Беверли Бартон - Самый желанный мужчина
— Джоли, я Макс Деверо, твой сводный брат.
Макс не прикоснулся к ней — не посмел. Он боялся, что может поддаться искушению обхватить ее длинную белую шею и задушить.
Джоли ответила ему взглядом, полным враждебности.
— Я знаю, кто ты.
— Ты бы хотела должным образом проститься с отцом? — спросил Макс. — Если да, то я могу тебя проводить.
— Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я способна справиться без посторонней помощи.
От слов Джоли веяло арктическим холодом.
— Как хочешь. — Макс отошел в сторону, давая ей дорогу. — Конечно, ты сядешь с членами семьи и после службы поедешь с нами на кладбище.
Губы Джоли сложились в мимолетную улыбку, которая исчезла так быстро, что Макс даже не был уверен, не почудилась ли она ему.
— Конечно.
— И после похорон будешь на приеме в Белль-Роуз?
Вот тут-то он ее зацепил, понял Макс. Во взгляде Джоли промелькнула неуверенность. Если она явится на прием в Белль-Роуз, ей придется вести себя по отношению к его матери цивилизованно, а он знал, что это выше ее сил.
— Вообще-то я не планировала…
— Возможно, тебе стоит изменить планы, — сказал Макс.
Он наклонился к ней и прошептал на ухо:
— Сегодня вечером Гарленд Уэллс будет зачитывать семье завещание Луиса. Неужели тебе не интересно узнать, кому Луис завещал Белль-Роуз: тебе или моей матери?
Глава 6
Заупокойную службу Джоли продержалась. Она сидела между тетей Кларис и Ивонн, которые были счастливы ее видеть, и черпала силы в их любви и участии. Тетя Кларис все повторяла: «Я знала, что ты приедешь домой». Джоли думала о том, что Луис Ройял, вероятно, заслужил дань уважения, которую ему сейчас воздавали, но для нее соболезнования из уст священника были пустыми словами. В своем разуме и сердце она похоронила отца много лет назад. И если бы кто-нибудь спросил, почему она не пролила ни слезинки, ей бы не составило труда объяснить. Хотя, с другой стороны, она не обязана никому ничего объяснять. Для нее не имело никакого значения, что о ней думают в этом старомодном захолустном городишке.
К счастью, похоронный дом Трендалла предоставил для членов семьи покойного два черных лимузина, поэтому Джоли не пришлось ехать на кладбище вместе с Джорджетт и ее детьми. Шофер запарковал лимузин, вышел и открыл дверь для пассажиров. Первой автомобиль покинула Ивонн, затем Ноуэлл Ландерс, который помог выйти тете Кларис. Джоли после короткого колебания присоединилась к остальным. Она ни разу не задумалась о том, где будет похоронен её отец. Этот вопрос ей каким-то образом удалось выкинуть из головы. Будет ли Луис покоиться на фамильном участке Десмондов, рядом с первой женой? Или вопрос захоронения решен как-то по-другому? Джоли сама не понимала, почему это ее интересует. Казалось бы, сейчас это не имеет никакого значения. Возможно, для новой семьи Луиса это и важно, но ей должно быть все равно.
Через несколько минут Джоли поняла, что они не остановились на участке Десмондов. Идя рядом с тетей Кларис, Джоли посмотрела вперед и увидела зеленый тент, натянутый над вырытой могилой. Это был участок кладбища, на котором хоронили Ройялов, здесь покоились отец и мать Луиса. В изголовье открытой могилы лежал большой мраморный могильный камень, украшенный по бокам фигурами ангелов. На сером мраморе было выгравировано имя Луиса и дата рождения. Джоли с замиранием сердца прочла рядом с именем отца имя Джорджетт Ройял.
Джоли, тетя Кларис и Ивонн заняли места во втором ряду складных стульев, поставленных перед могилой. За спиной Кларис, положив ей на плечи большие загорелые руки, стоял Ноуэлл Ландерс. Первый ряд заняла вторая семья Луиса — Джорджетт и ее дети. Здесь был даже Перри.
— Уважаемые родные и близкие Луиса Ройяла, на наших сердцах сегодня тяжесть, — произнес преподобный Арнольд.
Затем он продолжил восхвалять добродетели Луиса, перечислять его многочисленные достижения, выражать соболезнования родственникам и надежды на последующее воссоединение на небесах.
Двадцать лет назад, когда хоронили мать и тетю Джоли, она лежала в больнице, находилась на грани между жизнью и смертью и не могла присутствовать на похоронах. За все эти годы Джоли старалась избегать похорон, изобретала всяческие предлоги, чтобы только не идти. И что же — вот она на похоронах отца, которого не видела двадцать лет. Ей нужно как-то пережить эту последнюю погребальную службу и продержаться этот день. Как-то надо исхитриться.
Священник продолжал восхвалять прекраснейшего и достойнейшего человека, июньское солнце играло в позолоченной отделке гроба. Наконец преподобный Арнольд завершил речь и уступил место храмовникам, которые стали хоронить своего брата в соответствии с погребальным обрядом масонов.
На протяжении службы Джорджетт всхлипывала все громче и теперь зашлась безутешным плачем. Джоли внимательно присмотрелась к вдове, одетой в черное. Ее представление выглядело вполне убедительно. Неужели Джорджетт искренне любила Луиса как такового, а не только его деньги и положение в обществе? Джоли удивилась, что задумывается о такой возможности сейчас, хотя раньше никогда не сомневалась в своем мнении относительно этой женщины.
Но если даже Джорджетт любила Луиса, какое это имеет значение? Это ничего не меняет. Они были любовниками еще до того, как погибла Одри Ройял, и поженились через девять месяцев после ее убийства. И то и другое непростительно.
— Бедная Джорджетт, — тихо прошептала Кларис. — Если бы не Макс, она бы не пережила эту потерю. Он ее опора и утешение. Он позаботится о нас всех, как заботился Луис.
Джоли не удивилась, что ее тетя так высоко превозносит Макса Деверо. За последние несколько лет она не раз слышала, как Кларис воспевает его достоинства: «Макс сделал то, Макс сказал это, Макс такой замечательный».
В памяти Джоли всплыл образ Макса, поливающего голову водой из пруда. Она съежилась. «Хватит полетов фантазии!» — приказала она себе.
По-видимому, Макс обладает колдовскими чарами, очаровывающими любую женщину, которая его знает, будь она молодой или старой. Но она, Джоли, не поддастся его чарам. Она больше не четырнадцатилетняя девочка, ослепленная первой любовью к более взрослому мальчику. Макс Деверо для нее персона нон грата. Как бы ни восхваляла его тетя Кларис, для Джоли он дьявол во плоти.
Для участия в похоронах по обряду масонов из церкви приехали волынщики, и сейчас, когда родственники уезжали, они заиграли снова. Скорбное завывание шотландских волынок неслось над кладбищем и проникало в самую душу. Макс подвел мать, сестру и дядю к первому лимузину, сам остановился у машины и посмотрел на Джоли. На долю секунды их взгляды встретились, и Джоли пробрал холод до самых костей. Она спросила себя: есть ли у нее другие причины бояться Макса, кроме той, о которой она знает? Что было в его взгляде? Ненависть? Или предостережение?
