Энн Мэтер - Пропавшая кинозвезда
После минутного колебания Куинн направился к столу. Им двигала неудержимая потребность узнать, над чем она сейчас работает. Он припоминал, что Джулия Стюарт сделала себе имя на книжках о юном детективе Пенни Паррише. Еще одно его приключение? Сколько их она написала?
Но то, что он бегло прочел, было совсем другим: у Пенни Парриша не было собаки по кличке Гарольд или. оригинального снежного дракона по имени Ксанаду. Это история для более юных читателей, пропитанная мягким юмором, помогающим развитию сюжета.
Да, захватывающее чтение. У автора превосходное воображение, а Гарольд так притягателен, что дети будут в восторге. Не исключено, что и взрослые будут с удовольствием читать такую историю своим детям. При таком количестве мусора на прилавках приятно найти что-то столь замечательное.
Куинн потерял счет времени с того момента, как скользнул в кресло и погрузился в чтение. Забота Гарольда о своей хозяйке Элизабет и страстное желание снежного дракона быть любимым вытеснили из его головы все остальное. Ему следовало бы помнить, что Западная бухта не так уж далеко, но он забыл. Он был совершенно поражен полетом авторской фантазии и даже не думал о том, что вторгся в частную жизнь Джулии.
Не думал, пока над его ухом не прогремело:
— Какого черта ты здесь делаешь?
Куинн вздрогнул. Он не слышал ее возвращения. Проклятие, он даже не слышал мотора. И вот она стоит над ним, обжигая его гневным взглядом, а он чувствует себя как схваченный за руку вор.
— Я… — Были два способа выкрутиться, но вряд ли стоило надеяться, что похвалы ее работе спасут его. — Тебя долго не было.
— Слишком долго, — произнесла она, вырывая у него листы рукописи, которую он все еще держал в руках. — Это просто свинство — зайти сюда и рыться в моих личных бумагах! Ты ведь сказал, что посидишь на веранде. Чтобы расслабиться, — с сарказмом добавила она. — Мне следовало бы лучше знать, насколько можно верить репортерам.
— Я не репортер, — устало возразил Куинн. — Я уже говорил тебе. Прости, если тебя обидел мой интерес, но что я могу сказать? Вини свои творческие способности, это они заставили меня увлечься. Обычно я не читаю детские рассказы для удовольствия.
Ее губы растянулись в усмешке.
— Я должна считать это уважительной причиной?
— Нет, кроме шуток. История превосходна. Я влюбился в нее. И малыши влюбятся тоже. У тебя фантастический талант.
Губы Джулии сжались.
— Думаю, тебя это удивляет, не так ли?
— Нет. — Куинн поднялся из кресла. — Почему это должно удивлять?
— Потому что требует чуть больших усилий, чем попугайское повторение чужих слов, — кратко объяснила она. — Киноактрисы обычно не славятся интеллектом, и я сомневаюсь, чтобы ваш продюсер пожелал услышать, что у меня есть мозги.
Куинн вздохнул.
— Джулия…
— А сейчас убирайся отсюда, ясно? — Она с гневом посмотрела на него, затем, очевидно не в силах сдерживать свое негодование, начала повторять:
— Убирайся вон! Убирайся из моей жизни! Ты должен уйти — из уважения к своей матери, которая так много хорошего говорила о своем сыне.
Глава 6
Джулия спала плохо.
Она пыталась убедить себя, что виной тому на редкость жаркая ночь, но не могла. В четыре утра она гуляла вокруг виллы прямо в ночной рубашке, чувствуя прохладу утреннего воздуха на разгоряченной коже и понимая, что жара никак не связана с ее настроением. У ее бессонницы другие причины, причины, которые она не желала признавать. Она опять должна принять какое-то решение, если снова хочет обрести мир и покой.
О Господи, расстроенно думала она, что заставило Куинна приехать сюда? Ей следовало признаться, кто она, тому, другому человеку, Нэвилу Хагеру, и разбираться с ним. Ей полагалось бы знать, что они не оставят ее в покое, если уж обнаружили ее местонахождение. Но она не могла представить, что приедет именно Куинн и полностью разрушит ее мир.
Даже сейчас она понятия не имела о его намерениях. Он уехал после их спора вчера днем, но она не могла поверить, что на этом все закончилось. Пока он на острове, она несвободна, а когда Джейк вечером уедет, останется в полном одиночестве.
Ну, за исключением одного-двух соседей, неохотно признала она, и, конечно, Марии и ее семьи. Но они — слабая защита, если Куинн притащит на остров команду телеоператоров. И как только ее тайна будет раскрыта, найдет ли она покой вновь?
Если бы Джейк был старше! Если бы она могла обсудить ситуацию с ним… Ей нужна поддержка. Но тут ей пришло в голову, что, став старше, Джейк мог бы не понять ее мотивы. Не простить ей.
А ведь она была так близка к тому, чтобы сказать вчера Куинну правду! Искушение бросить ему все в лицо, смести его самодовольный и ограниченный мирок было велико, слова висели на кончике языка.
Но в тот момент Куинн пощадил ее. Возможно, он догадывался, что она готова сломаться, но причин этого не мог даже вообразить. В любом случае он предпочел не добивать ее. Он не делал попыток защитить себя, просто ушел до того, как она успела разрушить свой карточный домик.
По крайней мере за это она должна быть ему благодарна. Если посмотреть правде в глаза, чего бы она достигла? Сейчас ситуация не отличается заметно от той, что была раньше. Он по-прежнему сын лорда Мариотта, а она по-прежнему старше его.
Конечно, следовало бы думать раньше, бранила она себя. Конечно, следовало бы помнить, что любовь и счастье редко ходят рука об руку. Ведь ее собственные родители развелись. Правда, незадолго до смерти отца, так что это почти на ней не сказалось. Так или иначе, но ей нужно было понимать, насколько бесперспективно жить по настроению…
Куинну было семнадцать тем летом, когда Изабель впервые пригласила ее в Кортланд.
Их дружба с леди Мариотт началась быстро и неожиданно. Познакомившись с Джулией в официальной обстановке после благотворительного концерта, который она организовала, Изабель Мариотт поразила и своего мужа, и Джулию, оказавшись ее горячей поклонницей. Она утверждала, что посмотрела все фильмы с участием Джулии, и, хотя та была ее любимой актрисой, не боялась критиковать все, что ей не понравилось.
Для женщины лет на десять старше Джулии она казалась обезоруживающе непосредственной. Ее жизненный энтузиазм делал ее на много лет моложе, и они быстро подружились. Изабель была во всем мила с Джулией, радовалась возможности общаться с ней, и прямота старшей подруги казалась Джулии, привыкшей в своем окружении к неискренности, необычной и освежающей.
Сейчас она сомневалась, чтобы лорд Мариотт — Ян, как он представился, но она никогда не смогла называть его просто по имени — действительно одобрял их дружбу. Он был намного старше жены, и, хотя происхождение Джулии было умеренно респектабельным, не вызывало сомнений, что его мир очень далек от ее. Мир кино всегда притягивал к себе определенные вульгарные круги, и в нем, по мнению лорда Мариотта, было слишком много неразборчивости в связях.
