Алина Зарайская - Мама, я доктора люблю
Полине Анжела решилась позвонить только вечером, с какой-то маленькой станции. Подруга сначала, разумеется, осыпала ее градом упреков и окатила шипящей волной возмущения, но потом все-таки смилостивилась и напоследок даже взяла с подруги обещание звонить каждую неделю, не считая всяких экстренных случаев, и дала ей телефон одного из питерских партнеров своего бывшего мужа, который мог бы помочь Анжеле устроиться на какую-нибудь работу, если возникнет такая необходимость.
Анжела разъединилась и вернулась в вагон. Ей было страшно и грустно, она очень хотела еще поговорить с подругой, но, взглянув на дисплей телефона, увидела, что связи нет. Девушка растерянно взглянула в окно: в темноте не было ни одного огонька, городки, поселки и деревеньки, казалось, закончились навсегда. По обеим сторонам вдруг ставшего маленьким и хрупким состава поднимались только огромные, мрачные, почти черные под ночным небом сосны. Анжела неподвижно стояла в тамбуре, прижимаясь лбом к холодному стеклу, пытаясь увидеть за окном что-нибудь кроме непроницаемой молчаливой стены деревьев. Весь вагон давно спал, было очень тихо, и плавное покачивание поезда вызывало ощущение нереальности происходящего. Анжеле казалось, что пол ежесекундно уходит из-под ног, что она попала в какой-то недружелюбный, заколдованный мир, окруженный непроходимыми лесами, и темнота, нарушаемая лишь узкой полоской приглушенного света, будет вечной.
Было, наверное, уже часа два ночи, когда Анжела взяла себя в руки, тряхнула головой, освобождаясь от наваждения, и пошла спать. Но заснуть ей удалось только под утро. Девушка совсем бы измучилась за долгих четыре дня пути, если бы не словоохотливые пожилые соседки, наперебой рассказывавшие всякие сплетни, восхищавшиеся красотой и решительностью своей молодой спутницы и кормившие ее традиционными яйцами, курицей и пирожками. А по вечерам, когда женщины засыпали, Анжела с любопытством вглядывалась в темнеющие пейзажи, рассматривая непривычные ландшафты и светящиеся, как волшебные замки, города.
Глава семнадцатая
Петербург встретил Анжелу мелким холодным дождем, сквозь сетку которого было почти не разглядеть серое здание вокзала — очень запутанное сооружение в современном стиле. Несколько раз спустившись и поднявшись по скользким лестницам, Анжела наконец вышла на полупустую площадь и, присоединившись к толпе шумных людей, нагруженных тюками и чемоданами, медленно двинулась к метро. Адрес приятеля, присланный Володей, как и его единственное письмо, бережно хранились в Маленькой сумочке, крепко сжатой в ее руке. Анжела поехала на «Горьковскую». Стараясь не представлять заранее, как она придет к совершенно незнакомому человеку, где ее совсем не ждут, она стала вспоминать свои предыдущие визиты в Питер. Выйдя под низкий козырек полукруглой станции, она увидела стирающий все краски моросящий дождь, хмурых людей, несколько серых ларьков и грязных собак, клубочками свернувшихся на ступеньках. Анжела спустилась на асфальт, блестевший лужами, обойти которые не представлялось возможным, и прошла к подземному переходу. В гулком переходе было пустынно и чисто, по стенам стояли лотки, увешанные солнечными очками, яркими шарфиками и носками самых невероятных расцветок. Анжела не удержалась и, подойдя к увешанному цветными лоскутами стеллажу, выбрала подходящий к своему светлому костюму платок. Маленькая треугольная площадь, на которой она оказалась, поднявшись наверх, поразила девушку чистотой и парадным видом. Высокий дом, словно обнимающий основание площади, пестрел выставленными на узкие балконы цветами и манил большими витринами ярко освещенных магазинов. С другой стороны возвышался памятник, окруженный клумбами и голубыми елями. Полюбовавшись блестящими витринами и причудливым домом, видным на другой стороне широкого шумного проспекта, Анжела еще раз нашла на карте нужную улицу и свернула на узкий выщербленный тротуар, половину которого к тому же занимали строительные леса, завешанные зеленой сеткой.
Дом был совсем рядом с площадью, но найти нужную квартиру оказалось довольно сложно. Анжела долго бродила по запутанным, пахнущим сыростью и помойкой дворам, пытаясь попасть во все парадные, потому что номера квартир можно было узнать только по почтовым ящикам.
Но вот наконец заветная дверь найдена, и Анжела замерла, прислушиваясь к неровному биению своего сердца и дребезжанию звонка. Вскоре за дверью послышались мягкие неторопливые шаги, что-то щелкнуло, и Анжела увидела худого высокого мужчину лет тридцати пяти в старых джинсах и мятой льняной рубашке.
— Я к Владимиру Анатольевичу, — поспешила объяснить свое вторжение Анжела. — Если он еще здесь. Он давал мне ваш адрес…
— Вы Анжела?
— Да.
— Проходите. Володя мне о вас много рассказывал. Он живет уже не у меня, но должен здесь вот-вот появиться.
— Спасибо.
Анжела робко вошла в коридор и остановилась. Ее переполняла радость от того, что она скоро увидит любимого и что этот любимый, по все видимости, не отрекся от нее. Но в то же время ей было очень неуютно рядом с хозяином квартиры, который смотрел на нее откровенно раздевающим взглядом.
— О, простите, я совсем забыл представиться. Кирилл. — Мужчина, протянув руку, очаровательно улыбнулся.
Анжела коснулась кончиками пальцев его руки и потупила взгляд. Она хотела сказать, что, пожалуй, зайдет попозже, а пока прогуляется, но Кирилл опередил ее и предложил чаю. Девушка решила, что теперь ее уход будет слишком откровенно похож на бегство, и сняла туфли.
Чай оказался очень вкусным, а вот кухня произвела на Анжелу угнетающее впечатление. Стены были просто кирпичными, на толстых деревянных полках тускло мерцали десятки старых утюгов, чайников и мясорубок. Все это, правда, отлично уживалось с самой современной техникой, но от этого казалось только более странным. Кирилл тем временем рассказывал гостье о себе. Тревожиться вроде бы было совершенно не о чем, но Анжела почему-то все никак не могла успокоиться, словно в этой квартире ей угрожала какая-то неведомая опасность. Это чаепитие показалось девушке дурным предзнаменованием. К тому же Володя все не появлялся. Кирилл, замечая, что Анжела украдкой посматривает на часы, уверял ее, что она совершенно не мешает, а Владимир непременно придет.
— Да ведь вам и ночевать, наверное, негде. Вы ведь сюда прямо с вокзала приехали? — вдруг спросил Кирилл.
Анжеле стало совсем не по себе, и в голову полезли нехорошие мысли. На минуту она даже решила, что попала в какой-то тайный притон, и к вечеру здесь начнется настоящая вакханалия, но одернула себя, подумав, что Володя не мог сыграть с ней такую злую шутку. Да и хозяин, по здравом размышлении, ничего подозрительного не делал и вообще вел себя безукоризненно вежливо. Только то, как он смотрел на Анжелу в коридоре, могло настораживать, но ничего подобного больше не повторялось, хотя сидели они уже довольно долго.
