Марта Ньюман - Уступи соблазну
— Ты имеешь в виду только длительность события или возможность его… хм, невозможности?
— Длительность.
— Тогда уделим побольше внимания вступлению. Это должно помочь.
Он покачал головой.
— Дорогая, мне не нужны никакие любовные игры, никакие вступления. Вполне хватит и того, что ты просто здесь.
Шерил шагнула к нему и погладила по щеке.
— Теперь я еще ближе. Совсем близко. И, знаешь, я рада тому, что сделала хороший выбор.
— Проявила активность на рынке?
— Наоборот. На весь этот план меня вдохновил ты.
— Я?
— Не притворяйся. Ты восхитителен.
Его взгляд стоил тысячи слов. Похоже, она действительно ошеломила Марка своим признанием.
— Ты ведь и сам это знаешь.
— Ну…
Она поцеловала его в щеку и ощутила запах одеколона. Вроде бы «Хьюго Босс». И еще что-то терпкое, стопроцентно мужское.
— Забудь.
— Извини?
— Забудь то, что я сказала. Восхитительные мужчины обычно становятся невыносимыми, когда узнают об этом.
— А на женщин это распространяется?
Шерил вздохнула.
— Да. Женщины тоже этому подвержены.
— Тогда ты исключение. Я имею в виду, что ты не невыносимая. И при этом совершенно восхитительна.
— Спасибо. Но я уже давно не возлагаю больших надежд на внешность. Поняла, что это не имеет большого значения. Быть красивой не значит быть счастливой. Красота не гарантирует любви.
— Верно. И она не вечна.
— Да. Не вечна.
— Раз уж мы об этом заговорили… меня ведь сюда привела не твоя красота.
Она удивленно вскинула бровь.
— Хорошо, хорошо. Не только красота. Есть что-то более сильное… какая-то химическая реакция.
— Так что же привело тебя сюда? Только химическая реакция?
— Сложно сказать. Ты очень умная. Смелая и дерзкая. Ты так смеешься… В твоем голосе звучит обещание. И, черт возьми, я ни разу не встречал такого обворожительного, пьянящего запаха.
— Ах, Марк. Если ты говоришь все это специально, чтобы… Если это все игра, не признавайся, ладно? Дай мне еще хотя бы немного побаловаться иллюзиями.
Он погладил ее по плечу.
— Это не игра. По крайней мере, не сознательная игра. И я не обижу тебя.
Странно, но она верила ему. Абсолютно. И все же… Да, он не обидит ее, не сделает ничего плохого, если между ними сохранится дистанция. Если она будет вести свою игру. Если не раскроет перед ним душу. А это очень трудно.
Марк очаровал ее. Он… он… да, соблазнитель. Настоящий Дон Жуан. И если не быть осторожной, то она может перенести его из фантазии в сказку. А это все испортит.
— Загрустила? Тебе не нравятся комплименты? Они тебя не заводят? Хочешь, чтобы тебе делали больно?
Шерил покачала головой.
— О нет. Нет. Вообще…
— Что?
— Ничего. Давай просто сделаем вид, что мы где-то в Швейцарии. На нейтральной территории. Где никому не бывает больно.
— Странное желание. Ну что ж, думаю, мне удастся выработать швейцарский акцент. Если немного потренируюсь.
Она снова рассмеялась. Его юмор и открытость мгновенно развеяли набежавшее облачко грусти. Ей редко доводилось встречать такое сочетание, особенно в привлекательных мужчинах. Должно быть, потому он так и не женился. Мужчины вроде Марка обычно остаются холостяками до тридцати с лишним. Ищут кого-то себе подобного.
— А теперь хватит. Не уклоняйся от ответов. Мы говорили о фантазиях. И, пожалуйста, поподробнее.
— Эй, так нечестно. Я ответил уже на несколько вопросов. Теперь твоя очередь.
— Нет. Я тебе не верю. Не хочу сказать, что ты врешь, но и всей правды тоже не говоришь.
— Разве?
— У каждого есть по-настоящему жуткие фантазии. Такие, за которые тебя могли бы покарать небеса. Такие, в которых стыдно признаваться даже самому себе.
— А, вот какие…
Шерил подошла к окну и положила руку на плечо Марка. Он напрягся, и ей показалось, что напряглись не только плечи.
— Итак?
— Как насчет того, чтобы начать с тебя? А я потом, — малодушно предложил он.
За окном открывался прекрасный вид на вечерний город: черные башни небоскребов, потемневшее небо со звездочками, огни взлетающих и садящихся вдали самолетов. И еще в стекле отражалось лицо Марка, серьезное, сосредоточенное. В какой-то момент ей показалось, что если она промолчит, то он сдастся и начнет первым. Но это было бы нечестно. Правила установила она, ей и начинать.
— Ладно.
От неожиданности Марк даже открыл рот. Точнее было бы сказать, что у него отвалилась челюсть.
Она видела его, видела выражение его лица и реакцию, о чем он совсем не догадывался. То, о чем Шерил собиралась рассказать, было не вполне обычно, и ее щеки потеплели от смущения. Она собиралась рассказать ему о том, о чем не говорят никогда, никому, даже самым близким людям. Шерил залпом допила все, что оставалось в бокале, и пожалела, что не захватила с собой бутылку. Ерунда, конечно, но дополнительный стимул сейчас бы не помешал.
— В моих фантазиях, — начала она, стараясь говорить спокойно и естественно, — я всегда представляла себя беззащитной, беспомощной.
— Продолжай, — прошептал Марк, когда Шерил сделала паузу.
— Пленницей. Мужчина… Чаще всего он преследует меня, догоняет… — Она облизала губы — рассказ давался нелегко. — Он опаивает меня чем-то, усыпляет и увозит к себе. Его дом… это какое-то уединенное место. Потом, пока я еще не пришла в себя, он… готовит меня.
Словно боясь спугнуть ее, Марк прошептал:
— Готовит тебя?
О Боже, как же трудно. А дальше еще тяжелее. Марк уже возбужден, это ясно, но ее путь лежал через зыбкую почву. Один неверный шаг, и кто знает, что может случиться. Вдруг он будет настолько шокирован, что… Вдруг ее фантазии вызовут у него омерзение? И все же отступать нельзя. Если она струсит сейчас, то весь ее план развалится.
— Он бреет меня. Внизу… Это… это как раздеть еще раз.
— Говори. — Марк придвинулся.
— У меня связаны руки, а ноги привязаны к спинке кровати. Это если я лежу на кровати. Иногда он берет меня сзади, заставив низко наклониться и опереться руками на кресло. Иногда заставляет меня лечь на стол и раздвинуть ноги…
Шерил замолчала. Марк смотрел на нее широко открытыми глазами, как загипнотизированный. Рот был слегка приоткрыт, и она видела белые, слегка неровные зубы. Ноздри раздуваются. Дыхание частое и глубокое. Ее взгляд опустился ниже. Вот это да. Впечатляющее зрелище. Слава Богу, слава Богу! Он не ханжа и не пуританин, он настоящий мужчина, чувственный и сексуальный, готовый все понять и принять…
— Не останавливайся. — Он с трудом выдавил из себя эти два слова.
