Карлос Маноэль - Мануэла
— Марчелло, — возобновила свои уговоры Тереза. — Ну не настаивай на этой глупой поездке в Европу. Я даже уверена, ее можно перенести на более отдаленный срок. Тогда и я отправлюсь вместе с тобой. Тебе будет там не так скучно. — Она приподняла его лицо за подбородок и заглянула ему в глаза. — Я что, больше уже не нравлюсь тебе? — надула она губки. — А ведь совсем недавно ты клялся мне в вечной любви и в готовности ради нее пойти на все. А теперь не можешь выполнить такой простенькой просьбы: всего лишь на несколько недель отложить поездку.
— Понимаешь, Тереза, есть вещи, которые нельзя откладывать. Бизнес, которым я занимаюсь, принадлежит не только мне.
— Даже если я скажу, что ты мне более чем дорог? — изумленно отодвинулась от него Тереза.
Последняя фраза ее прозвучала так, словно она делала Марчелло предложение. С точки зрения Терезы этим нельзя было пренебречь.
— Тереза, — взял ее за руки Марчелло. — Не ты одна хочешь, чтобы наша любовь продлилась как можно дольше. Я просто не знаю, как мне тебя убедить в этом. Как сделать, чтобы ты поверила? Я должен ухать. Эта поездка была запланирована очень давно. От этой поездки и от меня сейчас зависят дела очень многих людей, понимаешь?
— И все равно я не сдаюсь! Я не понимаю важности этой поездки и буду бороться против нее до конца. Время у меня еще есть, не так ли, милый? — И она с улыбкой дала понять возлюбленному, что просто так ему не удастся от нее отделаться. — Время все расставит по местам в отношениях людей, которые так сильно нравятся друг другу, — все так же с дьявольски многообещающей улыбкой продолжала она. — Договорились? — И, увидя обреченное выражение лица Марчелло, победно хлопнула в ладоши и крикнула на весь зал: — Официант! Шампанского! Обожаю пить шампанское с тем, кто мне очень нравится!
Фернандо сидел в своем кабинете и изучал бумаги торговой сделки, которая должна была произойти с американской фирмой через несколько дней. Именно из-за этой сделки он и провел некоторое время в Штатах. А потом случай помог ему познакомиться с Исабель. Подумать только, что если бы он не поехал тогда на машине и не заблудился с другом, то никогда не увидел бы Исабель. От этой мысли ему в последнее время становилось плохо. Внезапно его размышления прервал решительный стук в двери
„Это может быть только Тереза, — подумал Фернандо. — Лишь она может позволить себе в этом доме стучать в любую дверь, как хозяйка"
— Войдите! — крикнул он.
— Ба! Что ты тут делаешь в одиночестве и в полумраке? — воскликнула Тереза, застыв на пороге комнаты. — Барнет сказала мне, что ты уже давным-давно дома. Почему ты вот так сидишь и не готовишься? — Она окинула кабинет брата взглядом, в котором было недоумение. Она недолюбливала эту комнату. Все здесь раздражало ее. И строгая мебель, располагающая к серьезным размышлениям, и множество шкафов и полок, полных книг.
— А что я должен, по-твоему, делать? — поинтересовался Фернандо, откладывая в сторону бумаги.
— Как что? — возмутилась Тереза и прошла к стулу, стоящему напротив стола. — Тебе необходимо переодеться. Вот-вот придут Сильвина и Антонио! Пойдем вместе куда-нибудь, поужинаем.
— Куда решили пойти? — спросил Фернандо. Ему не очень хотелось куда-то идти сейчас. Он с удовольствием обошелся бы чашкой кофе.
— Еще не решили. Антонио предлагает пойти или в „Ля Фаролло", или в новое кафе в Сан-Тельмо. — Тереза с удивлением наблюдала за тем, как брат с неохотой подымается, подходит к столику со спиртными напитками и наливает себе на донышко бокала. „Что-то странное с ним стало происходить после поездки в Штаты", — думала она. — Что с тобой случилось? Ты в последнее время словно вареный картофель, того и гляди рассыпешься.
— Ты опять? — Фернандо с раздражением обернулся к сестре. Он терпеть не мог, когда пытались влезть к нему в душу.
— Но ведь раньше ты всегда с превеликим удовольствием отправлялся куда угодно, — оправдывалась Тереза, — а если с красивой женщиной, то тем более. Но сейчас все изменилось, и я вправе как сестра волноваться за тебя. Может быть, ты заболел?
— Ну, если ты говоришь о Сильвине, как о привлекательной женщине... — Фернандо не договорил наступила многозначительная пауза. Он вернулся на свое место, пригубив бокал с вином.
— Что? — Тереза была просто в шоке. — Ты хочешь сказать, что тебе вообще не нравится Сильвина, что она не привлекательная?
— Привлекательная, — кивнул Фернандо. — Но именно сейчас мне хочется поменять тип...
— Женщин? — закончила за него Тереза.
—- Нет, не женщин, а отношений, — уточнил Фернандо. — До сих пор все мои связи с женщинами были так, просто, между делом, лишь бы поразвлечься к больше ничего. И тех женщин, с которыми я развлекался, вполне устраивало это.
— Фернандо, — возразила Тереза с непонятной для него радостью. А ведь это ей как раз и требовалось. Ее братец был, как никогда, близок к тому, чего хотела от него Сильвина. Он созрел для женитьбы. — Ты бы мог сразу заметить, что Сильвина далеко не дура и тем более не женщина легкого поведения! Вспомни, как поэтично она говорила о семейном очаге и о своем отношении к браку.
— Но я не могу полюбить твою подругу, обладай она даже талантом Шекспира! — отмахнулся раздраженно Фернандо. — Нельзя полюбить ни за наивность, ни за талант, ни за чистоту помыслов, нет! Любят не за это! — незаметно для себя он разгорячился, стал жестикулировать, словно обращался не к Терезе, а к многочисленной аудитории. — Любят всей кожей, ощущениями, сердцем наконец! Просто любят, даже ни за что!
— Это все слова, одни слова, может быть, и красивые, но совсем неразумные! — возразила Тереза, с изумлением слушавшая его тираду. — Тем более неразумные, когда речь идет о выборе супруги.
— Вы только послушайте голос разума! — протянул в ее сторону указующий перст Фернандо.
Чела готовила обед, скоро передвигаясь из одного конца кухни в другой. От холодильника к большому столу, на котором разделывалось мясо, резались овощи, потом к плите и так много раз. Наверное, за день набегало немало километров.
Временами Чела бросала любопытные взгляды на молчаливо сидящую за столом Бернарду. Девушка догадывалась, что мысли сейчас у Бернарды далеко не из приятных. Груз этих мыслей даже как будто физически придавил ее. Всегда гордая, властная с прислугой, которой она руководила, Бернарда в последнее время постарела и пригнулась, ссутулилась...
— Вы плохо себя чувствуете? — осведомилась Чела.
— Нет, — не меняя позы, тихо ответила Бернарда, но потом вдруг кивнула: — Да, немного. — Почувствовав, что ведет себя странно, попыталась оправдаться: — Наверное, это давление. У меня иногда случаются перепады. В такие дни я чувствую себя очень подавленной.
