Любовь Рябикина - Материнская любовь
К утру Кольцова приняла для себя решение: как только Ярослав поправится, сделать себе и ему новые паспорта и увезти из Москвы туда, где их не знают. Где она станет по паспорту его матерью. Для этого Майя решила прибавить себе семь лет. Вернуть этому парню родное имя и создать новую биографию, где нет места убийствам…
Во время приготовления завтрака обдумала принятое решение еще раз. И снова оно показалось ей вполне осуществимым и правильным. Она могла спасти этого молодого настрадавшегося парня и дать ему шанс. Решила поговорить с Ярославом.
Поставив тарелки на поднос, направилась в комнату Воронова. Он нежился в постели, глядя в потолок. Спортивный костюм, аккуратно свернутый, лежал на кресле рядом. Ярослав мгновенно повернул голову, услышав, как приоткрывается дверь. Майя вошла в комнату и вновь услышала:
— Я бы и сам пришел…
Кольцова покачала головой:
— Доброе утро, Ярослав. Мне не трудно…
Он поднял подушку повыше и сел на постели. Майя поставила поднос ему на колени. С улыбкой глядела, как он ест. Забрала поднос и поставила его на письменный стол. Встала у полки с игрушками, заметив его удивленный взгляд. Тихо сказала:
— Ярослав, я хотела бы поговорить с тобой. Выслушай меня…
Когда она закончила говорить, он молчал, опустив голову. И вдруг резко поднял лицо вверх, с недоверием глядя на нее:
— Ты готова бросить свою спокойную жизнь ради меня? Ради убийцы готова состариться, пусть и по паспорту, на семь лет, лишь бы уберечь?
Она присела на край кровати, взяв его руку в свою:
— Да. Я выбрала себе сына и буду сражаться за тебя. Никто не посмеет лишить меня моего найденного ребенка.
Ярослав возразил, делая попытку встать:
— Но ведь ты всего на десять лет старше, выглядишь на тридцать и можешь стать женой…
Она прикрыла ему рот ладонью:
— Я хочу, чтобы ты женился по любви на молоденькой девушке, а не на женщине, которая лет через пять станет старухой. И хотела бы стать матерью для тебя. Я хочу, чтобы ты жил спокойно и счастливо.
Он долго думал, потом медленно произнес:
— Мэй, они найдут нас. Не пощадят и тебя. Это огромный риск! Ты даже не представляешь, какой…
Майя внимательно посмотрела ему в глаза:
— Кто они?
Ярослав тяжело вздохнул и опустил голову:
— В высших эшелонах власти имеется отдельная организация, которая следит за всеми влиятельными людьми в Москве, Питере и других крупных городах. Это самая настоящая разведка в разведке. Как только человек переступает черту, предает или начинает класть в карман львиную долю незаконных прибылей, к нему отправляют меня или еще кого-нибудь из ребят. Иногда мы просто следим, чаще дело заканчивается разговором. Убийств происходит не так уж и много. Я совершил пять убийств, а на шестом едва не попался. Покушение не удалось и теперь меня ищут и милиция и люди «оттуда». Если бы ты не подвернулась, я был бы убит наверняка. У ментов было предписание убить, иначе они не стали бы стрелять в сторону, где находится заложник. Ты находилась на одной траектории со мной, но их это не остановило. Теперь все стало ясно — меня «сдали» и я уже покойник. Зачем рисковать тебе, беря в сыновья живого мертвеца?
Она несколько минут размышлла. Потом погладила его по плечу и светло улыбнулась:
— Ярик, мое одиночество ничуть не лучше смерти. Я хотела выбросить тебя, раненого, из машины. Уже взялась за плечи и не смогла. В твоем лице я вдруг увидела черты своего не рожденного ребенка, он мог бы быть таким. О смерти говорить пока рано, они нас еще не нашли. Я сегодня съезжу в Москву и повидаюсь с друзьями. Ты согласен стать мне сыном?
Он с тоской и недоверием посмотрел ей в глаза:
— Из окна детдома и через забор я видел, как матери вели детей за руку, как они что-то весело рассказывали им, как целовали. Я так завидовал! Сейчас я уже взрослый, но та зависть осталась во мне. Завидую тем парням, которые имеют родителей и не понимаю, когда они плохо говорят о матерях. Я хочу, чтобы у меня была мама, но повторяю — это опасно, быть моей матерью.
Майя улыбнулась снова и погладила его по щеке:
— Скажи дату своего рождения и имя отца. Я дам тебе свою фамилию — Кольцов, но имя и отчество будут твоими настоящими.
Ярослав с готовностью ответил:
— Четырнадцатое июля тысяча девятьсот семьдесят второго года, Ярослав Юрьевич. Моего отца звали Юрий Николаевич Воронов…
Майя вздрогнула и он пояснил:
— Это его фотография в водительском удостоверении. Я выпросил его у родной сестры. Сразу после того, как покинул детдом, я отправился к ней, в надежде найти родного человека. Я еще ничего плохого не сделал и был чист. Ехал к ней, мечтая о радостной встрече… Света почему-то решила, что я явился за наследством и начала кричать, что после родителей ничего не осталось и квартиру ей оставила умершая бабушка… — Он вздохнул, уставившись в одеяло. Глухо добавил: — Я пытался объяснить свои мотивы, но она не захотела выслушать. Я попросил показать хотя бы фотографии наших родителей. Мамину фотографию она мне не дала, хотя их было несколько. Зато сунула в руку эти права и выпроводила из дома. Больше мы не виделись. Я писал ей с Чечни, но она не ответила. Так все и заглохло. Зачем навязываться, если тебя не хотят признавать?
Майя придвинулась к Ярославу и ласково прижала к себе. Он ткнулся лбом в ее шею, повертел головой, находя удобное положение и затих. На душах у обоих было так хорошо, что о плохом думать просто не хотелось. Кольцова тихо прошептала ему в ухо:
— Теперь у тебя есть я. Мы больше не одиноки…
Кольцова собрала документы: фальшивый паспорт Ярослава, свой паспорт. Несколько своих фотографий. Переоделась в брючный костюм. Достала деньги из тайника.
Воронов находился в гостиной у телевизора и она прошла туда с фотоаппаратом в руках. Парень сразу повернул голову. Майя пояснила, подходя вплотную:
— Ярослав, мне нужно сфотографировать тебя на новый паспорт. Ты можешь одеть рубашку?
Он начал вставать:
— Сейчас схожу…
Женщина удержала за плечо:
— Сиди. Я сама принесу.
Оставив фотоаппарат рядом с ним, принесла отглаженную рубашку и помогла переодеться. Расчесала волосы на ровный косой прибор, смачивая расческу водой. Он попробовал возразить:
— Я так не ношу…
Она объяснила:
— Больше вероятности, что тебя не остановят в аэропорту. Прическа существенно меняет облик. Когда мы будем уезжать, я подстригу твою шевелюру покороче. Стричь я умею. Потом отрастет и будешь снова носить ту прическу, к какой привык…
Повесила на ковер простыню, закрепив ее булавками. Поставила стул и на этом фоне сфотографировала Ярослава старым «Зенитом». С улыбкой легонько потрепала за волосы:
