Хилари Норман - Клянусь, что исполню...
– Ливви – лучший организатор в мире, мы оба это знаем, – возбужденно проговорила Энни.
– Ты преувеличиваешь, – возразила Оливия. – То, что мне всегда удавалось таскать вас двоих то туда, то сюда, еще не значит, что мне удастся за день-другой превратить свой дом в клинику.
– Энни права, – заявил Джим. – Если кто-нибудь на такое способен, то только ты.
Потребовались определенные усилия, но Диана Брунли согласилась им помочь. Нашли подходящего врача и двух сиделок из загородной клиники, специализирующейся на реабилитации наркоманов. Поскольку лечение должно было происходить в незастрахованной частной квартире, Энни как пациент и Оливия как владелец квартиры подписали официальный документ, освобождавший клинику от ответственности.
– Наверное, это обойдется в целое состояние? – спросила Энни накануне прибытия доктора Дресслера и его команды.
Джим готовил обед на кухне. Он торчал там уже целых два часа после битвы с Кэри. Она позвонила, чтобы узнать, что за неотложные дела держат его в Женеве. Джим терпеть не мог спорить или ссориться с кем бы то ни было, и менее всего – с Кэри. Он уже давно открыл для себя, что работа на кухне отлично успокаивает его. Именно кухня служила ему прибежищем дома, в Бостоне, после стычек с женой, которые в последнее время происходили все чаще.
– За все уже заплачено, – ответила Оливия.
– Я сама оплачу счета, – забеспокоилась Энни.
– Ты не можешь этого сделать, – возразила Оливия, – если только не передумала держать все это в секрете от Эдварда. Считай, что это подарок от нас с Джимом. Ты же знаешь, мы можем себе это позволить. Право же, есть более важные вещи, о которых ты должна думать.
Улыбка Энни была полна горечи.
– Ты знаешь, чего мне сейчас не хватает, правда?
– Если бы на твоем месте была я, – улыбнулась в ответ Оливия, – то мне не хватало бы двойного виски. А тебе, я полагаю, нужен валиум. – Диана Брунли дала Оливии рецепт, чтобы Энни могла продержаться до начала лечения.
– Нет, нет. – Было видно, как она борется с собой.
Оливия пожала плечами:
– Если решаешь бросить курить или пить, то грех не позволить себе последнюю сигарету или последний стаканчик.
– Может быть. И конечно, хорошо было бы поспать сегодня хоть немного.
Оливия встала, чтобы сходить за водой.
– Когда ты позвонишь Эдварду? Энни вспыхнула до корней волос:
– Попозже. Опять придется врать.
– Ради его же блага. – На мгновение Оливия едва не поддалась искушению снова попробовать уговорить Энни открыться Эдварду. Они с Джимом решили, что, когда худшее будет позади, они попробуют ее образумить, но сейчас это было бесполезно. Дойдя до двери, Оливия оглянулась. – Эдвард все еще думает, что вы возитесь со мной?
– Да, – еле слышно отозвалась Энни. – Прости.
– Это не важно, Энни, – ласково проговорила Оливия. – Это нужно тебе, а все остальное сейчас не имеет значения.
Доктор Дресслер оказался молодым, самоуверенным, с вьющимися черными волосами и фиалковыми глазами. Его сиделки перевернули вверх дном весь дом. Оливия была не так устроена, чтобы безропотно выполнять чьи-то распоряжения, особенно распоряжения совершенно постороннего человека, но доктор Дресслер невозмутимо сыпал приказами – переставить мебель, запереть все таблетки, все бутылки, все острые предметы, даже стаканы, сходить в магазин и купить все по списку, без каких-либо исключений. К счастью, рядом был Джим, который хорошо знал Оливию и чувствовал, когда она начинала выходить из себя. Дважды за это утро он вмешивался вовремя, Оливия была ему благодарна за помощь. Меньше всего на свете ей хотелось раздражать Джанни Дресслера, который был единственной надеждой Энни.
Это было похоже на подготовку к небольшой войне, как с тревогой заметил Джим, когда все окна были закрыты и зашторены. Оливия мрачно заявила, что эту войну они скорее всего проиграют, потому что доктор Дресслер полностью разделял мнение Дианы Брунли о непредсказуемости поведения Энни.
Когда приготовления были закончены, доктор усадил их всех в столовой, но отнюдь не для того, чтобы они расслабились и отдохнули. Оливия подумала, что больше всего это собрание смахивает на производственное совещание.
– Итак, – почти без акцента заговорил он, – поскольку нам предстоит заниматься этим всем вместе, я хочу поговорить о том, что может происходить с Энни в течение следующей недели.
– Доктор Брунли уже сказала нам, чего можно ожидать, – сказала Оливия.
Доктор Дресслер бросил на Оливию острый взгляд, полный неодобрения.
– Прошу вас, позвольте мне хотя бы начать, прежде чем перебивать.
– Простите, – проговорила Оливия, стараясь изобразить раскаяние, которого она не ощущала. – Я просто подумала, что у нас мало времени.
– Подготовка, – уже менее резким тоном продолжал доктор Дресслер, – в таких случаях значит очень много. Чем больше Энни будет разбираться в симптомах, тем легче ей будет с ними справиться.
– Простите, доктор Дресслер, – вставил Джим, – но не случится ли так, что знание спровоцирует симптомы?
– Возможно, – ответил Дресслер. – Но практика показывает, что неведение хуже всего. – Он с неожиданно изысканной вежливостью обратился к Энни: – Пожалуйста, простите нас за то, что мы говорим о вас так, будто вас здесь нет.
– Меня это нисколько не задевает, – мягко отозвалась Энни. – Наоборот, я испытываю облегчение от того, что других людей волнуют мои проблемы. – Лицо ее было по-прежнему бледным, но щеки слегка порозовели. – Я и так слишком долго от всех таилась.
– А как вы думаете, стоит ли мне рассказывать о том, что вас ожидает?
– Да, я хочу это знать, – неожиданно твердо ответила Энни.
Улыбка, которой Джанни Дресслер одарил Энни, была нежной и, как подумалось Оливии, на удивление обаятельной для такого самоуверенного типа.
– Хорошо, – сказал он. – Энни, еще раз повторяю, вам не следует впадать в панику из-за того, что симптомов много и все они, увы, неприятны. Вероятность, что вы испытаете их все, ничтожно мала. Конечно, вы уже отчасти знаете, чего ждать, из опыта первой попытки…
– Да, тогда дело кончилось тем, что я взломала шкаф голыми руками. – Энни попыталась улыбнуться, но губы у нее дрожали. – Чтобы достать таблетки.
– На этот раз, – ободряюще произнес Дресслер, – доставать будет нечего. – После паузы он добавил: – Избыток адреналина дает человеку сверхъестественную силу. Энни, подумайте о том, что сделали транквилизаторы с вашей нервной системой. Вы использовали их, чтобы подавлять беспокойство, чтобы расслабиться – физически и эмоционально, чтобы легче засыпать и справляться с трудными ситуациями. При действии транквилизатора снижается частота сердечных сокращений, скорость мыслительных процессов, замедляются движения и дыхание. Транквилизаторы притупляют чувства, успокаивают и понижают уровень адреналина в крови.
