Татьяна Тронина - Реальная вечеринка
– Зачем?
– Я хотела узнать, что он скажет на педсовете.
– Он будет свидетельствовать против Электрона, – вздохнув, призналась Клава.
– Вот как… – помрачнела Зина. – Тогда мне тем более придется идти туда. Электрон не виноват.
– Я в курсе… – вздохнула Клава. – Знаешь, я ведь собственными глазами видела, при каких обстоятельствах Светка поранила себе руку.
– Ты?! – вытаращила глаза Зина. – Ты видела?!
– Ага. Она сама виновата. Свалила на себя книгу в лаборатории при кабинете биологии. Это произошло через некоторое время после того, как оттуда ушла ты, помнишь? Мы с тобой в тот день были там вместе, потом еще Руслан Медведев забегал…
– Клава, мы с тобой можем спасти Электрона! – быстро произнесла Зина. – Только мы, и никто больше!
Тут Клава вспомнила о Денисе. Станет ли он с ней встречаться, если Клава опровергнет его показания на педсовете? Придет ли тогда на вечеринку? Вряд ли. Чтобы быть счастливой, Клава должна хранить тайну. Если она придет на педсовет – то разрушит все…
– Ты думаешь, Электрона обязательно надо спасать? – неуверенно пробормотала Клава. – Собственно, а что будет, если его сочтут виноватым? Ну выгонят из нашей школы, ну будет он работать в другой школе…
Клава говорила это и сама ненавидела себя.
– А ты попробуй представить, каково это – быть невиновным, а тебя при этом считают виноватым? Да, большинство не верят в то, что Электрон ударил Светку, но и что с того?.. Он двадцать пять лет работал в школе – честно, помогая всем, ни на кого ни разу в жизни даже голоса не повысил, а в результате те, для кого он старался, подставили ему подножку! Я бы после такого вообще с ума сошла…
Клава молча, с колотящимся сердцем, слушала Зину.
– А Электроновы дети? Каково им будет? Двойняшкам из пятого и той маленькой девчушке – помнишь, она сидела у нас на уроке?.. Удар придется и по ним. Я уверена, журналисты и до них доберутся… Понимаешь, Светка пытается разрушить всю жизнь Электрона, даже будущее его детей. На нем останется вечное клеймо, которое уже никогда не смоется…
– Зина! – не выдержав, закричала Клава. – Я пойду на педсовет! Я выведу эту Светку на чистую воду! Ох, можешь не сомневаться…
– Спасибо, Клава. Я знала, что ты это сделаешь, – тихо сказала Зина.
– Я одна могу доказать виновность Светки. Я ничего не боюсь – ни ее, ни Стеллы Власовны! Я ничем не рискую. А вот ты можешь не ходить…
– Нет, – покачала головой Зина. – Мы пойдем вместе.
– Но почему? – растерялась Клава. Она в самом деле была готова взять на себя эту миссию. – У тебя – приоритеты, цель в жизни и все такое…
– Потому что… знаешь, я многое готова терпеть ради того, чтобы достичь своей цели. Но есть вещи, которые не забываются никогда. Я вдруг представила – ну не стану я связываться со Светкой, с ее папашей, со Стеллой… Буду хорошо учиться, окончу школу, поступлю в институт, сделаю карьеру, прославлюсь, возможно, заработаю кучу денег… Но всегда буду помнить, какой ценой я этого достигла, – переступив через Электрона. Благодаря которому превосходно знаю физику, кстати сказать… Такие воспоминания способны отравить всю жизнь. И мне они не нужны!
– Я тебя понимаю. Можешь не продолжать, – прервала ее Клава. – Все, решено – мы идем на педсовет вместе. И плевать, что там еще придумает эта Светка…
– Ты молодец, – сказала Зина.
– Нет, это ты молодец! – взволнованно закричала Клава. – Ты совершенно потрясающий человек, Зина… Я горжусь тем, что знакома с тобой, что учусь с тобой в одном классе.
– Не перехвали, а то зазнаюсь! – засмеялась Зина.
Клава ликовала. Ей хотелось петь и плясать. Она улыбалась. Глаза ее сияли. Она была счастлива – именно сейчас, когда потеряла все, к чему стремилась. Вряд ли теперь Денис станет встречаться с ней, вряд ли придет к ней на вечеринку… Ну и не надо!
– Зинка, как хорошо… – радостно вздохнула Клава.
– Да что хорошего? – снова засмеялась Зина.
– Солнышко светит! Каникулы скоро! Ну как не радоваться…
И они закружились, взявшись за руки.
– Вот они где… – Вдруг затрещали кусты, и из них вылез Руслан Медведев, отряхнул с себя ветки.
– Ой, Медведь…
– Ну ты нас прямо напугал! Самый настоящий медведь – да, Зин?..
– Точно!
Руслан насупился и огляделся. Потом вдруг нагнулся, сорвал желтый одуванчик, похожий на маленькое солнце, и протянул его Зине. Подумал мгновение и сорвал еще один одуванчик – для Клавы.
– Мерси!
– Ой, я сейчас заплачу…
– Так трогательно – да, Зин?
– И никакой он не медведь – да, Клав?
Медведев снисходительно слушал их болтовню.
– Слушайте, девчонки, а вы чего тут делаете? – поинтересовался он.
– Мы? Мы составляем план будущих действий, – сообщила Клава, переглянувшись с Зиной.
– Каких еще действий? – удивился Руслан.
– Мы сегодня идем на педсовет. Будем защищать Электрона.
– Слушайте, я с вами! – оживился Медведь.
– И что ты там скажешь?
– Я скажу, что собственными ушами слышал, как Родченко шантажировала Петра Никифоровича. А я это действительно слышал – она требовала себе исправить двойку в году…
– Гениально, Медведь, – пойдем вместе! Втроем! – Клава затрясла Руслану руку. – Сегодня потрясающий день… Я обнаружила, что вокруг просто тьма хороших людей!
Зина улыбнулась и ничего не ответила. Она заложила одуванчик за ухо. Цветок в волосах ей очень шел – и не имело значения, что это был самый обыкновенный одуванчик.
– Ну как, придете ко мне на вечеринку? – спросила Клава.
– Приду, – ответила Зина.
– Приду, – сказал Руслан, глядя на Зину.
– Очень хорошо! – воскликнула Клава. – А то, если честно, мне страшновато было – ну как останусь одна, если все у Светы Родченко засядут…
И тут Клава увидела Глеба Аверина. Он шел по аллее в их направлении.
– Смотрите, Аверин! – сказала Клава. – Вот дела… Сюда что, весь класс решил сбежать?
И она зашагала навстречу Глебу.
– Привет! Слушай, Аверин, не хочешь с нами сегодня заглянуть на педсовет – защищать Электрона?
– Я и так собирался туда идти, – сказал Глеб, глядя ей в глаза. – Ты в курсе, что прибудет специальная комиссия из Департамента образования, что ли… Светкин отец всех на уши поставил. Говорят, он собирается засудить Петра Никифоровича.
– Это что же – нашего Электрона в тюрьму хотят посадить, что ли? – взволновалась Клава.
– Типа того… Хотя – посадить не посадят, но преподавать ему точно не дадут, если, конечно, докажут его вину.
– Вот уж не ожидала, что все окажется так серьезно…
