Мария Ветрова - Криминалистка
Уж не знаю, что именно ожидала я увидеть, входя в люкс после впечатляющего холла, но передо мной, как ни странно, был уютный, обычный двухкомнатный одноместный номер, примерно на уровне, как мне показалось, трехзвездочной гостиницы.
В первой комнате, устланной золотисто-желтым ковролином, стоял желтый диван, обтянутый вельветом, такие же кресла, журнальный столик, телевизор «Сони» и холодильник. Тут же, справа от входа, — двери, должно быть, в санузел, напротив — дверцы шкафа для верхней одежды. Огромное окно с жалюзи и горчичного цвета портьерами — прямо напротив входа в люкс.
«Колобок» дважды прокатился по этой импровизированной гостиной, в нетерпении ожидая, когда я наконец осмотрю спальню. Мне и самой хотелось избавиться от навязчивого хозяина, и я, едва сбросив сапоги, проследовала за своим экскурсоводом. Что ж, спальня как спальня, если не считать слишком широкой кровати белого дерева посередине, возле которой уже стояла моя дорожная сумка. Кровать, на мой взгляд, была выдающаяся, рассчитанная минимум на троих… Как-то я стану на ней засыпать с непривычки?..
Остальная меблировка состояла из двух тумбочек, здоровенного трельяжа и встроенного шкафа. Ко всей этой роскоши добавлялись белые пушистые шлепанцы и под стать им — купальный халат… Блеск!
Очевидно, последнее слово я произнесла вслух, потому что Иван Иванович немедленно расплылся в улыбке. И, разъяснив, как мне добраться до столовой, расположенной на первом этаже, наконец-то исчез.
— Ну и ну, — пробормотала я, пройдясь немного по мягкому желтому с белыми узорами ковру, заменявшему в спальне ковролин. А что еще может сказать обычная рабочая лошадка, неожиданно попавшая в стойло арабского скакуна?.. Именно такие ощущения я испытывала с каждой минутой все отчетливее. Случайно мой взгляд упал на трельяж, и я невольно охнула: как же нелепо выглядела моя фигура, затянутая в темно-синие юбку и пиджак с нашивками, посреди этой обстановки, рассчитанной на куда более изысканных особ!.. Впервые после встречи с Виталькой я искренне развеселилась и немедленно начала разоблачаться: буду разбирать свою сумку в подаренном халате, чтобы не рассмешить кого-нибудь типа здешней горничной, если она объявится.
И вообще: какое счастье, что в спешке я умудрилась не забыть парочку своих выходных, как выражается моя Светка, «прикидов» и обувь к ним… Вот проблема так проблема: а вдруг здесь еще и переодеваться к ужину принято?! Тогда дело мое — швах… Вечерних платьев мой гардероб как-то не предусматривал… Единственное имеющееся осталось дома: я подозревала, что оно вышло из моды еще года три назад, сразу после того, как было приобретено по какому-то дичайшему в моей жизни случаю.
Вспомнив про Светку, я немедленно схватилась за телефон. Сотовый у меня, разумеется, был, но я женщина экономная и пользуюсь им в самых крайних случаях… Данный же случай, как я, к своему облегчению, убедилась, крайним, слава богу, не был. Роскошный серый «Панасоник» стоял на одной из тумбочек в изголовье кровати. Рядом белела какая-то бумажка, что-то вроде инструкции для вновь прибывших: выход в город по телефону осуществлялся в пансионате через дополнительную цифру «2». В Москву можно позвонить только снизу, из автомата… Никаких автоматов я внизу не заметила, должно быть, их скрывали от глаз здешние пальмы и аспарагусы, или как там их называют… Мои познания в ботанике всегда оставляли желать лучшего.
Подняв трубку и убедившись, что телефон работает, я вернула ее на место, присела на край золотисто-желтого атласного покрывала и задумалась.
Ясное дело, что «Панасоник» здесь так называемый «круговой». Нехорошо быть подозрительной и в каждом новом знакомом видеть чуть ли не врага, но иного выхода ситуация не оставляла: ведь не отдыхать же, в самом деле, я сюда приехала, а помочь Катьке отыскать убийцу! Проанализировав так же, как и она, то немногое, что удалось пока узнать об этом деле, я не сомневалась, что «Катину» девочку не только изнасиловали, но и убили, вколов супердозу героина. Девчонка была либо в стельку пьяна, либо без сознания в этот момент, потому что, несмотря на изодранное в клочья белье и минимальное количество следов, которые, по словам судмедэксперта, остались на теле, она насильнику практически не сопротивлялась… И это при том, что была девственницей!.. Короче, пользоваться здешним средством связи для деловых разговоров с Катькой пока не стоит. Поживем — увидим, тогда и решим…
В этот момент мой взгляд упал на еще одно удобство — электронные часы, моргавшие над дверью. И я заторопилась: до ланча, а следовательно, и до знакомства с остальными постояльцами пансионата, оставалось двадцать минут.
Принять душ, как намеревалась вначале, я уже явно не успевала. Быстренько разобрав сумку, для первого знакомства с теплой компанией я избрала самый простой вариант: свои любимые джинсы, по-моему, еще вполне приличные, и красный пушистый пуловер — мягкий, удобный и свободный. В конце концов, меня ждал не званый ужин, а всего лишь полдник. Соответственно, и кроссовки — вполне подходящая обувь.
Наскоро пригладив волосы и подмигнув своему отражению, я отправилась на поиски столовой.
Едва войдя в столовую, расположенную на первом этаже справа от холла, я сразу поняла, почему Колобок назвал здешнюю компанию теплой. Из-за малочисленности постояльцев их трапезы происходили за одним столом, образованным из двух обычных, сдвинутых вместе и накрытых белоснежной скатертью.
Зелени и здесь было более чем достаточно: упомянутый стол, в частности, был окружен то ли пальмами, то ли их соплеменницами с двух сторон, и все это выглядело на самом деле очень уютно: никаких тебе оштукатуренных сараев, застрявших в моей памяти, вообще никакой казенщины. Этот зальчик с его цветами, плотно зашторенными окнами, деревянными панелями и симпатичными бра на стенах вполне мог сойти за неплохой частный ресторан…
Спустившись в столовую чуть позже названного Иван Иванычем времени, я рассчитывала застать всю компанию на месте, и расчет мой вполне оправдался. Еще подходя к столу, я увидела, что мужчин здесь больше, чем женщин. Собственно, представительниц моего пола было двое: пожилая сухопарая дама со значительным лицом и молодая, не старше Катьки, блондинка, в которой прежде всего бросалась в глаза пышная копна слишком светлых, чтобы быть натуральными, волос, рассыпавшихся по плечам с продуманной небрежностью.
Еще на полпути к столу мне навстречу поднялся весьма симпатичный и вальяжный на вид господин в том неопределимом возрасте, который может выглядеть как «за сорок», так и «сильно за пятьдесят»… Очевидно, здешний «тамада».
