Галина Гордиенко - Подарок ко дню рождения
— Перевернутая? — глухо пробормотала девочка и криво улыбнулась.
— Именно! И не придирайся к словам! Лучше колись: что случилось?
— Да ничего…
— Как же, ничего! Так я и поверила! Может, со своим азиатом поссорилась?
— Да иди ты!
— Расстроилась, что он слинял до сентября?
— Отстань!
— Ленка! Все равно ведь скажешь! Лучше не тяни! Не отстану же, ты меня знаешь…
Лена тяжело вздохнула, окинула взглядом пляж и невольно усмехнулась: они с Наташкой опять были в плотном кольце. Мужская часть отдыхающих вдруг спешно решила принять воздушные ванны. И свои маршруты, видимо, случайно прокладывала в непосредственной близости от девушек. Вернее, — честно поправила себя Лена, — от Наташки.
Подобное внимание Кудрявцеву никогда не раздражало: она привыкла к нему с детства. Вначале, конечно, вокруг нее крутились лишь восхищенные взрослые, но девочка росла и рядом все больше появлялось сверстников, а из круга охающих как-то незаметно исчезли женщины. Впрочем, они-то самолюбивую Наташу интересовали меньше всего.
Лена, дружившая с ней с пеленок, подруге не завидовала. Как ни странно, даже временами сочувствовала. И себя рядом с ней изгоем никогда не чувствовала. Может, потому, что знала: она сама не менее интересна. Просто по-другому.
Девочка по натуре была художницей и прекрасно понимала: понятие красоты — многолико и индивидуально. Некрасивых, на взгляд Лены, среди женщин практически не встречалось. В каждой была своя изюминка, только сумей ее разглядеть.
Наташина же внешность казалась Лене излишне плакатной и… стандартной, что ли? Это была красота для всех, а значит — ни для кого. Девочка искренне опасалась, что слишком красивой подруге просто напросто не повезет в любви. Лена сомневалась, что НАСТОЯЩИЙ парень заинтересуется этой безликой, какой-то слишком классической, рекламной красотой, и заранее переживала. Она действительно любила шебутную, веселую и довольно легкомысленную Наташку. Хотя частенько и сердилась на нее.
Вот и сейчас Лена окинула скептическим взглядом мужчин, пожирающих невозмутимую Кудрявцеву глазами, и кивнула на них подруге:
— Если хочешь поговорить, пошли отсюда. Тут слишком много слушателей.
— Подумаешь, — передернула плечами Наташка. — Очень им интересны наши разговоры! Обычный фон.
— Ну как хочешь…
Поняв, что упрямая донельзя Лена при посторонних рта и в самом деле не раскроет, любопытная Наташка сдалась и горделиво продефилировала через строй восхищенных зрителей к сумкам.
Взгляды мужской половины пляжного пространства послушно следовали за ней, как головки подсолнухов за солнцем. Женская — презрительно фыркала и перешептывалась, осуждая Наташкин «чересчур» открытый купальник и вызывающую походку.
На Кудрявцеву же внимание окружающих действовало как хороший глоток шампанского, а чьего-то там неодобрения она просто не замечала. Наташка, сощурившись, посмотрела на стоящее в зените солнце:
— И, правда, вполне можно поваляться. Последние деньки догуливаем!
* * *— Ну, что случилось? — едва устроившись на своем великолепном полотенце, потребовала она объяснений.
— Если честно, то ничего особенного.
— Ленка!!! А если — не очень честно?
Лена невольно фыркнула и буркнула:
— Знаешь, трудно сказать…
— Ничего, — раздраженно покосилась на нее Кудрявцева. — Я со своими трудностями сама справлюсь. Ты, главное, начни. Разбираться потом будем.
— Ну… Понимаешь…
— Ленка!
Девочка подняла на нее грустные глаза и воскликнула:
— Но я действительно не знаю, как начать!
— Хорошо, — грозно проворчала Наташка. — Помогу!
Она некоторое время помолчала, затем наморщила невысокий, чистый лоб:
— Слушай, а на вопросы тебе проще отвечать будет?
— Наверное.
— Значит так. Вопрос первый: это связано с твоим азиатом?
— Да. Кажется, связано.
— Я так и знала, — торжествующе улыбнулась Кудрявцева. — Значит, второй вопрос: вы поссорились?
— Нет.
— Интересненько…
Наташа озадаченно посмотрела на подругу:
— Давай так: до вашей последней встречи этой проблемы не было?
— Нет.
— Вопрос: когда ты его в последний раз видела?
— Вчера вечером. Он пришел около восьми.
— Черт, — с досадой пробормотала Наташка, — а я как раз ушла.
— Ну да. Почти сразу же после твоего ухода.
— Долго был?
— Как всегда. Минут сорок.
— Что-то я не о том. Дай подумаю…
— Пожалуйста.
Лена посмотрела на носившихся у самой кромки воды Димку с Умкой. И улыбнулась: из под мощных лап огромного пса далеко в стороны летел мокрый песок, и редкие на том пустынном участке пляжа отдыхающие спешно шарахались, уступая ему дорогу.
«Надо будеnbsp;т предупредить Димку, чтобы они отходили еще дальше…»- озабоченно подумала девочка, и тут ее мысль прервала Наташка.
— Я правильно поняла: он был у тебя всего сорок минут, вы не ссорились, но у тебя появилась какая-то проблема?
— Ну, если это можно так назвать…
— Не морочь мне голову! Я права?
— Да.
— Какая же? Начало мы положили, теперь продолжай!
— Ну, понимаешь, — нехотя пробормотала Лена.
— Если ты перестанешь нукать, — крикнула покрасневшая от злости Наташка, — и скажешь хоть пару словечек по делу, тогда, быть может, и пойму!
— Хорошо, — обреченно кивнула Лена. — Помнишь, я говорила: маме осенью нужно проходить новый курс лечения?
— Еще бы не помнить! Мне и предки об этом все уши прожужжали. И о том, что ты, паршивка ты эдакая, не хочешь принять у них на это денег.
— Уже приняла, — тяжело вздохнула девочка.
— Ну да? — недоверчиво воскликнула Наташка. — От папы? Когда?
— Не от дяди Саши. От Игоря. Взаймы. До ноября. Сотню баксов.
— Что?!
— Что слышала, — еле слышно прошептала девочка. — До сих пор не пойму, как это случилось.
— Ты с ума сошла! — возмутилась Кудрявцева. — А вдруг он их просто украл?! Сама же говорила — из работяг. Откуда у него пятьсот гривен? Птичка из клювика подбросила?
— Сказал — заработал, — пролепетала Лена. — Продажей мидий. С моря полтора месяца не вылазил. Специально для меня старался. Чтобы помочь. Мол, знал — родительских денег я от него не приму…
— И ты купилась?!
— Слушай, отстань, а? И так целую ночь из-за этого не спала…
— Нет, ты объясни, — гневно потребовала Наташа. — Почему ты от моего отца их не взяла, а от этого азиата — пожалуйста! Да кто он такой?!
— Понимаешь… Если бы дядя Саша дал, я бы не смогла вернуть — он бы обиделся…
