Иван Жагель - Состязание в непристойностях
Они оба окончательно перешли на ты, гневно бросая друг в друга обвинения вперемежку со слюной. На всякий случай Бутырский встал между их креслами, и это оказалось совсем не лишним.
– Ах ты, ублюдок! – полез Малкин на Калачникова. – Я сейчас вырву твой поганый язык!
– Самовлюбленный козел! – последовал достойный ответ.
– Спокойно! Спокойно! – тоже истошно заверещал Бутырский, разнимая перевозбудившуюся парочку.
Однако понадобилась еще помощь других участников передачи, ассистентов и просто охранников, чтобы не допустить рукоприкладства. Центр студии заполнила приличная толпа, и все стало похоже на потасовку на хоккейном матче, не хватало только разбросанных повсюду клюшек, перчаток и шлемов. Но самое интересное, что телеоператоры, повинуясь команде режиссера, продолжали съемку.
Постепенно ситуация была взята под контроль, но мирный ход дискуссии все равно уже был бесповоротно нарушен. До конца программы все продолжали скандалить и грызться между собой, как собаки за кость.
…Когда Калачников и Волкогонова вышли из телецентра, было уже темно. Они молча направились на автомобильную стоянку, где находился «мерседес» Петра. Сам Калачников был абсолютно спокоен, даже весел, тогда как его спутница явно чувствовала себя неловко, прятала глаза.
Уже выехав на дорогу, Петр не без иронии поинтересовался:
– Ну и что случилось? Какая-такая вселенская трагедия?
– Вы были просто ужасны! – вырвалось у Марины.
– На этом ток-шоу? – уточнил Петр. – Ерунда! – Но так как Волкогонова продолжала смотреть куда-то в сторону, он развил свою мысль: – Я уже говорил вам, что сейчас мне надо быть как можно заметнее.
– Получается, вам все равно, каким способом завоевывать популярность?!
– Абсолютно.
– Кошмар! Кстати, признайтесь, вы действительно плохо знали Парфутьева?!
Она явно думала, что Калачников будет увиливать от честного ответа, но тот легко подтвердил:
– Я вообще его не знал. Один раз на какой-то тусовке мы минут пять стояли в одной компании. Нас представили друг другу, но мы даже парой слов не обменялись. И вообще, по-моему, он был занудой, царство ему небесное!
– Какое тогда вы имели право говорить о нем, тем более после всего, что с ним случилось?!
– А кого мы вообще знаем? – ухмыльнулся Петр. – Мы сами для себя загадка!
– Демагогия! Чистой воды! В своем шоу-бизнесе вы привыкли забалтывать даже самые серьезные вещи… – Тут Волкогонова, видимо, решила, что спорить с ним бесполезно и опять отвернулась, но, не выдержав, добавила: – Настанет день, когда вас перестанут пускать в приличные дома даже на порог! Думаю, на эту передачу вам уж точно дорога заказана.
Калачников совсем уже развеселился, замотал головой и даже несколько раз ударил ладонью по рулю. Казалось, он услышал лучшую шутку за сегодняшний день.
– Ничего подобного, – возразил Петр. – Фактически я один вытащил ток-шоу. Так бы и продолжалась эта нудота, если бы я не зацепил актеришку. Он чуть не лопнул от ярости! Ха-ха-ха! Уверен, уже через неделю-другую Макс Бутырский позвонит мне и опять пригласит на свою очередную программу. Мне даже не придется угощать его обедом.
– А в этот раз вы его угощали? – насторожилась Марина.
Калачников насупился. Он был недоволен, что сболтнул лишнего этой рафинированной цыпочке, выросшей, кажется, не в большом городе, а в стерильном, изолированном боксе. Судя по всему, ее дедушка-хирург держал внучку в клетке вместе с подопытными крысами, оттуда и характер ее.
– Да, – все же кивнул он. – Кстати, может быть, перекусим где-нибудь? У нас по пути будет отличный ресторан.
Петр возил туда немало своих пассий, там готовили отличные десерты, и на многих женщин это действовало безотказно.
– Я хочу домой! – твердо возразила Волкогонова.
– Воля ваша. Только учтите, я не сделал ничего такого, чего не делают на телевидении другие, – отметил Калачников. – Я не пытаюсь оправдываться, а хочу только предупредить, что в ближайший месяц вам еще не раз придется столкнуться со всем тем, что вы видели сегодня. Привыкайте…
Глава 7
Нет существа опаснее и мстительнее, чем отвергнутая женщина, – она порой бывает пострашнее раненой тигрицы. Причем дамы считают, что им нагло, вероломно изменили даже в том случае, когда свои особые отношения с какими-то мужчинами они всего лишь выдумали, нафантазировали. Не случайно многие известные певцы, музыканты, актеры до самого последнего момента скрывают факт своего вступления в брак. Новость об этом разбивает сердца тысячам и тысячам представительниц прекрасного пола, которые перестают ходить на концерты, на спектакли или смотреть фильмы с участием «гнусных обманщиков».
Что же касается Вероники, то ее притязания на Калачникова были не такими уж и виртуальными. Она не просто мечтала о каком-то прекрасном принце, а в буквальном смысле почти ежедневно по нескольку часов держала Петра в своих руках. У них уже появились общие победы и поражения, общие проблемы, общие шутки, общие особые словечки, смысл которых для них двоих был гораздо шире, чем для остальных людей. Их глаза уже привыкли к каким-то мелким недостаткам друг у друга, на которые обращаешь внимание при первой встрече. В общем, произошло все то, что и приводит в конце концов к служебным романам. Как тут не зародиться самым смелым надеждам?!
И пусть за три месяца их совместного участия в программе «Танцуют звезды» – включая подготовительную часть – Калачников так и не стал ее любовником, но каждый день Вероника фиксировала множество признаков, свидетельствовавших, что Петр вот-вот окажется в ее постели, что иного итога просто не может быть. Поэтому, когда он заявился на очередную репетицию в сопровождении какой-то смазливой девицы, Вероника почувствовала себя жестоко обманутой. Все ее хитроумные планы наконец-таки устроить личную жизнь разбивались вдребезги, превращались в пыль. Более того, она почувствовала себя так, словно ее суженый сбежал с крыльца ЗАГСа.
Вероника не узнала в спутнице Калачникова ту самую докторшу «неотложки», которая недавно приезжала в телецентр после случившегося у Петра приступа. Сейчас Волкогонову вообще трудно было принять за медицинского работника: собираясь сопровождать Калачникова на репетицию, Марина натянула голубые джинсы, бордовую майку и светлую ветровку и больше походила на легкомысленную студентку, чем на эскулапа. А на плече у нее висела ее любимая коричневая кожаная сумка, куда поместилась не только аптечка со всем необходимым для оказания экстренной медицинской помощи, не только обычный походный набор женской косметики, но и несколько толстых книг, которые Марина захватила, чтобы заниматься своей диссертацией.
