Светлана Мерцалова - Запах магнолий
— Не хочу больше курицу. Я наелась, — сказала Настя, отодвинув тарелку.
— Я тоже. Будем есть торт, — сказал Лавров и заговорщицки подмигнул.
— Для кого я все приготовила? — спросила Оксана.
— Сегодня мой день рождения! Я имею право выбирать. Настя, режь торт!
— Нет, это сделаю я, — сказала Оксана. — Не то она его уронит, и мы даже не попробуем.
Настя потупилась, слезы навернулись на глаза.
— Делай это! — сказал Лавров и передал нож Насте. — Если торт упадет, то мы поднимем его, подуем и съедим. Ничего страшного не случится! Просто мама выросла и забыла как это весело, когда падает торт. И какой он вкусный, когда его ешь с полу.
Настя громко смеялась, с недоверием поглядывая на мать. Ей не верилось в то, что когда-то мать была маленькой, могла уронить торт и есть его с пола.
— Вы сговорились довести меня до белого каления? — усталым голосом спросила Оксана.
— Нет! — замотала головой Настя. — Мама, это тебе!
— Возьми этот кусок себе, для меня он слишком большой. Отрежь поменьше, — попросила Оксана.
— Мама, я хочу котенка!
— Зачем?
— Мне с ним не будет скучно. Тебя всегда нет дома.
— Какой котенок? Посмотри на свои руки. Это что?
— Это — царапки, — разглядывая свои руки, ответила Настя. — Черныш меня поцарапкал.
— Выражайся нормально!
— Я сама виновата. Я его подразнила, а он…
— За животными нужен уход. Ты за собой не можешь убрать, а уж за кем-то…
— Я буду убирать! У меня нет никого — ни братика, ни сестренки, — захныкала Настя. — Почему у меня никого нет?
— Так получилось, дочка, — ответила Оксана. — Ты просила сестренку… тебе тогда было… м-м… года четыре. Ты хотела только сестренку и такого же возраста. Я тебе объяснила, что это невозможно. Если родится сестренка, то она будет совсем кроха, а может так случиться, что братик родится. На что ты мне категорично ответила — братика тебе не нужно.
— Если бы я тогда так не сказала, то у меня был бы брат?
— Может быть, — пожала плечами Оксана.
— Не хочу братика! Противный, сопливый мальчишка! — зло крикнула Настя.
— Почему сопливый? — спросила, вспылив, Оксана.
— Потому, что все мальчишки сопливые! Да, сопливые!
— Откуда ты это взяла?
— Ты бы его любила больше меня, — не унималась Настя. — Мамы все такие!
— Почему ты так решила?
— У Элки Князевой родился братишка. Он целый день орет и писается, а мама его любит больше, чем Элку. Не нужен мне никакой братишка! Хочу котенка! Я сама буду любить его!
— Давай выпьем чего-нибудь нормального. От вина никакого толку. У меня есть бутылка хорошего виски, — предложила Оксана.
— Давай, — согласился Лавров. — Не знаю, какой «толк» ты имеешь в виду, но, может быть, мы найдем его в виски…
— «Толк» окажется на дне бутылки, как обычно, — засмеялась Оксана. Лавров исподлобья посмотрел на нее:
— Ты часто пьешь?
— Как все, — пожала плечами Оксана.
— Это не ответ.
— А это не вопрос! — разозлилась на него Оксана. — Да, иногда мне хочется выпить. И что?
— Ты пьешь одна?
— Зачем мне кто-то? Бутылка виски — лучший друг. Вряд ли ты найдешь более верного друга — бутылка тебя не предаст и не выдаст твои секреты.
— Давно ты?
— Не будь моралистом, — поморщилась Оксана. — Иногда бывает так хреново. Алкоголь — это единственное, что приводит меня в порядок, но лишь на время.
Она задумалась, и мелкая сеть морщин пролегла глубже, чем обычно.
— Что тебя мучает?
— Ничего особенного. Просто жалею себя и злюсь на всех…
— Извини, не могу понять, да и посочувствовать не могу — с жиру ты бесишься. Какие у тебя проблемы? Ты здорова, красива, молода, богата…
— Спасибо на добром слове! — засмеялась Оксана. — Насчет того, что молода — так скоро сороковник. Денег пока хватает, — она задумалась на секунду. — Если б не хватало, то была бы цель — заработать денег. Будь я больна, то у меня была бы цель — выздороветь. Правду говорят: самое страшное в жизни — ваши сбывшиеся желания!
— Твои желания сбылись? Так ты об этом мечтала?
Оксана уставилась на него, как бы раздумывая:
— Нет, я мечтала не об этом. Не помню, о чем я мечтала, но вряд ли об этом. Наверное, тоже хотела жить так, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы, — вдруг всхлипнула она, и слезы потекли у нее по щекам.
— Не плачь, слезами не поможешь.
— Раньше ты говорил: не плачь, до свадьбы заживет. Да, зажило… До первой свадьбы зажило! Даже до второй! Что делать, если плачешь после свадьбы? — голос у нее дрожал. — Когда все заживет? И заживет ли? Думаю, что нет. Раны не те, что были в детстве. Эти раны не заживают до конца, так, затягиваются на время, а потом опять кровоточат. Вот приехала сюда, и все раны открылись…
— Если рану часто тревожить, то она никогда не заживет. Это твоя ошибка. Все, что произошло, то в прошлом. Только будущее имеет значение. Нужно уметь забывать.
— Вот этого я сделать не могу! Такое ощущение, что я постоянно сама себя наказываю. В чем моя вина? Не знаю. Мне кажется, я делаю все правильно…
— Мама, почему ты плачешь?
В дверях стояла Настя и с удивлением смотрела на мать.
— Я не плачу. Это соринка в глаз попала.
— Соринка, — улыбнулась Настя. — От соринки так все расчернелось? Оксана вскочила и побежала в ванную смывать тушь с ресниц.
— Дед, это ты ее наругал?
— Нет, — ответил Лавров. — Почему ты спрашиваешь?
— Почему же она плачет? — удивилась Настя. — Плачут когда больно или когда тебя ругают. Мама же не упала?
— У нее душа болит.
— Почему душа болит?
— Когда вырастешь — узнаешь, — он прижал Настю к себе и прошептал.
— Нет, лучше никогда этого не знать.
— Дед, а ты почему не куришь? — спросила она, вертя пачку сигарет в руках.
— У меня и без курения никакого здоровья не осталось.
— Курить — это вредно?
— Конечно!
— Мама знает об этом?
— Знает.
— Странные вы, взрослые, — задумчиво произнесла Настя. — Вы всегда говорите: это делать плохо, а сами делаете. Мама говорит, что ругаться — плохо, а всегда ругается, когда болтает по телефону. Говорит, что на ночь полезно пить молоко, а сама пьет, — она взяла рюмку в руки и понюхала. — Пьет… всякую пакость.
— Иди ко мне, я тебя спать уложу, — позвала Оксана из комнаты.
— Спокойной ночи, дед!
* * *— Когда мы просматриваем свое прошлое, то находим тот роковой момент, когда наша жизнь повернулась в другую сторону, — начала Оксана. — Для меня это был твой развод. Тот момент, когда в моей жизни появиласьона.
