Тара Сивек - Пусть тебе будет стыдно (ЛП)
— Положи крышку обратно, дядя Уолли, — ругаюсь я на него, не спуская глаз со своего отца.
— А я что сделал? — ноет дядя Уолли.
— Вы оба прекрасно знаете, что вы сделали. Кто-нибудь потрудится объяснить мне, почему вы вдруг почувствовали потребность нанять Гриффина мне в помощь, чтобы поймать МакФаддена? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди и постукивая ногой о землю.
Тетя Джанет тут же вскидывает голову.
— Гриффина? Я не видела его несколько недель. Как он?
— Ты не помогаешь мне, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Ой, ну, большое ли дело? Мне необходима дополнительная помощь, а Гриффину нужна работа, — отвечает отец, пожимая плечами, опустившись назад на стул и потянувшись к крышке мультиварки.
— Большое дело? — переспрашиваю я, хлопая его по руке, он нахмурившись смотрит на меня. — Проблема в том, что я не могу с ним работать. Он надменный манипулятор и раздражает меня.
— Ты забываешь, красив, настойчив и любит целоваться.
Я подпрыгиваю от удивления и какой-то писк вылетает у меня изо рта, потому что за спиной слышу голос Гриффина.
— Кеннеди, ты поцеловала Гриффина? — взволнованно спрашивает тетя Джанет.
— Технически, я поцеловал ее. Но она была равноправным участником, — отвечает Гриффин.
Я слышу, как моя тетя бормочет себе под нос: «теперь вопрос только времени», и разворачиваюсь к нему лицом, чтобы уничтожить его своим взглядом, потому что никто не трясет «грязным бельем» даже перед семьей. Как только я вижу его перед собой, то вспоминаю тот глупый поцелуй и, черт возьми, мне хочется затащить его в кусты и повторить его снова.
— Так у вас двоих свидание сейчас? — спрашивает с улыбкой отец, быстро выхватывая крылышки из кастрюли.
Отвернувшись от улыбающегося лица Гриффина, я фактически повторяю тоже самое, что и Медоу, топаю ногой и подхожу к столу, захлопываю крышку кастрюли, едва не прищемив пальцы отца.
— Heeeeeeeт! — ноет он, потому что я беру мультиварку и пристраиваю ее у себя под мышкой.
— ДЛЯ ТЕБЯ НЕ БУДЕТ НИКАКИХ В СОУСЕ КРЫЛЫШЕК! — я разворачиваюсь и несусь в сторону дома.
— Если вы, ребята, встречаетесь, то можете просто разделить свои проценты за поимку МакФаддена, верно? — кричит мне в след дядя Уолли.
Я слышу хихиканье Гриффина, распахиваю дверь в дом и захожу внутрь.
БП семья.
Глава 11
Я сердито расхаживаю по кухни взад-вперед, бурча себе под нос.
— Глупый мужчина и меня бесит его глупая ухмылка. Глупая семья. И как глупо, что я думаю об этом чертовом поцелуе...
— Можем мы поговорить или тебе нужна минутка, чтобы побыть одной? — спрашивает Гриффин, прислонившись к дверному проему с улыбкой на лице.
— Зачем ты здесь?
Он отталкивается от косяка и направляется ко мне, в центр кухни. Встав рядом, он убирает прядь волос, загораживающую глаза, и я прилагаю усилия, чтобы не вздрогнуть, когда его пальцы задевают мою кожу на лбу. Но замечаю что-то на его костяшках, хватаю его за руку и смотрю.
— Почему у тебя пораненные костяшки пальцев? — требую я ответа, видя красные, опухшие следы и аккуратно провожу по ним пальцем.
Он пожимает плечами и вытаскивает свою руку из моей хватки.
— Ой, знаешь. Натолкнулся на дверь или что-то в этом духе. Не помню.
Я вспоминаю, что Алекс ответил мне примерно в том же духе, когда я спросила его, что случилось с его лицом.
— Гриффин, что ты сделал? — настойчиво требую я ответа.
— Не бери в голову, — быстро отвечает он.
Боже мой. Он ударил Алекса. Зачем он ударил Алекса именно сейчас? Я сказала ему вчера, что Алекс никчемный папочка, и сегодня же утром Алекс вдруг заявился ко мне домой с фингалом, желая провести время с дочерьми. Он что на самом деле отправился к Алексу домой и избил его из-за меня? Ради девчонок? Это должно меня взбесить. Алекс должен сам желать проводить время с собственными дочерями, а заставлять и принуждать делать его это. Но почему-то я совершенно не чувствую злости, мое замерзшее сердце наоборот тает.
— Гриффин, — тихо шепчу я, смотря в его лицо.
— Он забрал девочек? — спрашивает он.
Я молча киваю в ответ, потому что совершенно не в состоянии произнести ни слова.
— Хорошо.
Он берет в ладони мое лицо, медленно проводя большим пальцем вверх-вниз по моей щеке, приковав взгляд к моим губам. Я чувствую, как мои внутренности, образовывают словно лужицу у моих ног, потому что мне хочется так сильно его поцеловать, что у меня такое чувство, что я закричу, если он не сделает этого.
Пока он начинает наклонять голову в мою сторону, я закрываю глаза в ожидании поцелуя. И тогда мой глупый мозг вспоминает, что случилось прошлой ночью — что это всего лишь часть игры для него.
Упиревшись обеими руками в его мускулистую грудь, я сердито отстраняюсь от него, отступая на несколько шагов назад.
— Нет. Нет, нет, нет. Ты не можешь целовать меня опять. Не после того дерьма, которое случилось прошлой ночью, — говорю я ему сердито.
— Дерьма? Я думал, что тот поцелуй был просто потрясающим. Дерьмовым? Правда? — спрашивает он в шоке.
Как может мужчина такой красивый быть настолько недогадливым?
— Я думала, тебя необходимо спасать, — насмешливо говорю я, голос такой же, как и у него предыдущим вечером. — Мне не нужен никто, чтобы меня спасать, и тем более ты. И я определенно не нуждаюсь в тебе или любом другом мужчине, который бы меня целовал из жалости.
Я замечаю, как что-то меняется в его глазах, смешинки куда-то исчезают и на их место приходит что-то яростное, он начинает на меня наступать. Я быстро отхожу назад до тех пор, пока не натыкаюсь на столешницу, отступать мне уже некуда. Гриффин по обе стороны от меня упирается руками, заключая как бы в капкан.
— Давай-ка кое-что проясним, — говорит он мне твердо. — Я никогда не жалел тебя, и когда целую делаю это, потому что хочу, а не потому что должен. Я видел выражение твоего лица вчера вечером. Ты чувствовала себя совершенно дерьмово рядом с этой девушкой. Но ты слишком упряма, упрешься рогом, чтобы признать это или как-то ей показать, что тебе плохо от всей этой ситуации. Особенно, когда дело касается кого-то вроде нее.
Его глаза ни на минуту не отрываются от моих, и бабочки маниакально порхают у меня в животе. Почему мне так трудно сердиться на этого мужчину?
Без раздумий, я хватаю его за рубашку и тяну к себе, врезаясь своими губами в его. Именно сейчас, меня совершенно не волнует, насколько плоха эта моя затея. Никто никогда ничего подобного не говорил мне раньше и похоже даже никогда не думал об этом.
