Виктория Рутледж - Долгий поцелуй на прощание
— Позволь, я отвечу, — сказала Лаура. — Чувствуй себя как дома.
Кэт слушала, как она бегает по кухне в поисках телефонной трубки. Гостиная была отделана в терракотовых тонах. Повсюду висели фотографии Майка — вот он жених, вот играет в регби, в крикет, вот в деловом костюме. Но только не в облике ее брата. Кэт вовсе не чувствовала себя как дома.
— Прости, пожалуйста, за беспорядок, — крикнула Лаура совершенно без всякого повода. Никакого беспорядка не было.
Кэт поискала, куда бы сесть. В гостиной было три журнальных столика и голубая стеклянная ваза, в которой лежало пять пультов. Кэт раскачивалась на стуле, пока невестка оживленно беседовала по телефону. Она слышала только слова «вечером», «ужин», «малыш», «морковка».
Наконец Лаура вышла из кухни с подносом, на котором стояли чашки, серебряный кофейник и блюдо с печеньем. Печенье лежало прямо на блюде, без салфетки. Кэт поспешно поставила на место русскую матрешку, которую вертела в руках.
— Смотрю, тебе удалось заставить Майка переплести автожурналы, — неохотно выразила свое восхищение Кэт.
— Знаешь, это из-за маленького дома, — ответила Лаура, осторожно ставя поднос. — Приходится стараться, чтоб он не превратился в свинарник.
— А ты пробовала запирать свинью в ее комнате?
Лаура вежливо засмеялась и положила на стеклянный столик салфетки.
— Мы хотели купить дом, — ни с того ни с сего принялась она рассказывать. — Даже если он меньше той квартирки, где я жила до свадьбы. Мне надоело снимать жилье, хотя Майку это нравилось, ты же знаешь. Он жил с целой толпой парней. Для них пылесос был только игрушкой во время вечеринок.
Кэт кивнула. В один год у нее было четыре адреса, по которым можно было искать Майка, его приятелей и их первобытное домашнее хозяйство.
— В любом случае, гораздо приятнее жить в отдельном доме. Собственная входная дверь, собственный адрес. Никто не возьмет твою почту раньше тебя, — продолжала Лаура. — Съешь печенку.
— Э, да, точно, — согласилась Кэт.
Она всегда жила в доме, где спокойно размещались четыре шумных человека. Нервным движением она взяла печенье, раз уж Лаура трясла блюдом у нее под носом, и положила его на стол, вспомнив о своем вечном стремлении к еще более тощим плечам. Снова взяла печенье в руки, вспомнив мамино наставление: «Не бери еду, если не ешь». Тут же несколько крошек упало на диван. Кэт попыталась смахнуть их, но сделать это незаметно не получилось.
— А лондонские цены на недвижимость! — Лаура закатила глаза. — Нереальные. Нам та-а-ак повезло, что мы нашли этот дешевый дом. В конце концов, я смогла взять кредит и даже купить на оставшиеся деньги пылесос. Слава богу, у меня есть один знакомый по университету в Галифаксе. Скучный, но полезный.
Кэт заметила, что Лаура замолчала, словно подразумевалось, что надо спросить, сколько же они заплатили за дом. Но Кэт не спросила. У нее не было ни малейшего представления о лондонских ценах на недвижимость, зато было сильное подозрение, что Лаура долго может говорить на эту тему. А ей сейчас не хотелось слишком много узнавать про Лондон. Вдруг Джайлс вернется и передумает тут жить.
— Во сколько Майк обычно заявляется с работы?
Лаура слегка нахмурилась.
«Ого, — подумала Кэт. — Я задела больную тему? Может, не стоило говорить „заявляется". Или „с работы"».
— Видишь ли, сегодня среда, в среду по вечерам он обычно играет в крикет. Но сегодня мы ждем на ужин друзей. Крикетный клуб пока еще не управляет нашей общественной жизнью, — взгляд Лауры похолодел. — В любом случае, он знает, что ты приедешь. Я вчера записала ему в ежедневник, чтоб не забыл купить вина. Он должен появиться с минуты на минуту.
— А, — протянула Кэт.
— Ты, надеюсь, не против того, чтобы поужинать в компании с Алекс и Джорджем?
Кэт покачала головой.
— Мы договорились уже несколько недель назад. Я всегда все планирую заранее. Удивительно, насколько далеко приходится все обдумывать на будущее, когда ведешь два ежедневника.
Лаура закрыла рот ладонью, словно говоря: «Что я болтаю?» А потом сочувственно улыбнулась Кэт поверх золотого ободка зеленой чашки:
— Бедненькая. Майк мне рассказал, как твой Майлс бросил тебя здесь на произвол судьбы.
Кэт сжала губы и ничего не сказала по поводу Джайлса-Майлса. Боялась, что голос изменит ей, когда она произнесет это имя.
— И все-таки ты должна им гордиться. Он так успешно идет к цели, — продолжала невестка, аккуратно разламывая печенье пополам. По-видимому, на нее саму это производило впечатление. — Мы с Майком знаем много людей, которые хотели работать в этом банке, но проходили только первый этап. А он прямо направился в Чикаго. Это очень престижно, ты же знаешь. Они берут только самых блестящих новичков.
— Ммм, — промычала Кэт.
Она заставила себя улыбнуться, хотя одна половина ее существа заныла от тупой боли, а другая возмущалась: с ней говорили, как со слабоумным клиентом в адвокатской конторе.
— Когда ты начинаешь работать?
— Работать? — Кэт тупо взглянула на Лауру.
Та, склонив голову, с ободряющим видом ждала ответа. Ее короткие волосы цвета меда аккуратно свесились набок, словно в рекламе шампуня для послушных волос.
— Ну, чем ты планируешь заниматься?
Молчание.
— На что ты собираешься жить?
Нелепое молчание.
— Что ты себе подыскала?
Нервное молчание.
— Кэт?
Это было больным местом. В аэропорту, пока Джайлс проверял, на месте ли все его бесконечные чемоданы и сумки, Кэт сидела в буфете перед чашкой кофе с молоком и листком бумаги из его блокнота. Джайлс велел ей написать на нем десять видов деятельности, которыми она будет заниматься в течение шестнадцати понедельников. Если это не удастся, то десять пунктов — что для нее самое важное в работе.
После получаса серьезных раздумий Кэт составила исчерпывающий список рыжеволосых поп-певцов. Ей не хотелось, чтоб Джайлс думал, что быстро справился с ней. А все пожелания, предъявляемые к работе, сводились к следующему:
1) ничего, что потребует обновления гардероба;
2) никаких телефонных продаж;
3) не жить с Майком и Лаурой;
4) не жить в окружении студентов и богемных стиляг.
Все остальное время Кэт тупо обводила ручкой пятно молочной пены, упавшей на бумагу. Она совершенно растерялась и не захотела отдавать Джайлсу список перед тем, как он исчезнет навеки на взлетной полосе. Кэт не желала, чтоб его последнее воспоминание о ней было связано с телефонными продажами. Оба усиленно старались вложить все, что хотели сказать, в глубокомысленное, сдавленное молчание по поводу ее резюме.
