Линн Мессина - Дизайн мечты
— Я познакомилась с временной служащей офиса Уэллера и узнала, что в пятницу «Сахарный горошек» устраивает небольшую вечеринку для своих инвесторов.
— «Сахарный горошек»?
— Кинокомпания Уэллера, — объяснила Ханна. — Не знаю, почему он выбрал такое ужасное название. Когда я получу роль, первым делом изменю название на что-нибудь менее аграрное.
— Что-нибудь придумала?
Ханна пожала плечами.
— Не знаю, что-нибудь пафосное, вроде «Ханна Сильвер продакшн», — сказала она с улыбкой. Однако правды в этой шутке было куда больше, чем иронии.
— А, ну естественно…
— В общем, я узнала о вечеринке, обратилась в компанию, обслуживающую банкеты, и попросилась к ним на работу официанткой. Начинаю в пятницу.
— Справишься?
Ханна покачала головой:
— Раньше не пробовала, но ведь я подаю себе завтрак, обед и ужин почти тридцать лет! Значит, основные навыки у меня есть.
— Подавать с левой стороны, убирать — с правой?
Ханна уставилась на меня, словно я заговорила на другом языке.
— Принести еду и убрать со стола!
Хотя мне тоже не доводилось работать в ресторанном бизнесе, я знала: высокий уровень обслуживания гостей отнюдь не только умение приносить и уносить тарелки. Однако я промолчала. Ханна свято верила, что у нее все схвачено, и не расположена слушать возражения. У подруги замечательно избирательное внимание — она слышит лишь то, с чем готова согласиться.
— Ну ладно, — сказала я, подходя к холодильнику за добавкой. — А дальше?
— Как представитель обслуживающего персонала, прохожу мимо охраны. Оказавшись в клубе, спускаюсь в туалет, снимаю парик, лицевой эндо-протез, переодеваюсь в потрясающее алое платье и иду общаться с гостями.
Я уставилась на Ханну. На девяносто семь процентов я была уверена, что правильно расслышала «лицевой эндопротез», но мне требовалось подтверждение. Порой чужие перлы столь диковинны, что ими хочется любоваться снова и снова.
— У тебя есть лицевой протез?!
— Да, такая штука из пластика или латекса — в прошлом году я снималась в короткометражке о растолстевшей синхронной пловчихе, которая пытается вернуться в большой спорт. Маска не лучшего качества — двойной подбородок то и дело отклеивается, но на пленке выглядит как настоящая, — как всегда непринужденно объяснила Ханна. Она не видела в ситуации ничего необычного. По ее мнению, каждая актриса надевает толщинки по особым случаям. — Нет, это же не на всю фигуру! — поспешила заверить Ханна, когда я высказалась. — Бюджет не выдержал бы целого костюма. Меня снимали выше плеч.
— Но если бюджет был скромный, почему просто не пригласить толстую актрису?
Ханна засмеялась и попросила не задавать детских вопросов. Проигнорировав снисходительность, я сменила тему. Лицевыми протезами я была сыта по горло.
— Как это поможет тебе получить роль?
— А с кем, по-твоему, я собираюсь общаться?
Вопрос явно риторический, и я промолчала, но Ханна замерла в ожидании ответа. Она даже перестала укладывать фотографии в конверты и нетерпеливо ела меня глазами. Пришлось спрашивать:
— С Адамом Уэллером?
— С Адамом Уэллером, — ответила сама Ханна, не дав мне договорить. — Случайно наткнусь на него в баре, изображу шок и изумление, узнав, что он тоже в киноиндустрии. Заведу разговор о старых добрых временах: «Чем ты занимался после окончания школы? Неужели режиссурой? Не разыгрывай бедную девушку! И как успехи? Студенческий «Оскар»?! Этот банкет — в твою честь? Tres magnifique[12]. Ты извини, я немного отдалилась от событий массовой культуры. Почему? О, меня не было в городе и даже в стране!» — говорила Ханна манерным тоном светской львицы. — Упомяну, что произвела фурор в Австралии и стала герцогиней, и у Уэллера не останется выбора, кроме как пригласить меня в свой фильм.
Я улыбнулась: план казался нелепым, наивным и напоминал бородатую шутку.
— Фурор в Австралии?
— Я — их национальное достояние. Сейчас, пока мы говорим, знакомый репортер составляет обо мне рецензии, — сообщила Ханна.
— Но для чего тебе герцогский титул?
Ханна пожала плечами:
— Ну, это уже к Уэллеру. Адам собирается снимать натуралистическую комедию о герцогине, решившей, что она лесбиянка, так как не может противиться страсти к одной из своих фрейлин. Позже выясняется, что эта фрейлина — переодетый мужчина, проникший в ее свиту, чтобы без помех украсть драгоценности. Нет нужды говорить, что он влюбляется в герцогиню и становится герцогом. Но до того в картине множество шуток по поводу неправильной половой самоидентификации, смешные осечки и забавные недоразумения, когда герцогине приходится сталкиваться с общепринятыми условностями, — закончила Ханна с ноткой презрения, прозрачно намекавшей, что сценарий — второе, что Ханна намерена изменить, оказавшись у кормила «Сахарного горошка».
— И ты считаешь, что герцогский титул обеспечит тебе роль герцогини в фильме? — Доев суп, я поставила тарелку в раковину, хотя еще не наелась. Теперь я безработная и должна была экономить. С запасами, прежде безрассудно расточаемыми или пренебрегаемыми, ныне надлежало обращаться бережливо.
— Конечно. Я научилась говорить, как великосветская дама, и стоит мне небрежно уронить, что очень фотогеничная фамильная усадьба в Дербишире как раз стоит в забросе и забвении, Адам на коленях станет умолять меня взяться за роль.
— А что будет, когда съемочная группа приедет в Дербишир и не увидит никакой усадьбы? Ханну пустяки не беспокоили.
— Вот когда приедут, тогда и буду думать. Я как-то не привыкла ставить телегу впереди лошади.
— Не пойми меня превратно, Ханна, но это безумный план.
— Отчаянное положение требует отчаянных мер, — сказала она, вытянув ноги и выпрямив спину. Ковра из фотографий уже не было, и Ханна с удовольствием улеглась на деревянный пол. — Я уже по-всякому пробовала.
— Что ты имеешь в виду?
— Последние полгода я чуть не ежедневно моталась из Нью-Йорка в Вашингтон, пробовалась буквально на каждый спектакль, разослала фотографии всем до единого ответственным за кинопробы, агентам, авторам сценариев и директорам агентств по поиску талантов на восточном побережье. Ставила собственные этюды, была эстрадным комиком, двенадцать часов простояла в бикини возле «Мэдисон-Сквер-Гарден» для рекламы водного шоу — продюсер «Спасателей Малибу» собирался покупать яхту. Нахлебалась вдоволь.
Рассказывая, Ханна все больше оживлялась и, не в силах спокойно лежать, села по-турецки. В принципе в позе лотоса не изливают сплин и не перечисляют неудачи; лотосом рекомендуется притворяться в состоянии спокойствия и сосредоточенности. Однако у Ханны было свое мнение на этот счет.
