3ора Слоун - Самая упрямая
Все произошло после свадьбы кого-то из родственников. Стив много пил, игнорируя предупреждающие взгляды жены. Чуя назревающий скандал, Джина держалась от супругов Бьюфортов подальше, предпочитая общество семнадцатилетнего парня, сына кого-то из приглашенных. Ей самой тогда было пятнадцать. Они пару раз потанцевали под медленные мелодии, не совершая ничего предосудительного, однако Мэри все равно рассердилась. Джина поймала на себе ее полный сдерживаемого раздражения взгляд.
Разумеется, миссис Бьюфорт не стала отчитывать Джину на людях. Зато дома она первым делом поднялась в ее комнату и разразилась гневной тирадой.
Джина добивается, чтобы ее сочли потаскушкой? Или ей нравится, когда парни лапают ее? Но ведь она лучше, чем кто-либо иной, знает, каковы последствия подобного поведения. Раннее начало половой жизни ведет к нежелательной беременности, а потом кому-то на крыльцо подбрасывают ребенка!
Вся пунцовая, Джина слушала опекуншу, едва сдерживая желание влепить той пощечину. Обвинения Мэри были совершенно несправедливы. Впрочем, она не впервые давала понять, что считает Джину изначально аморальным ребенком, поэтому у той успел выработаться иммунитет против подобных нападок.
И все же, когда Мэри наконец ушла, Джина села на кровать и расплакалась.
Вскоре появился Стив. Он обнял Джину за плечи и начал негромко утешать.
Разумеется, она не потаскушка, просто хорошенькая, поэтому парни обращают на нее внимание. К тому же Джина уже почти взрослая. А Мэри просто ревнует. Она завидует даже тому, что Джина и Стив так близки. Ведь со стороны кажется, будто они настоящие отец и дочь.
Впрочем, это даже лучше, что они не родственники, верно? В противном случае между ними ничего не могло бы быть, Он чувствует, как Джина дрожит. С ним происходит то же самое, так что в этом нет ничего плохого. Волноваться не нужно. Это будет их маленький секрет. А Мэри ничего не узнает, тем более, сейчас она ушла…
Стив шептал все это Джине на ухо, а потом вдруг припал к ее губам в поцелуе, резко отличающемся от всех предыдущих. Затем, ошибочно приняв возглас ужаса за страсть, воспользовался тем, что рот Джины приоткрылся, и ловко просунул внутрь язык.
Отвратительно — вот как это было. Все. Привкус виски в дыхании Стива, рука, сжимающая юную девичью грудь, ощущение стыда за то, что, возможно, Джина сама все это спровоцировала.
Она замерла в растерянности, чем не преминул воспользоваться мистер Бьюфорт. Он опрокинул Джину на спину, задрал подол платья и запустил руку под резинку трусиков.
Так как поцелуй продолжался, Джине удалось издать лишь сдавленный, почти не слышный возглас. Она пыталась кричать и позже в напрасной надежде, что Стив остановится или кто-то придет ей на выручку.
И действительно, вскоре чьи-то руки оттащили мистера Бьюфорта. Как оказалось, они принадлежали его супруге.
Поначалу Джина испытала облегчение, тем более что у нее вновь появилась возможность дышать. Затем она поняла, что у Мэри истерика. Причем, граничащая с помешательством. Ведь мужчину не называют шлюхой, верно? А Мэри повторила это слово несколько раз!
Стив стоял у кровати пошатываясь, однако ему быстро удалось придумать отговорку. По его версии, выходило, что Джина сама позвала «папочку» в свою комнату, попросила сесть на постель и залилась слезами. Разумеется, он обнял девочку, чтобы утешить. Наверное, она неправильно истолковала его жест, потому что вдруг принялась целовать и повалила на себя.
Джипа не верила своим ушам. Во все глаза глядя на Стива и Мэри, она, пятнадцатилетняя девочка, сидела на кровати в порванных трусиках и все еще задранной юбке, обхватив себя руками за плечи. По щекам Джины катились слезы, но от потрясения она словно онемела.
На месте Мэри любая женщина увидела бы истину. Однако миссис Бьюфорт предпочла ничего не понять. Она излила гнев на Джину, потому что для ее восприятия гораздо менее болезненным был проступок юной подопечной, чем попытка измены со стороны мужа, проявившего вдобавок наклонности педофила.
Оглушенная воплями миссис Бьюфорт, Джина, не помня себя, выбежала из дома. Ночь она провела в парке, на скамейке, а на рассвете отправилась пешком в находящийся в пяти милях от города приют. Больше ей идти было некуда.
Объяснять Джине ничего не пришлось. Опекуны уже связались с директрисой детского заведения и все рассказали. По их словам, воспитанница стала неуправляемой и, сколько они не предупреждали ее об опасностях раннего начала половой жизни, девочка продолжала свое. В конце концов, она попыталась скомпрометировать мистера Бьюфота.
История, поведанная респектабельной супружеской парой, выглядела весьма правдиво. Убедительным казалось даже беспокойство по поводу исчезновения Джины.
Представительница социальной службы тоже поверила Бьюфортам, поэтому Джине осталось лишь молча играть роль провинившейся,
Однако внутри она кипела негодованием, что не осталось не замеченным давней подружкой.
Вив.
Та еще находилась в приюте, хотя заметно выросла и оформилась в девушку с несколько резкими манерами. Она считала последние дни перед выходом на свободу, как здесь называли отчисление из приюта.
— Ну что я тебе говорила? — были первые слова Вив при встрече с Джиной. Она не забыла их последней беседы, хотя с того времени прошло больше трех лет. — И что случилось? «Папаша» распустил руки?
Удивленная сверх всякой меры, Джина даже не стала ничего отрицать.
— Кто тебе рассказал?
— Рассказал? — усмехнулась Вив. — Дорогуша, тут и так все ясно! Думаешь, к тебе одной подкатывал опекун?
Повисла пауза.
— Наверное, нет, — сказала наконец Джина. Только сейчас она поняла, что Вив тогда совсем не завидовала ей. Это она сама в силу своей наивности все неправильно истолковала. — Как думаешь, что мне теперь делать?
Вив изумленно взглянула на нее.
— Как что? Жить с этим дальше! Что же еще?
Вот Джина и живет, уже целых восемь лет прошло. Она успела забыть лицо мистера Бьюфорта, однако в мельчайших подробностях помнит, как он тогда прижал ее к постели, не позволяя ни двигаться, ни кричать.
Джина понимала, что все могло быть гораздо хуже. Позже она встречалась с девчонками, к которым спасение так и не пришло. Но несколько минут в объятиях Стива наложили отпечаток на все ее дальнейшие отношения с людьми. Кроме Вив.
Как Джине сейчас не хватает ее! У них было общее прошлое, поэтому они понимали друг друга без слов. Общение с Вив создавало у Джины ощущение семьи. И вот теперь она осталась совершенно одна.
А сегодня вдобавок еще и оказалась в чужом доме.
