Нора Робертс - Драма по-королевски
— Уже давно это понял, — сказал Александр и подумал, что именно это в ней ему и нравилось. — А пока давайте придем к согласию и отставим все дела в сторону.
Ева прогнала мысли о театре и завтрашнем заседании, увидев, что они въезжают в ворота. Раньше дворец действовал на нее самым благотворным образом, навевая мир и покой. Но не сейчас.
— У нас с вами не может быть личной дружбы, — обеспокоенно сказала она.
— Разве?
При взгляде на довольное лицо принца ей стало ясно, что ситуация очень его забавляет. Она растерялась, обезоруженная этой улыбкой, ее больше устраивал его хмурый и надменный вид.
— То, что случилось в прошлый раз… — Она замолчала и беспомощно пожала плечами.
— Это вышло действительно неловко, — он забрал у нее пустой стакан, — и я хочу извиниться за то, что между нами произошло.
— Нет. Я не хочу извинений.
— Почему?
— Потому что вынуждена буду их принять, а я не хочу. — Ева вздохнула и решительно заглянула в глаза Александра: — С другой стороны, если не приму, так и буду на вас злиться. А тогда это никогда не повторится.
Лимузин остановился у подножия лестницы дворца, шофер открыл дверцу, но принц продолжал сидеть.
— В вашей логике есть рациональное зерно, — сказал он. Я не хочу, чтобы вы злились на меня, поэтому пойду вам навстречу и не стану извиняться.
Он вышел и подал ей руку.
— У меня почему-то такое чувство, что меня обошли, — пробормотала Ева, выходя из лимузина.
— Так и есть. — Александр очаровательно улыбнулся ей и повел вверх по ступеням.
Она старалась приноравливаться к его широким шагам, что было нелегко, и замешкалась на пороге.
— Никогда не думала о вас как об игроке, ваше высочество.
— Наоборот, я очень люблю выигрывать.
— Шахматы, фехтование, поло, — Ева пожала плечами, — это не игры простых людей.
Ее запах был прежним, как в тот раз, хотя она была в его объятиях. Запах, преследовавший по ночам, когда она была за тысячи миль от него.
— Вы назвали меня политиком. А кто такой политик, как не игрок?
Тяжелая дверь бесшумно распахнулась перед ними. Прежде чем ступить в холл, она подарила ему долгий внимательный взгляд, но ничего не ответила.
— Мой отец ждет вас. Я сам отведу вас к нему. И лично распоряжусь, чтобы ваши вещи перенесли к вам в комнаты.
— Благодарю. — Они стали подниматься по широкой лестнице наверх. — Как князь себя чувствует?
— У него все хорошо. — Александр был краток, не желая касаться больной темы, потому что дело о парижских событиях было на стадии расследования.
Еву обидели сухость тона принца и нежелание говорить об отце. Она прошла вперед, свернула в коридор и остановилась перед дверью кабинета принца Арманда.
Александр догнал ее.
— Вы не умеете скрывать своих эмоций, — сказал он с некоторой завистью, потому что сам в полной мере не мог себе этого позволить. — Поверьте, я совсем не хотел вас обидеть своими словами.
— Я не хочу с вами скрещивать шпаги и не ожидаю, что вы меня включите в круг доверенных лиц, как и не претендую на родственные чувства с вашей стороны! — Ева отвернулась, когда он попытался заглянуть ей в глаза. — Самое печальное, что вы никогда не понимали, как я люблю вашу семью и волнуюсь за всех вас! — воскликнула она и добавила сердито: — Вы не можете постучать?
Александр медлил. Наследнику престола не полагается допускать промахи, но, если уж допустил, надо признать их как можно скорее.
— Отец выглядит похудевшим и слегка озабоченным. Тот случай в Париже лежит на нем тяжелым грузом. — Александр посмотрел на закрытую дверь, которая однажды будет и его баррикадой. — Он плохо спит.
— Чем я могу помочь?
Как легко ей это сделать. Просто позволить на миг прижаться лицом к ее лицу и почувствовать покой. Но из-за характера и воспитания Александр не мог просить ее об этом. Неимоверно трудно было переступить через условности.
Он постучал.
— Войдите, — отозвался князь по-французски.
— Папа, — Александр вошел и сразу пропустил в кабинет Еву, — у меня для тебя подарок.
Князь Арманд поднялся из-за стола. Он был по-прежнему красив, подтянут. Когда Ева впервые с ним встретилась, в его волосах только проглядывали серебряные нити. Теперь все волосы были цвета стали, под цвет глаз, кожа на лице тоже сероватого оттенка. При виде Евы он улыбнулся, черты лица смягчились.
— Красавица. — Он пошел к ней навстречу, и она знала, что мало кто удостаивался такого дружеского приветствия.
Ева сделала реверанс, но князь поднял ее за обе руки. Его руки были сильны, возраст был заметен только вблизи. Она увидела на лице Арманда следы бессонных ночей и скрытого напряжения и, не удержавшись, встала на цыпочки и расцеловала его в обе щеки:
— Как я рада вернуться сюда, ваша светлость.
— Это мы должны радоваться. Алекс, ты не сказал, что Ева стала еще красивее.
— О, он не заметил, — не удержалась Ева, мельком взглянув через плечо на Александра.
— Наоборот. Просто хотел, чтобы папа увидел это своими глазами.
— Прирожденный дипломат, — засмеялся князь Арманд. — Алекс, позвони, чтобы нам принесли чаю. Пожалуйста. Мы завладеем ненадолго Евой, прежде чем будем ее делить со всей Кординой. Итак, наша маленькая девочка теперь известный продюсер. — Он повел ее к креслу и усадил. — И приехала со своими спектаклями нас порадовать.
— Я на это надеюсь.
— Мой сын говорил, что для Центра большая честь приезд вашей труппы. В Америке вы уже приобрели известность, и мы гордимся, что ваше первое выступление в Европе пройдет у нас.
Ева улыбнулась:
— Беннет умеет польстить.
— Это правда, — Арманд достал сигареты, — но это сказал Александр.
— Александр? — Она с удивлением повернулась в сторону принца, невозмутимо сидевшего рядом.
— Ева считает, что я не умею польстить женщине, папа, — объяснил принц, достал зажигалку и поднес к сигарете отца. — Она все ждет, что я начну чинить ей препятствия.
— Но в течение семи лет вы это делали, и теперь мне трудно изменить свое мнение. — Она спохватилась и тут же извинилась: — О, прошу прощения, ваша светлость.
— Не извиняйся. Я привык к перепалкам детей. Ты разольешь чай, Ева?
— Конечно.
Арманд позволил себе роскошь расслабиться, пока Ева разливала чай, который принесли на подносе и поставили перед ней на столик.
— Александр сказал, что ты приготовила для нас интересные спектакли. И первый особенно полон бурных страстей. Так ты сказал, Алекс?
— Да, это весьма драматическая история, действие происходит на американском Юге.
