Галина Мишарина - Бури
Мы прошли через дубовую рощу, миновали земляничные поляны и выбрались на поле, поросшее чертополохом. Я растерянно нахмурилась: этот путь мне не подходил. Ребята решительно направились вперёд, они все были обуты. Я пропускала их одного за другим, замедляя шаг. Потом совсем остановилась, делая вид, что поправляю лезущие в глаза волосы. Тропинки как таковой не было, и в подошву вполне могла вонзиться колючка. Кристиан и Алеард прошли вперёд, и я облегчённо подумала, что они не обернуться.
Я почесала в затылке, думая, где бы мне обогнуть поле. Справа дубовая роща плавно переходила в мелководное озерцо, поросшее тиной, слева были заросли шиповника. Значить, придётся возвращаться назад. Я тихо вздохнула, и тут же на мой вздох обернулся Алеард, успевший довольно далеко уйти.
Как он услышал столь тихий звук? Он вопросительно поглядел на меня, и я махнула рукой: мол, всё в порядке! — но он развернулся и пошёл назад. Я заволновалась. Мне не хотелось снова быть для него обузой.
— Что такое, Фрэйа?
— Я не могу здесь пройти, — смущённо хмыкнула я, — из-за колючек. То есть не из-за колючек, а потому что я босиком. Я обуваюсь, когда иду в комплекс, — начала поспешно объяснять я, — но в этот раз трава была такая прохладная, что… я подумала… Ну, вот…
Алеард улыбнулся.
— А я было решил, что ты передумала с нами идти, — сказал он, подходя ко мне поближе.
— Не передумала. Не хотела тебя беспокоить, я могу пойти в обход.
Он поглядел на меня, сощурившись. Солнце уже зашло, но вокруг было достаточно светло, чтобы я могла увидеть в его глазах таинственные синие искры. Алеард протянул руку, и я с радостью подала ему ладонь.
— Незачем тебе идти в обход, — сказал он спокойно и в следующий миг подхватил меня на руки. Я смутилась окончательно и опустила глаза, прижимаясь щекой к его груди. В который раз обстоятельства вынуждали его нести меня вот так. Или это были не обстоятельства? Я ощутила, что от этой мысли кровь с новой силой прилила к щекам. — Ты замечательно сегодня выглядишь, Фрэйа, — как будто нарочно сказал Алеард.
— Спасибо, — тихо ответила я. Жаль, не хватало решимости сказать, что он тоже выглядит замечательно.
Мы так и не нагнали остальных. Я молчала, прижимаясь к Алеарду. Это было чудесно: снова быть рядом с ним, чувствовать его шаги, крепко держаться за его шею, хотя в этом и не было необходимости. И тут Алеард огорошил меня окончательно:
— Ты хочешь отправиться с нами, Фрэйа?
Я подняла голову, поглядела на его губы, но поспешно перевела взгляд выше.
— Да. — Это был не тот вопрос, над которым стоило долго раздумывать. — А ты хочешь… То есть… кхм… — я разволновалась и случайно коснулась носом его подбородка.
— Да, Фрэйа, — сразу ответил он.
— Это так прекрасно, Алеард!.. То есть я рада, что ты… То есть счастлива… — сбиваясь, сказала я. Никогда в жизни я так не волновалась! Я увидела, что краешки его губ дрогнули. Он понял меня и чуть сильнее прижал к себе, словно ответил без слов, одним прикосновением.
На берегу было много народу. Горел большой костёр, в свете пламени рассыпался искрами веселый смех, мелькали яркие платья и длинные косы. Голосу гитары помогал барабанный стук и перезвон бубна. Были и те, кто предпочёл одиночному танцу парный. Алеард поставил меня на землю.
— Снова танцы… — пробормотала я.
Он усмехнулся и взял меня за руку.
— Не робей, Фрэйа. Если не хочешь танцевать, тебя никто не заставит.
— Сегодня заставили, — проворчала я, и он расхохотался.
— Неужели так страшно?
— Не страшно было только с тобой, — призналась я тихо.
— Тогда я тебя приглашаю на танец, Фрэйа. Идём.
И мы присоединились к остальным, влились в бешеное подобие хоровода, который двигался не по кругу, а непонятно как. Алеард крепко держал меня за руку, и, когда круг разорвался, живо притянул к себе, обнимая за пояс. Прекрасно! Я хотела быть рядом с ним в этом танце. А ещё мне хотелось прыгать выше неба, взлетать, как это делал Бури, раскинув крылья. В сторону и ближе, ещё ближе… Я задержала дыхание, почувствовав, как сильные пальцы ласково сжали мою ладонь. Теперь мы стояли так близко друг к другу, что Алеард почти касался моего лба губами, но я не отстранялась. Мне хотелось повернуться и взглянуть на него, увидеть близко-близко удивительные светлые глаза, но я решилась на другое, куда более смелое действие. Потянулась, встав на цыпочки — и быстро и мягко поцеловала его в щеку. Тотчас возникло желание проделать это снова, так велико было наслаждение от простого, замечательного прикосновения, но Алеард меня опередил. Мы стояли от костра дальше всех, но я все равно смутилась, когда Алеард обхватил меня за пояс, поднял на несколько мгновений в воздух, а, опустив, прижал к себе и внезапно поцеловал. Однако не как я — невинно в щеку, а в губы, и весьма чувствительно, хотя и коротко. Прикосновение отдалось в сердце сладостной болью, кровь прилила к щекам, и дышать стало жарко. Я глядела в его глаза, как и хотела, и, наконец, увидела всю их красоту. Они были темно-медными возле зрачка и орехово-серыми в середине, а по краю отливали таинственной оливковой зеленью. Звериные глаза. Почти такие же я видела у тигров в Тигриных лесах нашей родины. Хотелось сказать Алеарду о том важном чувстве, что он породил в моем теле и сердце, но я никак не могла подобрать слова. И, пока я колебалась, Алеард усмехнулся ласково и склонился к моему лицу низко-низко:
— Ты удивила меня, Фрэйа, а это трудно сделать.
— Чем же? — прошептала я.
Алеард дотянулся до моего уха, и щеки вспыхнули с новой силой:
— Ты меня поцеловала, малышка. Вот уж этого я точно не ожидал.
— И я не ожидала, — ответила я, пряча нос у него в волосах. Бывают запахи сладкие, бывают горьковатые, есть теплые и холодные. Волосы Алеарда пахли пламенем…
Мы продолжили танец, но теперь он изменился. Между нами сгущались прекрасные грозовые облака, и сквозь них и пелену веселого летнего ливня проглядывала сочная радуга. Мне всегда было легче общаться чувствами и образами, но прежде ни с кем не было так легко и радостно. Алеард отыскал некую недостающую часть меня, в то время как я владела частью его души, и, поделившись друг с другом этими важными частицами, мы обрели новых нас.
После, идя с Алеардом вдоль берега, я счастливо улыбалась. Он держал меня за руку, и это было правильно и хорошо.
— Сколько лет твоей племяннице?
— Теперь одиннадцать.
— И кто же заставил тебя танцевать, Фрэйа? — улыбнулся он.
— Яна. Хорошо, что Артём ужасно танцует, на его фоне я не выглядела такой корягой!
