Светлана Демидова - Игрушечное сердце
После Бэтти и Кэтти в Ларисиной коллекции тоже совершенно случайно появилась любимица Лизи. Соседка, возможно, не продала бы ей куклу, если бы ее непутевый сын как раз в это время не вляпался в какую-то некрасивую историю, из которой его срочно пришлось выкупать.
Четвертая кукла принадлежала французской фирме Готье. Она была наряжена в васильковое шелковое платье и ажурную шапочку, сплетенную из такого же цвета шелковых шнуров. Эту куклу по имени Мари Лариса не очень любила. Она имела странное мягкое тело, как потом выяснилось, сделанное из натуральной белой кожи козленка. Пальчики рук были поверху прошиты нитками, и казалось, что их изуродовал какой-то маньяк-вивисектор. Мари Ларисе подарил Игорь, один из бывших любовников, наотрез отказавшись говорить, где куклу взял и сколько она стоит. Когда они расставались, Лариса хотела вернуть Игорю дорогой подарок, но тот благородно отказался.
И вот теперь в коллекции Ларисы должна была наконец появиться та самая кукла ее детства, из-за которой она практически рассталась с родителями. Нет, конечно же, не та самая… Всего лишь репликант, но дела это не меняло. Порывшись в Интернете, Лариса определила, что настоящая кукла была, скорее всего, немецкой фирмы Бергмана, а изготовлена в начале двадцатого века. Дорогая, а потому даже хорошо, что она будет покупать именно репродукцию: все дешевле…
После истории со щами и битыми тарелками Лариса решила, что никогда больше Виктора не простит и спешить заводить нового любовника ни за что не станет. Ну их, любовников! Одна морока и растерзанная нервная система. Пусть ее любовью останутся одни лишь куклы! Впрочем, что значит «лишь»? Разве кто-то, кроме кукол, смог завоевать ее сердце? Нет! В нем всегда и жили только куклы! Лишь они вызывали трепет и восторг. Разве она любила Виктора? Вряд ли… А Артура? Тоже нет. А того Игоря, который подарил ей Мари? И его – нет! Никого! Родителей и тех особо не жаловала. Подруг не заводила. С единственной Танькой не церемонилась. Неужели она, Лариса, любить не умеет? Неужели вся любовь выплеснулась из нее в ранней юности?
…В выпускном классе к ним пришел новый парень, неуловимо похожий на странного мальчика Ларисиного детства, которому не разрешали играть в их дворовой компании. У нового одноклассника по имени Кирилл были такие же темные волосы до плеч. Они мягко вились в разные стороны, и потому парень всегда казался слегка взлохмаченным. Яркие карие глаза украшали длинные девичьи ресницы, только, в отличие от волос, они были жесткими и не загибались.
Кирилл Смирнов понравился сразу всем девчонкам Ларисиного класса, а ему почему-то приглянулась самая неприметная – Люся Королева. С точки зрения Ларисы, Люся была похожа на бледную поганку: такая же тощая, бесцветно-прозрачная и совершенно невыразительная. Люся никогда не ходила на школьные дискотеки, а только и делала, что одержимо училась, чтобы не провалиться в медицинский институт. И вот такое ничтожество почему-то произвело неизгладимое впечатление на новенького Кирилла. Он сел с ней за одну парту, провожал домой и, похоже, даже в библиотеку за новыми пособиями, насущно необходимыми будущему участковому терапевту.
Лариса страдала долго, а потом решила действовать. Однажды она дождалась Кирилла в подъезде его дома, на подоконнике. От квартиры одноклассника ее отделял один лестничный марш.
– Подожди! – крикнула она Кириллу со своего подоконника, когда он уже хотел вставить ключ в скважину замка. Молодой человек молча уставился на нее в состоянии крайнего удивления. Ларисе даже показалось, что он ее не сразу узнал. Это очень больно задело ее самолюбие. До какой же степени будущая терапевтиха Люська смогла замазать парню глаза, что он, похоже, больше никого в их классе, кроме нее, и не замечает! В таких условиях пришлось действовать самым экстремальным образом. Глядя Кириллу в самые зрачки, Лариса сказала: – Я тебя люблю.
Одноклассник помолчал с минуту, а потом спросил:
– Чем докажешь?
– Ну… я могу, например, тебе поставить градусник… или горчичники… могу – банки… Не кашляешь?
– Не понял… – проговорил Кирилл, но явно заинтересовался.
– Еще можно измерить давление, – продолжила в том же духе Лариса. – У вас дома есть тонометр?
– У меня нормальное давление.
– Сейчас повысится, – пообещала она, обняла за шею и приникла к его губам. Сначала они были холодны и неподвижны, но Лариса целовала их до тех пор, пока они не потеплели и не раскрылись в ответ. У девушки к тому времени не было никакого целовального опыта, но она интуитивно поняла, что надо делать, и молодой человек не смог не откликнуться.
Они целовались и целовались на лестничной площадке до тех пор, пока не дернулся с места лифт. Кирилл оторвался от Ларисы и быстро вставил в скважину ключ, который так и держал в руке. В квартире никого не было, и молодые люди продолжили целоваться в темном коридоре. Скоро Лариса почувствовала руку парня на своей груди, потом вторая его рука стала пытаться приподнять сзади юбку. Эти попытки успехом не увенчались, поскольку юбка оказалась узкой, из плотной джинсовой ткани. Лариса была очень недовольна юбкой. Она понимала, что, сказав «а», просто необходимо сказать «б». Коли призналась в любви, изображать из себя неприступную крепость смысла не имеет, а потому она сама расстегнула молнию и стащила юбку вниз. Переступив через нее и отшвырнув ногой в сторону, сбросила легкую куртку-ветровку и принялась расстегивать мелкие пуговки нарядной блузочки. При этом она старалась не отводить своих глаз от глаз Кирилла, как бы держать его взглядом на привязи. Потом поняла, что не стоит тратить напрасных усилий, ибо парень и так оторваться от нее не может. Тогда она, сбросив блузку, сама стащила с него спортивную куртку и начала расстегивать ему рубашку.
Все, что случилось после на полу коридора, очень не понравилось Ларисе. Было больно, скользко и противно. Кроме того, вся ее одежда оказалась измазанной кровью и спермой. Девушка с радостью сбежала бы из этой квартиры, происшедшее в которой навсегда лишило ее романтических настроений, но пришлось замывать и застирывать уличающие пятна, а потом ждать, пока все высохнет. Проводя необходимые гигиенические процедуры, молодые люди почти не разговаривали друг с другом. Лариса избегала даже смотреть на Кирилла, а он, похоже, был в общем и целом доволен тем, что случилось. Девушка уверилась в этих своих подозрениях, когда он спросил:
– Еще придешь? У меня в это время родителей никогда не бывает дома.
Лариса неопределенно пожала плечами. Как-то все получилась не так, как надо бы… Впрочем, разве она знает, как надо? Может, у всех только так и бывает…
