Но она не швырнет его в лицо этому мерзкому типу. Его деньги помогут ее народу уничтожить как можно больше арабов, похожих на Бен Слимана. Она потянулась за своей шубой и не видела, как сановный хозяин апартаментов вожделенно сглотнул слюну, восхищаясь округлостью ее бедер, туго обтянутых джинсами. Он многое отдал бы, чтоб…
— Послушайте… — начал он.
Эстер обернулась и холодно спросила:
— Что еще?
Бен Слиман уже открыл было рот, но передумал и пробормотал что-то невнятное:
— Нет… Ничего… Извините.
— До свидания.
— До свидания.
Эстер вышла, неслышно закрыв за собой дверь. Бен Слиману оставалось только уложить вещи, в аэропорту Кеннеди его ожидал «боинг». И вдруг память подсказала ему афоризм, который он хотел записать перед приходом Али Гануна. К сожалению, едва он взял ручку, как в мозгу всплыло, вытесняя все остальное, воспоминание о бедрах Эстер. Какие уж тут мысли!
— Ну вот! — разозлился он, думая о будущих поколениях, которые так и не узнают, что они потеряли.
* * *Едва Нат успела лечь в постель, как зазвонил телефон. Пегги немедленно хотела видеть подругу.
— Дорогая, я только что приняла снотворное, — пыталась объяснить Нат. — Давай лучше встретимся завтра.
— Бери такси и побыстрее приезжай!
Нат натянула брюки, затолкав в них ночную сорочку, закуталась в шубу, взяла ключи и, отчаянно зевая, вышла. Она не могла отказать Пегги, чувствуя себя виноватой перед ней за случившееся на острове Калленберга, и десять минут спустя уже была у ее двери.
— Сделай мне кофе, дорогая. Я сплю на ходу. А что, собственно, случилось?
Пегги сняла трубку внутреннего телефона.
— Эмили, чашку крепкого кофе. — И, повернувшись к Нат, добавила: — Да проснись ты, я оказалась в безвыходном положении.
— Что? — спросила Нат, превозмогая зевоту.
— Если б ты только знала, что со мной происходит!
— Рассказывай…
— Тебе известно, что я побывала в Баране. А кстати… Подожди минуточку. — Пегги повернула висевшую на стене картину Дега, за которой скрывался сейф, набрала шифр и достала оттуда футляр. — Взгляни-ка.
Нат привычным жестом открыла крышку и ахнула:
— О! — Глаза у нее загорелись. — Откуда у тебя эта прелесть?
— От эмира Барана.
— Твой эмир знает толк в красивых вещах! — Пальцы Нат с хищной нежностью перебирали бриллиантовые звезды ожерелья.
— Надень его, — предложила Пегги. — Иди полюбуйся на себя.
Нат кинулась к зеркалу.
— Потрясающе! Оно великолепно смотрится даже на ночной сорочке. Да, арабы умеют жить.
— Это тебе не Джереми! — В голосе Пегги прозвучала злорадная нотка. — Кретину пришло в голову ждать меня в аэропорту. Одного не понимаю, откуда он узнал обо всем?
— Чего он хотел?
— Все того же. Выборы… Чтобы я не высовывалась… Нат, скажу прямо, — она чеканила слова, — я больше так не могу! Надоело потакать им! Я задыхаюсь! Когда был жив Сократ, меня ничто не волновало. Я только ставила свою подпись. И все.
В комнате воцарилась тишина. Нат опасалась, не напомнит ли имя Грека об их недавней ссоре. Пегги тогда пришла к ней злая, мертвенно бледная и обрушила на нее град упреков, считая, что подруга расстроила ее брак. В тот вечер они чуть было не стали врагами. Но Нат отвечала на оскорбления ледяным молчанием. И Пегги вскоре выдохлась. Потом они долго вдвоем обсуждали, кто же мог подложить такую свинью. Но это так и осталось тайной, несмотря на целую армию детективов, которым подруги поручили расследование.
— Со Скоттом тоже… — продолжала Пегги, догадавшись, о чем думала Нат.
— Скотт был поприжимистей.
— У него не было выбора. Ему приходилось платить мои долги. Но его отец, вот тот не считался с расходами! Знаешь, сколько он мне дал, чтобы я не подавала на развод перед президентскими выборами? Миллион долларов.
Тихо постучав, вошла Эмили с дымящимися чашками кофе на подносе. За пятьдесят долларов в неделю (плюс еда, жилье и одежда) она была обязана никогда не выбрасывать остатки обеда или ужина, затыкать початые бутылки, пока их не перельют в другую емкость, штопать порванные чулки хозяйки. В праздничные вечера они с Муди имели право доесть то, что оставалось от гостей. Сейчас Эмили хотелось только одного — скорее уйти отсюда и лечь спать.
— Я вам еще нужна?
— Да.
— Слушаюсь. Вам стоит только позвонить.
Пегги подождала, пока горничная выйдет, и затем бросилась к Нат.
— Я на мели, понимаешь? У меня нет ни гроша.
— Как так?
— Ты единственная, кому я могу признаться, а ты не веришь! Только ювелиру в Афинах я задолжала двести тысяч долларов. Кто это оплатит? Где я их возьму?
— Правда?
— Ну да! А мой гардероб?
— Как? Разве Гений не одевает тебя бесплатно?
— Не могу же я постоянно носить его модели. Последняя коллекция Аттилио просто ужасна! А сколько я должна в Риме и Париже!
Нат удивленно приподняла брови.
— И они смеют брать с тебя?
— Не все, конечно. Но некоторые — да.
— Ну и наглецы!
— Знаешь, на какие деньги я живу? На триста тысяч в год. Ты смогла бы?
— Нет.
— Представь, я тоже не могу.
— Да, это ужасно! Но почему бы тебе не обратиться к Балтиморам?
— Когда дело касается денег, они делают вид, что не понимают.
— Пригрози им, что напишешь мемуары.
— Мне еще дорога моя шкура.
— Ты шутишь? Они не посмеют.
— Я для них кобыла, которая произвела на свет будущих королей этой проклятой династии! Моя миссия окончена, и теперь я им мешаю… Вот если бы я ушла в монастырь, они были бы счастливы. И это еще не все. Меня очень беспокоит Чарлен. Я наняла сыщиков, чтобы проследили за ней.
— Боишься, что она спит с парнями?
— Нет, на этот предмет я спокойна. Слишком она нескладная. Кто на нее позарится? Ни фигуры, ни грации — как мешок!
— С возрастом изменится.
— Не думаю, она всегда была некрасивой. А тут узнаю, что она связалась с бандой молодых кретинов, мечтающих перестроить мир.
