Люсинда Эдмондз - Зачарованная
– Спасибо, Саша, мне уже значительно лучше. А почему бы тебе не включить музыку? Думаю, у нас найдется что-нибудь подходящее.
Вскоре звуки Рождественского гимна в прекрасном исполнении «Кингс Колледж» наполнили комнату.
– Как я люблю Рождество, – счастливо улыбаясь, вздохнула Мадди. – А ты?
Саша слегка пожал плечами, в его глазах появилось выражение печали и затаенной боли. Немного погодя он ответил:
– Это семейное торжество. Когда я был маленьким, я помню, у нас на Рождество было просто чудесно, хотя праздновать приходилось тайно, потому что запрещалось отмечать этот праздник.
Взглянув на девушку, он добавил:
– Ты знаешь, Мадди, сегодня с тобой я снова чувствую себя счастливым.
Сердце глухо стучало в груди. Мадди повернулась и посмотрела на него. Это случится теперь или никогда.
– Саша, я тебя люблю, – прошептала она. – Тебе не нужно быть одному больше.
И прежде, чем он успел вымолвить слово, девушка сама прикоснулась к его губам, а затем решительно прижалась к нему. Она настойчиво раздвинула языком его губы. Ей было удивительно легко и свободно и в то же время страшно, что любимый отвергнет тот дар, который она ему предлагает. Он, действительно, некоторое время ничего не предпринимал, но вдруг Мадди почувствовала у себя на талии его руки и чуть не задохнулась от счастья.
Ее руки блуждали по телу юноши, самому совершенному, самому замечательному телу. Прикасаясь к нему, она чувствовала бугры мышц на его спине, твердую мужскую крепость его груди.
А потом… потом его руки тоже начали свое движение. Мужские ладони скользнули ей под платье и, касаясь обнаженного тела, стали подниматься вверх, одновременно выше поднимая легкую материю, пока не добрались до нежных упругих холмиков с твердыми сосками. Саша снял с нее платье и стал исступленно ласкать языком эти набухшие от желания почки, а Мадди, скорее интуитивно, чем руководствуясь опытом, сама, как могла, помогала любимому преодолеть его неловкость и робость. Ее рука скользнула вниз к замку на его брюках. Расстегнув «молнию», пальцы скользнули внутрь и нетерпеливо сжали тугую плоть мужчины. Так, полураздетые, они вновь прильнули друг к другу и медленно-медленно опустились на пол.
– Бог мой, Саша! Возьми меня, я так тебя хочу! Я люблю тебя! – почти кричала Мадди. А он продолжал нежно и настойчиво ласкать самые интимные уголки ее тела, чувствуя, как она дрожит от возбуждения, а ее пальцы все нетерпеливее впиваются в его набухшую плоть. Девушка громко застонала:
– Ну же, Саша, сейчас! Сейчас! Я не могу больше!
И тогда он встал над ней. Она с готовностью раздвинула ноги и закрыла глаза, с наслаждением ощущая, как его руки, скользнув ей под поясницу, поднимают ее…
И ничего не произошло. Мадди открыла глаза и увидела, что Саша смотрит на нее с выражением муки на лице.
– Нет, Мадлен! Я не могу. Это неправильно, плохо! Ты так невинна и… Я должен идти домой…
Она в ужасе смотрела, как он встал и стал торопливо одеваться.
– Я очень сожалею, Мадлен. Это моя вина. Я воспользовался твоей слабостью. Напился и потерял над собой контроль. Пожалуйста, прости меня.
– Но я же хотела… Я сама просила…
– Молчи, Мадлен, не говори ничего. Забудем о том, что произошло, ладно? Спокойной ночи.
Она в полном молчании смотрела, как он вышел из комнаты. Затем хлопнула дверь в передней, и его шаги затихли на садовой дорожке.
Словно парализованная, девушка лежала на полу, не в силах пошевелиться. В голове снова и снова звучал вопрос, на который ей никак не удавалось найти ответа:
– Почему? Ну, почему?
Только задрожав от холода, Мадди, наконец, с трудом встала. Собственная нагота теперь вызывала у нее отвращение. Она выключила свет и пошла наверх.
В спальне она легла на кровать и лежала в оцепенении, пока что-то не прорвалось в груди, и тогда из глаз хлынули слезы, их горячие потоки облегчили ей сердце.
Доставив домой изрядно подвыпившую Кейт, Себастиан, наконец, благополучно вышел из такси возле дома, где жила его тетка. Поворачивая ключ в замке, он внезапно вздрогнул. Теперь он совершенно точно вспомнил, где именно видел Сашу.
Глава 8
На следующее утро Мадди проснулась, испытывая сильнейшую слабость и тошноту, и сразу же побежала в туалет. В полной уверенности, что ее вот-вот вырвет, она склонилась над раковиной, но ничего не произошло. Постояв так несколько секунд, девушка, шатаясь, добрела до своей комнаты, захватив по пути полиэтиленовый пакет, и рухнула на кровать. Голова буквально раскалывалась на части, но хуже всего было ужасное чувство унижения, от которого никак не удавалось избавиться.
Саша отверг ее, причем сделал это так, что хуже и представить себе нельзя.
«Он не хочет и не любит меня, – печально думала Мадди. – Да и зачем я ему, если он и так может выбрать любую девушку, какую пожелает».
Так она лежала, мучаясь от жалости к себе и приступов тошноты. Перед приездом отца необходимо было переделать много разных дел. Он должен приехать завтра, а ей даже думать об этом не хотелось.
В дверь позвонили, но Мадди решила не обращать на это внимания. Если это Саша, то у нее нет ни малейшего желания слушать его жалкие извинения, а если это кто-то другой, то она вообще никого не хочет видеть. Вновь позвонили, потом еще и еще. Ей ничего не оставалось, как встать и подойти к окну. Она посмотрела вниз…
– Мадди, открой! Ну, быстрее, я сейчас себе все отморожу!
У двери переминался Себастиан, энергично дуя на замерзшие пальцы.
Мадди тяжело вздохнула. Себастиана ей сейчас совсем не хотелось видеть. Делать нечего. Она собралась с силами, спустилась и открыла дверь.
– Черт меня побери, Мадди! Ты выглядишь, как вчерашняя закуска.
– Спасибо, Себастиан. Как раз это я и хотела услышать.
Себастиан вошел, закрыл за собой дверь и пошел вслед за Мадди, которая в полутемной гостиной сразу же бросилась на диван.
– Тэк-с. Похоже, ты пребываешь в состоянии легкого похмелья.
Мадди покраснела. В этот миг ее друг прошел мимо лежащего на полу платья и брошенных рядом туфель, направляясь к шторам.
– Давай-ка тут немного протопим, а я приготовлю тебе завтрак.
– Нет, я не могу есть, – замотала Мадди головой, глядя, как Себастиан растапливает камин.
– Сможешь, сможешь. Надо дать желудку немного поработать. Что за чертовщину ты пила прошлой ночью?
– О, много чего! – печально вздохнула Мадди.
– Ну, тогда положение весьма серьезное, правда? Мадлен, ты бы уж как-нибудь восстановилась до завтра, а то твой отец скажет, что я пренебрег обязанностями дуэньи.
