Джун Грей - На запад
— А разве нет? — спросила она. Её слова звучали как вызов.
— Я надеялся, что стал кем-то большим.
— Думаю, ты действительно стал кем-то вроде друга, — сказала Кэт. — Но не воспринимай мои слова слишком серьёзно. Я широко использую термин «друг».
Я обрадовался.
— Может быть, однажды я вернусь и приготовлю тебе чашку кофе.
— Теперь я, пожалуй, соглашусь, — сказала девушка и закрыла дверь машины. Помахав через окно, Кэт выехала с парковки.
Проследив, как её джип проехал вниз по улице и скрылся за углом, я отправился в полицейский участок, готовый узнать, кто я, чёрт возьми, такой.
9
КЭТ
Джози, сидя на пассажирском сиденье, скулила, пока я вела машину. Я вдруг обнаружила, что она та ещё сучка, падкая на симпатичное личико и поглаживание её живота. Что до меня, то мне плевать, что незнакомец ушёл. Неважно, что я больше никогда не увижу его лицо. Но что это за стеснение в груди? Ладно, скорее всего, это просто изжога от завтрака.
К черту. Ни в коем случае я не собираюсь скучать по тем серым глазам на притягательном лице. И уж точно не собираюсь скучать по тому, как он, несмотря на всю мою оборону, нажал на невидимые кнопки внутри меня, прошёл через всё моё раздражение и чушь и каким-то образом обнаружил, какой я являюсь на самом деле. Никому прежде не удавалось преодолеть мои колючие барьеры, хотя некоторые и пытались. Так что я точно не буду скучать по человеку, которому это удалось.
Нет. Ни в коем случае. Ни за что.
Отвезя Джози обратно домой и убедившись, что у неё есть еда и вода, я выехала из города в направлении исправительного учреждения Кормака, которое находилось примерно в сорока двух километрах к юго-западу от Айаши.
Охрана исправительного центра знала меня в лицо, но всё же я должна была зарегистрироваться. Я находилась в комнате, заполненной столами и скамейками, а также заключёнными с посетителями, и ждала, пока приведут отца из камеры. Спустя несколько минут его привели, но прежде, чем вернуться на свой пост на краю комнаты, охранник напомнил папе правила поведения.
Отец подошёл ко мне и обнял. Это всегда поднимало мне настроение, однако сейчас я чувствовала себя странно. Но, по крайне мере, по сравнению с объятиями, полученными полчаса назад, сейчас я чувствовала себя безопасно, тепло и в то же время воодушевляюще.
Как-то жутко. Ведь наслаждаться объятием незнакомца больше, чем отцовским, — это предательство.
— Привет, папа, — сказала я, присаживаясь обратно на скамейку за столом напротив него.
— Привет, малышка, — произнёс он, и по его улыбке я поняла, что у него был хороший день. Ну, настолько хороший, насколько это возможно в тюрьме. — Что у тебя нового? Снежная буря в Айаше была такой же ужасной, как и прогнозировали?
— Да, несколько дней снег был почти по пояс, — сказала я. — И я позволила мужчине остановиться у меня во время бури.
— Какому мужчине? — спросил отец, касаясь своего лица.
— Я нашла его без сознания на обочине дороги и, чтобы укрыть от шторма, забрала домой.
— Ох, Кэти... — сказал папа, качая головой.
— Что? — словно обороняясь, спросила я. — Ты всегда учил меня помогать нуждающимся. Не ты ли отправлял меня в бесплатные столовые на День благодарения, чтобы помогать раздавать еду?
Отец потёр лоб.
— Да, я хотел научить тебя самоотверженности, но это... Ты могла пострадать или тебя могли убить. Верь мне, когда я говорю, что в мире много злых людей, которые без колебания убивают девочек. Я живу со многими из них.
— Я больше не девочка, папа. И я могу без колебаний убить любого, кто проявит хоть малейшее желание причинить мне боль, — сказала я и глубоко вдохнула, удерживая свой нрав под контролем. — Он был без сознания, лицом в снегу на обочине дороги. И он мог там умереть. Что я должна была делать?
— Но шериф...
— Дрю не брал трубку.
Папа неодобрительно взглянул на меня.
— Я хочу, чтобы ты была осторожной, милая. Ты не можешь просто подбирать бомжей с улицы.
— Знаю. Я буду осторожной, обещаю. — Я наклонилась вперёд. — Вот только... он не был похож на бомжа, и был не просто потерян. Мужчина понятия не имеет, кто он, и даже не знает своего имени.
Это привлекло внимание отца.
— У него амнезия?
Я кивнула.
— Ты бы видел его. Он так испугался, когда понял, что не узнает в зеркале своё лицо. — Отец всё ещё смотрел с недоверием, поэтому я продолжила: — Он не опасен. Ты всегда учил меня, что истина в лице, и что если действительно не торопясь посмотреть кому-то в глаза, то можно увидеть истинный характер.
— И что тебе сказали его глаза?
Я тяжело сглотнула, вспомнив пронизывающие серые омуты.
— Он добрый. Понимающий. Забавный. — Папа медленно кивнул, но было видно, что он напряжён. — Ты мне не веришь?
Он улыбнулся.
— Я верю, — сказал он. — Но ты в опасности, Жучок Кэти.
— Нет, я не...
— Ты потеряешь своё сердце.
Я засмеялась от удивления, похлопав несколько раз ладонью по столу.
— Как банально! — сказала я между вдохами. Взяв себя в руки, произнесла: — Серьёзно, нет. Не потеряю.
Папа сидел и улыбался.
— Я никогда не видел, чтобы ты смеялась так свободно. И хочу встретиться с мужчиной, который является этому причиной.
— Я и раньше так смеялась.
— Нет, не так, — сказал он, качая головой. — Я не слышал этот смех, по крайней мере, с тех пор, как ты была маленькой девочкой.
Все следы веселья исчезли с моего лица.
— Ладно, в любом случае, у тебя нет и шанса с ним встретиться. Он ушёл. Утром я подбросила его до полицейского участка. Так что, думаю, он уже вернулся домой.
Папа кивнул, долго и задумчиво всматриваясь в меня.
— Что?
— Мне нравятся произошедшие в тебе изменения, — сказал он, потянувшись и дотронувшись до моей руки. — С тех пор, как умерла мама, ты стала замкнутой. Тебе действительно нужно начинать заводить друзей. Один в поле не воин.
Я ухмыльнулась и подняла указательный палец.
— Папа, я лишь помогла одному парню. Давай не будем забегать наперёд.
— Ты думала о том, чтобы покинуть Аляску?
— Только не это. Снова, — произнесла я, закатывая глаза. — Даже если бы я захотела от тебя уехать, всё равно не знаю куда.
Отец пожал плечами.
— Мой дедушка из Оклахомы всегда говорил мне: «Джей, всегда иди на запад». Он говорил, что это место, где я смогу обрести свободу и независимость. Поэтому я ушёл так далеко на запад, как только смог, пока не упёрся в океан. И, думаю, здесь я и останусь, пока не умру.
