Барбара Картланд - Поверженные барьеры
Она смотрела ему вслед со слезами на глазах. Он был ей так дорог, так любим, ее сын, единственный в семье, проявлявший свою привязанность к ней, любовь, которой ей так не хватало. Ее муж был серьезным, спокойным человеком. Он ее по-своему любил, и она об этом знала, но он никогда не проявлял своих чувств. И его сыновья поступали также. Они никогда не льнули к ней, их никогда не переполняла любовь, которую можно выразить только прикосновением. И лишь Гектор не стеснялся проявлений любви — в поступках и в словах. Он всегда приносил ей счастье. И она пела, принявшись за посуду в маленькой кухне.
Гектор прошел по узкой садовой тропинке, наклонился, сорвал маленький букетик первоцвета и засунул себе в петлицу. Он миновал поле, расположенное между двором Макклеода и лесами, лежащими в долине и укрывающими речку. По берегам реки вилась тропинка, протоптанная бесконечным потоком рыбаков и пастухов.
Идти стало легко, и Гектор, миновав лес, направился к глубокому горному озеру, известному как «Место проповедников».
Он сел и загляделся на темную торфяную воду, слушая плеск рыбы. Казалось, движение воды освободило его мысли и чувства, которые томили его последние дни. Они предстали перед ним теперь — вопросы, требующие ответа, планы на будущее, мысли о работе и о семье, и воспоминания, яркие, живые, об обращенном к нему лице Карлотты, о ярких губах и голубых глазах Скай, когда она втягивала его в спор. При мысли о Скай другие образы исчезли. Незаметно для себя он начал обдумывать, что сказать ей, когда они снова встретятся. Было в ней что-то возбуждающее, она стимулировала его мысли, волновала его ум. Он хотел снова видеть ее, говорить с ней, доказать свою правоту, победить в словесном поединке.
Уже трижды встречались они по утрам на холме.
Сегодня она была занята: в замок приезжали гости.
Она предупредила, что вряд ли сумеет прийти к озеру, которое они избрали своим местом для встреч. Несмотря на это, он ждал ее все утро. Она не пришла.
Его охватило разочарование, такое сильное, что он удивился своему чувству.
Он признался себе, что дело не в том, что, ожидая ее, он мог сидеть на вереске и думать, а в том, что он был не в состоянии сосредоточиться на чем-нибудь, за исключением тропинки, по которой она могла бы прийти.
Утренние часы проходили медленно. В час дня он понял, что ждал напрасно. Он спрашивал себя, разумно ли продолжать эту дружбу: Скай была внучкой графа, он же занимал место почтительного слуги. Он говорил себе, что нет причины думать о ней, ведь она вряд ли помнит, что он ждет ее: сердито распекал себя, называл глупцом и вдруг, взглянув наверх, увидел среди деревьев Скай. Она шла к нему.
Глава одиннадцатая
Среди сосен было тихо и прохладно. Рыжая белка прыгала с ветки на ветку. Скай и Гектор лежали на земле, покрытой лишайником, и разговаривали.
Скай объяснила, почему она не могла прийти пораньше.
— Приехали друзья дедушки, — сказала она. — Приехали на машине, поэтому мы не знали, в котором часу ожидать их и, конечно, они подкатили как раз в тот момент, когда я собралась уходить. Мне пришлось играть роль хозяйки. Оба гостя стары и довольно скучны. Я обрадовалась, что они хотят заняться письмами, и сразу после ланча убежала.
— Почему вы пришли по этой дороге?
— Я зашла к вам домой, — сказала Скай. — Я думала, что вряд ли встречу вас, но вы могли сказать матери, в каком направлении пойдете.
Гектор с удивлением посмотрел на нее. Он ничего не сказал, но Скай поняла.
— Это имеет какое-то значение? — спросила она.
— Нет, конечно, нет, — быстро ответил он. Но оба знали, что этот визит покажется странным миссис Макклеод.
Некоторое время царило напряженное молчание.
— Гектор, — внезапно сказала Скай. — Вы против наших встреч?
Она открыто посмотрела ему в лицо.
— Дело не в моем желании, — ответил он.
— Вы знаете, что я имею в виду, — нетерпеливо сказала она. — Я не могу это выразить словами.
Он сел, глядя вниз на речку.
— Разве это разумно с вашей точки зрения?
— Не знаю, что вы хотите сказать, — ответила Скай. — Вы неискренни со мной, а я хочу, чтобы мы были друзьями.
— Это невозможно, — ответил Гектор.
Махнув рукой, она спросила:
— Есть ли еще где-нибудь в мире такие ограниченные люди, как в Шотландии?
— Это не вопрос ограниченности. Речь идет о нашем положении в жизни, и вы это знаете.
Она засмеялась.
— И каково это положение? — спросила Скай. — Вы врач, и я думаю, их принимают в лучшем обществе, а я несостоявшийся художник из студии в Челси.
— А мой отец, — угрюмо сказал Гектор, — лесник вашего дедушки. Разве вы не видите, что дружба между нами невозможна. Подобную дерзость с моей стороны вы должны порицать.
Скай поднялась.
— Вы смешны, — резко сказала она. — Смешны и кое в чем глупы.
Она повернулась, чтобы уйти, но не прошла она и нескольких шагов, как Гектор встал перед ней.
Жалея о том, что поддалась приступу гнева, она обратилась к нему.
— Вы хотите, чтобы я ушла?
Гектор пристально смотрел на нее.
— Хочу? — хрипло спросил он. — Разве похоже, что я этого хочу?
Их глаза встретились. Она стояли, глядя друг другу в глаза.
Гектор медленно поднял руки, обнял Скай и притянул к себе. Она дрожала, и ее дыхание вырывалось со слабым звуком. Он притягивал ее все ближе и ближе, затем что-то захлестнуло все его существо — как буря, которую нельзя удержать, как прорвавшийся поток — и он яростно прижал ее к себе и поцеловал. Кровь ударила ему в голову. Он не слушал голос разума, словно его толкала какая-то сила. Она была такой маленькой, такой крошечной в цитадели его объятий! Он чувствовал нежность ее губ, ее рук на своей груди. Это был момент экстаза, счастья, как если бы они вместе растворились в единстве тела и души, вне всяких слов и понимания.
Гектор ослабил свои объятия, и у него вырвался какой-то звук, похожий на стон, на крик боли. Скай, однако, не отпускала его. Она прижималась к нему и стояла, глядя ему в лицо.
— Я люблю… тебя, — робко сказала она, и ее голос был тих и нежен.
— О Боже мой! — прошептал еле слышно Гектор. — Что я наделал!
Она улыбнулась.
— Неужели ты не понимаешь? — спросил он, положив ей руки на плечи. — Неужели ты не понимаешь, что это сумасшествие?
— Я люблю тебя, — снова сказала она. Ее слова, казалось, воспламенили Гектора. Он опять прижал ее к себе, но не поцеловал, сдержался; вместо этого покачал ее в своих руках, глядя на ее прекрасное разгоревшееся лицо.
— Моя маленькая любимая, — сказал он нежно.
