Джанет Дейли - Соперники
– Да? – живо откликнулся голос.
– Молли, закажите для меня цветы.
6
В маленькой комнате для совещаний художественно-графического отдела агентства стояла напряженная тишина, когда Флейм изучала черновые эскизы, лежащие перед ней на столе. Предлагаемые макеты новой печатной рекламы соседствовали с раскадровкой телевизионных коммерческих роликов. Художник в рубашке с короткими рукавами и взъерошенными каштановыми волосами нетерпеливо заерзал на стуле, нервничая в ожидании ее приговора.
Это движение привлекло к себе острый и в то же время сочувственный взгляд составительницы текстов. Эллери не обращал внимания ни на того, ни на другую, а Флейм их и вовсе не замечала – все ее внимание было сосредоточено на разложенных перед ней вариантах рекламы. Она медленно и недовольно покачала головой.
– Тебе не нравится, – заключил Эллери под сдавленное чертыхание художника.
Флейм глубоко, печально вздохнула.
– Честно? Нет. – Она взяла раскадровку. – Этот новый ролик – всего лишь чуть приукрашенный вариант того, что мы уже даем по телевидению.
– И с успехом.
– Знаю, но мы мусолим эту тему вот уже год. Нужно искать новый угол зрения, новый подход к молодежи. Результаты маркетинговых и демографических исследований, которые мы провели нынешним летом, показали, что процент покупателей в возрасте между двадцатью и тридцатью в магазинах Пауэлла крайне низок. С моей точки зрения, именно этот рынок мы и должны завоевывать. Цель любой рекламной кампании – оживить торговлю и расширить потребительский спрос. И если какой-то сектор рынка остался неохваченным, значит, надо постараться его охватить.
– У тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи? – Эллери приблизился к ней.
– Идеи – твоя сфера. – Она протянула ему раскадровку, улыбаясь уголками рта. – Моя же работа заключается в том, чтобы объяснить, в каком направлении желает двигаться наш клиент.
– Спасибо, – буркнул он.
Текстовичка перестала что-то рассеянно чертить и поправила очки.
– Это исследование, о котором вы упомянули, выявляет причину нежелания покупать у Пауэлла? – Она положила руку на спинку стула и с предельным вниманием смотрела на Флейм, мысленно уже сосредоточившись на предстоящей задаче.
– В основном ответы опрошенных распадаются на две группы. Одни считают магазины Пауэлла слишком добропорядочно-консервативными. Другие – и это неудивительно – слишком дорогими. – Она посмотрела на Эллери. – Я передам тебе копии отчетов.
– Они могут пригодиться.
– Подумаешь, – фыркнул художник, пожав плечами с деланным равнодушием. – Мы даже во сне сможем это осилить, а, Энди? – обратился он к текстовичке. – Проблема лишь в том, что нам, похоже, не придется спать.
Разговор был прерван стуком в дверь. Обернувшись, Флейм увидела просунувшуюся голову своей помощницы Дебби Коннорс, чьи белые длинные кудряшки падали на лицо.
– Извините, Флейм, но вы просили напомнить о ленче с мистером Пауэллом. Машина уже ждет у входа.
Флейм со вздохом посмотрела на часы.
– Скажи, сейчас иду.
– Великого человека нельзя заставлять ждать, – сухо проговорил Эллери.
В ее глазах мелькнула ирония.
– В твоей шутке есть доля правды. – Она направилась к дверям. – Дебби забросит к тебе в кабинет эти отчеты. Если потребуется что-нибудь уточнить, мы обсудим, когда я вернусь.
Эллери кивнул и, лукаво улыбнувшись, добавил:
– Желаю приятно провести время.
Серебристо-серый, до блеска отполированный лимузин уже ждал ее у тротуара, когда Флейм вышла из здания. Коренастый шофер торопливо выбросил сигарету и открыл перед ней заднюю дверцу.
– Добрый лень, мисс Беннет. – Он взял под козырек, и его широкое лицо расплылось в улыбке.
– Привет, Артур. – Она улыбнулась в ответ и автоматически протянула ему портфель. – Как внуки?
– Замечательно, мэм, – от гордости он заулыбался еще шире. – Растут прямо как на дрожжах.
Она засмеялась – отчасти тому, что ей захотелось доставить ему удовольствие и удалось этого добиться.
– Им так и положено. – Она взглянула на полоску синего неба, видневшуюся между вздымавшимися по обеим сторонам улицы небоскребами. – Чудесный день, не правда ли?
– Да, мэм. Чудеснейший.
Он поддержал ее под локоть, вышколенно помогая сесть на заднее сиденье. И, дождавшись, когда она поудобнее устроилась, захлопнул дверцу.
Шум уличного движения ненадолго проник в автомобиль, когда он открыл переднюю дверцу и сел за руль, положив изящный портфель на сиденье рядом. Затем они влились в поток машин, и тишину нарушал лишь шепот кондиционера.
Откинувшись на бархатном сиденье, Флейм воспользовалась минуткой затишья, чтобы расслабиться после необычайно лихорадочного утра. Она рассеянно смотрела в окно на запруженные тротуары и суету обеденного перерыва.
По обеим сторонам улицы стеной стояли небоскребы.
Месторасположение агентства было не случайным – на границе финансового центра, который многие называли «Западный Уолл-стрит», и зоной элитных магазинов вокруг Юнион-сквер с ее модными универмагами и роскошными отелями.
Флейм улыбнулась, вспомнив замечание Эллери относительно соседства с этими двумя районами, которое, по его словам, было единственно правильным выбором, так как, с одной стороны, господствовали высоченные здания, с другой – высоченные цены.
– Где мы сегодня обедаем, Артур?
Чуть приподняв голову, он встретился с ней глазами в зеркальце заднего вида.
– Не знаю, мэм. Мне было велено доставить вас в магазин.
– Понятно.
Она слегка удивилась этому нарушению традиции. Обычно они обедали в клубе Малькома. Однако она не возражала. Напротив, была почти рада. Возможно, смена обстановки поможет ей избавиться от беспокойства, не оставлявшего ее последние несколько дней.
Через каких-нибудь пять минут Артур высадил ее у входа в главный универмаг Пауэлла, от которого разветвлялась национальная сеть магазинов.
С портфелем в руке Флейм вошла в здание и, миновав парфюмерный отдел, где витал густой аромат, направилась прямо к служебным кабинетам, расположенным между первым и вторым этажами.
Когда она вошла в приемную Малькома, суровая брюнетка за столом подняла голову и позволила себе улыбнуться.
– Проходите, мисс Беннет. Мистер Пауэлл ждет вас.
– Спасибо.
На долю секунды Флейм задержалась у двери в кабинет, затем без стука вошла.
Паркетный пол был покрыт персидским ковром, а каждый дюйм вертикальной поверхности облицован калифорнийской сосной ручной обработки – дерево было тонировано, тщательно ошкурено и покрыто воском. Это придавало шикарному, импозантному кабинету сходство с капитанской каютой. Это сходство еще больше усиливалось картой Южно-Китайского моря в раме, висящей на стене над массивным антикварным столом в дальнем конце комнаты. Несмотря на гигантские размеры стола, сидевший за ним человек не казался карликом.
