Нина Соломон - Незамужняя жена
Полетт и Франсин отправились на кухню проверить фрикадельки в кисло-сладком соусе. Грейс присела за кухонный стол и начала насыпать соль в солонки в форме индюшек и сворачивать льняные салфетки, просовывая их в салфеточные кольца. Много повидавшая на своем веку орнаментальная ваза, которой надлежало выситься в центре стола, вылепленная Грейс еще в четвертом классе, была лишь сравнительно недавно сослана в кладовку после двух десятилетий царствования.
— В таких случаях мне бывает жаль, что у меня нет второй микроволновки, — вздохнула мать Грейс.
— Я не говорила, что через две недели еду в Париж? — объявила Франсин.
— Правда? В круиз? — мать Грейс вынула фрикадельки из духовки и переложила в оранжевое меламиновое блюдо.
— Экономь соус, — Франсин пластмассовой лопаткой вытерла внутренность блюда, пока оно не заблестело так, будто его только что достали из посудомойки. — Как плохо, что Лэзу снова не удается отведать моих фрикаделек, — добавила она. — Грейс, может, отложить ему еще контейнер?
Оторвавшись от своих занятий, Грейс посмотрела на нее, думая о другом контейнере, который до сих пор стоял в ее морозильнике.
— Нет, право, не стоит беспокоиться, — ответила она.
— Глупости, мне это только приятно. Просто принеси обратно мои контейнеры.
Даже если бы Грейс не была вегетарианкой, маловероятно, чтобы она могла съесть столько фрикаделек до следующей игры в скрэббл.
— Ради бога, почему бы тебе не дать ей рецепт? — спросила мать Грейс едва ли не в сотый раз. Франсин встретила вопрос в штыки.
— Тебе известно, что настоящие повара готовят не по рецептам, — ответила она, вскидывая голову. — В любом случае я скоро отбываю в «Ле кордон блю», — продолжала Франсин. — Две недели рядом со всемирно прославленными виртуозами кухни — что может быть прекраснее?
В кухню вошел Берт и присел к столу. Пальто на сей раз он снял, но так и остался в галошах.
— Этим лягушатникам такого в жизни не приготовить, — сказал он, насаживая фрикадельку на пластмассовую зубочистку. — Сколько бы с вас содрали в ресторане за такие фрикадельки? — спросил он, делая попытку пронзить еще одну фрикадельку — попытку, тут же пресеченную Франсин. — К тому же я лишаюсь своего лучшего танцевального партнера.
— Знаешь, Берт, я думаю, что уж ты-то мог бы хоть разок чем-то пожертвовать, — сказала Франсин, отгоняя мужа от стола.
— А кто позаботится о моих бабочках? — спросил Берт.
— Верно, — откликнулась Франсин, — а я и позабыла, что ты у нас энтомолог. Специалист по чешуекрылым. Завел пластмассовый садок для бабочек и возомнил себя Владимиром Набоковым. Им всего-то и нужно, что немного подслащенной воды. Надеюсь, ты справишься.
— Тебе нужен партнер по танцам, Берт? — спросила мать Грейс, стрельнув взглядом на дочь так, что Грейс захотелось спрятаться под стол.
— Мам, пожалуйста, не надо.
— Так ты умеешь танцевать? Как насчет двух недель, начиная со следующего четверга? Приглашаю на вечер мамбы, — сказал Берт. Потом ухмыльнулся: — Конечно, если Лэз не возражает. Хотя я не стал бы винить его, если бы он на время залег на дно. Вокруг его книги — настоящая свара. Каждый…
У матери Грейс отвисла челюсть.
— Что? Да Грейс великолепно танцует! — почти выкрикнула она, пытаясь оглушить Берта своим энтузиазмом. — Ей наверняка захочется составить тебе пару.
Грейс нервно теребила салфетку. Отчасти ей хотелось продолжить разговор с Бертом, но, с другой стороны, она позволила благим хореографическим намерениям матери увлечь себя в вальсе. Она вспомнила об уроках танцев, которые ребенком посещала в Беркли. Все — от напудренных изнутри перчаток до поскрипывающих бальных туфель — мгновенно и осязаемо представилось ей. На танцевальном конкурсе она завоевала второй приз — разочарование, которое ее мать так никогда и не пережила, — унося домой призовую шариковую ручку, с помощью которой было так удобно чертить расписание и делать задания по математике, вместо главного трофея — пары серебряных балетных пуантов.
— Да, вечер мамбы, — повторил Берт. — Смотри не пропусти — пожалеешь.
— Я дам вам знать.
— Прекрасно, только не тяни, а то, пока Франсин не будет, меня того и гляди подцепит какая-нибудь резвая шлюшка.
Индейка прожаривалась гораздо дольше, чем ожидалось, и это вызвало некоторую озабоченность. Даже отец Грейс, позабыв о своем благоразумии, увлекся разворачивавшейся на кухне драмой.
— Я поставила ее в одиннадцать. Потом включила таймер, так что она должна была приготовиться, пока мы тут говорили про Грейси, — волновалась мать.
— Смотри не перетрудись, Полетт, — сказал отец Грейс, погладив жену по волосам кухонной рукавицей. — Уверен, осталось ждать всего несколько минут. Понимаешь, тут нужен научный подход.
— Надо попытаться ее надрезать, если она слишком жесткая, — предложила Франсин. — У меня на такие вещи чутье. В микроволновке она у тебя сама никогда не лопнет.
— Терпеть не могу индейку, — заявил Берт, заглядывая в духовку. — Такая сухая.
Выпрямившись, он перехватил взгляд Франсин.
— Но твоя — пальчики оближешь!
— Нэнси будет с минуты на минуту, — сказала Полетт, вытирая руки оранжево-желтым посудным полотенцем. — А я даже еще не одета.
— Не волнуйся, дорогая, — заверил ее муж, повязывая фартук. — Твоя индейка в надежных руках.
Нэнси Брукмен вошла в кухню в тот самый момент, когда индейку вскрыли с помощью щипцов. Птица вылетела из духовки как артиллерийский снаряд и, срикошетив от потолка, приземлилась в посудомойке.
— Все получится, я не сомневался, — торжествующе сказал Милтон.
— Я без предупреждения, — объявила Нэнси. Отец Грейс бросился ей навстречу, вытирая руки о фартук.
— Ты, как всегда, замечательно выглядишь, — сказал он, принимая у Нэнси ее пальто из стриженой норки.
— Естественно, — ответила она, сняв темные очки. Она отдала ему свои перчатки и рыже-белую сумку для боулинга, которую отхватила в Милане прошлым летом за много месяцев до того, как заявки на такие сумки стали поступать в бутик на Мэдисон-авеню. Разумеется, «сумка для боулинга» — это слишком сильно сказано, поскольку в ней едва умещались пара бумажных носовых платков и кожаные автомобильные перчатки. — Насколько я понимаю, мой недотепа сынок не почтит нас своим присутствием. Нет-нет, ничего личного, — добавила она, тем не менее подчеркнув интонацией слово «почтит».
— Он передает привет, — сказала Грейс.
— Мы получили от него письмо по электронной почте. Он так жалеет, что пропускает праздник, — добавил отец.
