Елена Лагутина - Песочные часы
— Я не хочу больше с ним жить! Я не люблю его и никогда не любила!
Крик отчаяния заглушил звук пощечины. Она видела, как его рука медленно поднимается вверх, как поворачивается ладонь ребром, инстинктивно отстранилась, но было уже поздно… В ее лицо словно плеснули кипятком. Не в силах поверить в то, что происходит, она подняла на него умоляющие глаза:
— Отец, разреши мне вернуться домой! Пожалуйста, разреши!
— Твой дом — там, где живет твой муж. Ты замужняя женщина, Алена. Уходи. Иди туда, откуда пришла.
Она подняла глаза наверх — туда, где приглушенным светом горело окно в спальне матери. Ей даже показалось, что она различила ее тень, мелькнувшую в оконном проеме. Но все это было уже не важно — обернувшись, она побежала прочь, снова глотая слезы, еще не веря в то, что произошло…
Самым странным в этой ситуации было то, что никто так и не узнал о ее попытке к бегству. За те несколько минут, пока она отсутствовала дома, здесь абсолютно ничего не изменилось. Никто еще не проснулся, и Руслан все так же продолжал спать на боку, спиной к двери. Она медленно разобрала сумку, повесила вещи обратно в шкаф — и вдруг, уже не отдавая себе отчет в том, что делает, начала громко смеяться. Так громко, что Руслан зашевелился, раскрыл сонные глаза…
— Что с тобой? Ты с ума сошла?
Но она не отвечала.
— Да прекрати ты, слышишь? Совсем свихнулась!
Он раздраженно повернулся на другой бок, натянул одеяло до самого подбородка, как-то по-детски уткнувшись в него носом, и она замолчала.
— Руслан? — позвала она спустя минуту, уже окончательно успокоившись. Он не отвечал, но она знала, что он не спит, что он слышит — не может не слышать того, что она ему говорит. — А ведь я не люблю тебя. И никогда не любила, знаешь?
— Взаимно, — равнодушно ответил он, — дай поспать в единственный выходной!
Начиная с этого дня она снова погрузилась в прежнее заторможенное состояние, в котором пребывала до момента своей странной встречи с бывшей подругой. Прошел еще один год — такой же, как и первый год ее замужества. Казалось, этому никогда не будет конца. Иногда по вечерам, прислонившись к холодной каменной стене дворовой постройки, она пыталась понять: почему она вышла замуж за Руслана?..
События прошедших двух лет вставали перед глазами четко и ясно, но ответа на вопрос она не находила. И в самом деле, как она могла решиться выйти замуж за человека, которого совсем не знала? Только лишь по той причине, что она родилась и выросла среди народа, который глубоко хранит и почитает традиции старины — традиции, согласно которым веками жили в горах их предки? Но разве этого достаточно? Разве время в их маленьком селе остановилось, разве оно не течет, как везде, изменяя взгляды, устои и нравы? Алена прекрасно знала о том, что стоит спуститься чуть ниже, в город, или даже в селение, не настолько изолированное от остального мира, — все будет по-другому. Там совсем близко, в нескольких километрах от их деревни, женщина никогда не выйдет замуж за мужчину, которого не знает; там перед свадьбой люди встречаются несколько месяцев — а иногда даже живут вместе… И далеко не всегда потом женятся — возможно, понимая, что не созданы друг для друга. У них есть возможность узнать друг друга и понять, есть ли между ними чувство. А здесь, в их деревне, даже вообразить себе такого нельзя — чтобы парень с девушкой встречались до свадьбы. Если кто-то и встречается — то тайком, не говоря ни слова. Их обычаи очень напоминали патриархальные обычаи местных горских селений, расположенных поблизости, — там девушки и по сей день выходили замуж, практически не узнав своего мужа, и горе было той, для которой муж становился уже не первым мужчиной. Алена знала и о том, что в городе девственность, которая так высоко ценится в их селе, считается уже далеким пережитком прошлого. Но раньше она об этом особенно не задумывалась, принимая жизнь такой, какая она есть, считая все это вполне нормальным и естественным. Она и сама, случись такое пару лет назад, наверняка осудила бы девушку, которая решилась вступить во внебрачную связь. Она ясно помнила свой ужас и смущение, когда узнала о том, что у ее подруги Милы есть любовник. Это слово внушало ужас и страх — больше ничего. И вот теперь, когда все это затронуло ее так глубоко…
За прошедшие два года она на собственном опыте убедилась, каковы печальные последствия бездумного вступления в брак, как ужасно чувствовать себя вещью — а она чувствовала себя именно вещью, а не человеком. Но ведь когда-то давно восточные женщины ходили в парандже, а теперь никто не смущается открыть лицо перед посторонним человеком, это кажется совершенно естественным — чтобы люди видели твое лицо. Тогда почему же люди до сих пор не могут решиться на то, чтобы позволить себе испытать настоящее чувство, прежде чем связать жизнь с каким-то человеком? Почему они не хотят позволить себе любить? Любить по-настоящему, так, как любит Мила… Неужели считают, что без любви можно прожить? Но разве та жизнь, которой сейчас живет она, Алена, называется жизнью?
Когда-то давно она мечтала о ребенке; теперь же она благодарила судьбу за то, что она не позволила им его зачать. Редкие и быстрые совокупления — за последний год их было не больше пяти — не приносили плода, и Алена была только рада, что беременность так и не наступила. Ей было одиноко, но она не хотела обременять этим одиночеством еще одного человека, который — ведь права была Мила — ни в чем не виноват. Ребенок не может быть виноват в том, что его родители не любили друг друга, как и в том, что они любили друг друга втайне, преступной и запретной любовью. И где же она теперь, та детская сказка про принцессу Жасмин? Алена не могла даже представить себе, что когда-то верила в эту сказку и в то, что свадебное платье станет для нее пропуском в волшебную страну, в которой она наконец станет принцессой. Два прошедших года словно огромная пропасть разделили ее жизнь на две половины. Первая половина была мечтой, а вторая — реальностью. Только обратной дороги не было. Но ее пугало не это — она не хотела возвращаться обратно. Ей становилось страшно от того, что она не видит ничего впереди. Только глухая стена, разбить которую ей не под силу…
Проходили дни и месяцы, но ничего не менялось. Со временем до нее стали доходить слухи, что муж от нее гуляет. Она восприняла это известие с полным равнодушием, мысленно задав себе только один вопрос: интересно, он любит ее, эту женщину? Впрочем, по большому счету и это было ей все равно.
Иногда она смотрела на себя со стороны — механические движения, заученные до автоматизма: принесла воды, нагрела, помыла посуду, заполнила кастрюлю, нарезала картошку, снова принесла воды… Робот. Она не чувствовала себя живым человеком, не испытывала никакого вкуса к жизни, никаких желаний, кроме одного — чтобы от нее все отстали. Чтобы муж не надоедал, не жужжал под ухом, чтобы не слышать его занудного бормотания и постоянных упреков Марины, не видеть вечно недовольную свекровь — чтобы ее никто не трогал. Едва проснувшись утром, она хотела, чтобы побыстрее закончился день и наступила ночь, чтобы Руслан опять не пришел домой ночевать или пришел как можно позже, чтобы Марина уехала в Кисловодск и подольше не возвращалась, чтобы Алла Васильевна ушла пить чай к соседке, чтобы в кувшине побыстрее закончилась вода и ей снова пришлось выйти из дома…
