Робин Пилчер - Океан любви
— Этого должно хватить, — сказал он, сдвинув трубу и копаясь в кармане в поиске спичек. Затем зажег фитиль и приспособил пламя так, чтобы оно не пылало через маленькое окошко. Беседка наполнилась опьяняющим, успокаивающим запахом.
Как только муж сел обратно, Рэйчел натянула свою шерстяную шапку на уши:
— Так что?
Дэвид нахмурился, припоминая вопрос:
— Ах, да, Фрэнки Пуш-Пуш. — Он обнял жену за плечи и мягко прижал ее к себе, теперь он постоянно ощущал ее боль. — Что ж, все это было весьма забавным. Однажды вечером он появился с девушкой, которая, оказывается… Ну, в общем, слишком громко выражала свои чувства, занимаясь любовью; мы все слышали ее пронзительный крик: «Глубже! Фрэнки, Глубже!» Вероятно, эти слова вырывались из ее уст в самый важный момент. Поэтому — не знаю, как это так получилось, — я назвал его Фрэнки Пуш-Пуш. На самом деле это было сказано вскользь, но Фрэнки был захвачен им врасплох, и весь хлеб, который до этого находился у него во рту, оказался на столе.
После этого мы только так его и называли, в сущности, потому, что это пришлось по вкусу его эгоцентрической натуре — радостной и гордой.
Лицо Рэйчел осветила благодарная улыбка.
— Я всегда любила эту историю.
— Ты ведь помнила ее до того, как я ее сейчас рассказал?
Она повернулась:
— Да. Но мне нравится ее слушать. — Женщина неловко подвинулась на скамье и глубоко вздохнула. — Кажется, все было так давно.
— Ровно двадцать один год назад.
— Я знаю. Я никогда не забуду то время.
Некоторое время они сидели вместе в тишине, наблюдая за замерзшим озером и всматриваясь в тусклые лучи слабого февральского солнца. Было очень тихо, воздух в беседке постепенно прогревался.
— Помнишь, как тепло было тем утром после бала в День поминовения?
— В тот год все лето было жарким.
— Да. Было. Нам даже пришлось опустить верх машины. А затем мы хотели позавтракать с герцогом Мальборо в Бленгеймском дворце.
Дэвид засмеялся:
— Это было смелое желание. Не думаю, что он пришел бы в восторг, когда его разбудили бы в пять часов утра.
— Наверное, нет. Но тогда, если бы мы увиделись с ним, то все бы не закончилось так, как на лугу около Вудстока, правда? — Рэйчел подвинулась к Дэвиду ближе. — Я так отчетливо помню запах сена и ту щемящую сердце тишину. Было так же тихо, как сейчас. А потом появилась лиса с правой стороны машины… — Рэйчел вздрогнула. — О, мой бог, то утро было волшебным!
Дэвид поцеловал ее щеку:
— Да, но было кое-что еще, помнишь?
Рэйчел повернула голову и взглянула на него.
— Ты имеешь в виду Смоуки Робинсона?
— Да.
Она усмехнулась и слегка кивнула.
— Помнишь, сколько раз ты записал один и тот же трэк для меня? Тот самый трэк.
— Только не импровизируй, не надо.
— Двадцать раз. Мы, по-моему, слушали эту песню и танцевали под нее раза три в то утро — ты в своей шотландке, я — в своем бальном платье.
Жена с трудом сглотнула, и Дэвид почувствовал, что в ней растет напряжение.
— А Смоуки все пел и пел. — Она усмехнулась. — Знаешь, это был единственный год моей жизни, когда я вела дневник, и это было единственной записью в течение целой недели: «А Смоуки все еще пел». Я написала это на странице по диагонали большими черными буквами.
Дэвид ощущал дрожь в ее теле.
— Пойдем, думаю, нам пора вернуться в дом. — Он обнял Рэйчел, чтобы помочь ей подняться.
Она убрала его руки.
— Нет, еще немного, — попросила она, отрицательно качая головой, — мне так здесь нравится. Здесь так уютно и спокойно.
Дэвид покорно убрал руки и снова сел на скамейку, обнимая любимую. В тот момент они услышали слабый трепещущий стук в окно. Это была бабочка, которая оказалась в одной из пыльных щелей беседки, — пробудившись от горячих солнечных лучей, она безуспешно билась в стекло, пытаясь вырваться на свободу. Рэйчел приподнялась и закрыла пальцами беспомощное тельце бабочки. Дэвид услышал шум ее крыльев, трепыхавшихся в темноте ее нового убежища.
— Бедняжка, — произнесла Рэйчел, смотря сквозь пальцы на ее богатую оранжево-коричневую окраску, — у нее нет шансов выжить, да? Или она останется здесь и умрет от голода, или мы освободим ее, и она замерзнет.
Дэвид притянул ее руку к себе и заглянул внутрь, чтобы посмотреть на маленькую пленницу.
— Да, условия явно против нее.
Рэйчел отворила беседку. Она медленно развернула ладонь, но бабочка не проявила ни малейшего желания двигаться. Женщина поднесла ее ко рту и осторожно подула на крылья, чтобы она улетела. Через мгновение бабочка взлетела и понеслась по ледяному воздуху. Рэйчел закрыла дверь и взглянула в окно, наблюдая, как яркое пятно исчезает из вида.
— По крайней мере она почувствует запах и вкус реального мира, — заметила она еле слышно, — даже если это продлится несколько мгновений. Но это лучше, чем быть запертой в ограниченном пространстве до конца своих дней.
Дэвид смотрел прямо, не желая встретиться глазами с Рэйчел, потому что понимал, что она имеет в виду и что ее пугает такой же поворот событий. Он почувствовал женскую руку на своем колене.
— Не будем говорить об этом, да?
— О чем об «этом»? — спросил он неуверенно.
— Да ладно, дорогой, ты знаешь, о чем я, — о неизбежности.
Дэвид вздохнул:
— Дорогая, мы не…
Рэйчел повернулась к нему:
— Нет, мы будем, Дэвид, мы будем говорить об этом. Потому что на самом деле я хочу тебя заверить, что со мной все будет в порядке. Я хочу, чтобы то же самое ты мог сказать и Софи, и Чарли, и Харриет; объяснить им, что я в полной безопасности и что я буду с вами всеми везде, где бы вы ни были. — Она коснулась его лица и нежно погладила его. — Знаешь, ты, без сомнений, был самым красивым мальчиком в Оксфорде. — Она усмехнулась. — Я не могла себе представить, что ты обратишь на меня внимание.
Дэвид прислонил лицо к ее шерстяной шапочке, пытаясь скрыть от нее глаза, наполнившиеся слезами.
— На самом деле я бы хотела вернуться в Оксфорд, милый.
Он откашлялся, прежде чем ответить:
— Правда?
— Да. И поскорее. Как можно скорее. — Она отодвинулась от него. — Но сейчас я страшно замерзла. Пойдем домой.
Дэвид вскочил на ноги и выключил печь. Затем открыл дверь и помог Рэйчел идти, поддерживая за талию. Пока они шли по заледеневшей дорожке к дому, он почувствовал какой-то твердый предмет в ее пальто. Когда она содрогнулась от боли, он остановился:
— Ты в порядке?
Рэйчел мужественно улыбнулась:
— Да.
— Что у тебя там? — поинтересовался он.
Рэйчел остановилась, опустила руку глубоко в карман и вытащила плеер.
