Татьяна Веденская - Сюрприз для любимого
Мы поднялись на лифте на самый последний этаж, где на лифтовой площадке размером с мою гостиную была всего одна массивная, явно баснословно дорогая дверь. А там, за ней, почти сразу мне открылся самый сказочный вид из всех, что я когда-либо в жизни видела. Из парадного зала (а иначе не назовешь это огромное пространство) его квартиры, сквозь бескрайние, от пола до потолка окна было видно всю Москву, во всех мельчайших деталях, вместе с пробками и рекламными плакатами.
– Красиво? – спросил Николай.
– Очень!
– Такой аквариум поднимает стоимость этой бетонной коробки больше чем на полмиллиона долларов. Вы считаете, оно того стоит?
– О, да. Впрочем, для меня полмиллиона долларов – это что-то абстрактное, как ракета «Союз-Аполлон».
– Держите. Располагайтесь, – с улыбкой сказал Николай и нетерпеливо вложил в мою руку рюмку виски.
Я с трудом оторвалась от этого невероятного ночного аквариума и огляделась вокруг.
– А что, закусывать мы не будем?
– Ну… даже не знаю, если хотите, посмотрите, что есть в холодильнике. Но, кажется, там готовой еды нет. Хотя порежьте сыр. – Он плюхнулся в огромное кожаное кресло и прикрыл глаза, и только рука с рюмкой, плавно перемещающаяся к его губам и обратно, говорила, что он не уснул.
Я встрепенулась и огляделась. Интересно знать, и как я должна понять, где тут кухня? И какой все же странный субъект, не правда ли?
Глава 6,
в которой я «сама напросилась»
29 июня, пятница
Вот есть же на свете люди, умеющие распоряжаться своим временем! Почему, ну почему я не отношусь к таким? Пуркуа?! Почему у меня никогда не хватало времени даже на то, чтобы до конца выполнить все, что я наметила сделать по своим же собственным спискам. Нет, я организованный человек, но со всеми делами все равно не справляюсь. Вечно я мечусь то между обедом и уборкой, то между магазином и школой, а если имею свободную минутку, то либо что-то шью, либо делаю с кем-нибудь уроки. О, эти чертовы бесконечные домашние задания! Иногда мне кажется, что я прохожу программу средней школы во второй и третий (последовательно) раз. А ведь когда-то я уже окончила школу. Причем с золотой медалью, хотя она была скорее данью уважения к моему отцу, чем моей реальной заслугой. Что ж, спасибо большое любимому папочке, все ради него, только сейчас моя золотая медаль, так же как и диплом об окончании Суриковского, пылится в стенном шкафу, на верхней полочке, в коробочке, вместе с остальными документами типа медицинских страховок и свидетельства о браке.
Ха-ха, брака уже практически нет, но зато у меня в коробочке есть свидетельство о нем. Можно достать его оттуда, стряхнуть пыль, засунуть его в рамочку и начать с ним жить вместо Лешки. Да, от него не дождешься доброго слова. Но и от Лешки в этом смысле пользы мало. Зато свидетельство всегда меня выслушает до конца и ни разу не перебьет. Свидетельство не швырнет носки под кровать, да так, чтобы их потом доставать, заползая под кровать почти полностью. Свидетельство не заляпывает стены в ванной пеной для бритья и никогда не забудет закрыть за собой крышку унитаза. Но все же я хотела Лешку. А у него была «Н.».
Почему все пошло прахом? Может, это просто кризис среднего возраста, будь он неладен? Может, у женщины вообще нет никаких шансов сохранить любовь? В конце концов, у всего есть свой срок годности. Например, даже самая лучшая моя стиральная машина не проработала больше семи лет. Чего только туда не сыпешь, чтобы ее сберечь, но она, паскуда, все равно ломается. И надо заменять ее на новую. Может, и меня Алексей заменяет на новую модель? С функцией «Bluetooth». Да, я не совсем современная, но зато многое умею и, главное, люблю наш дом, его люблю. Почему же это больше ничего не значит?
Я лежала в квартире Николая на необъятном кожаном диване, прямо в одежде и, кажется, даже не скинув с ног босоножки, и думала о своей жизни. Так ученый обдумывает данные, полученные в результате эксперимента над белыми мышами. В первую минуту, когда я только открыла глаза, я испытала короткий приступ паники, потому что не поняла, где нахожусь. Москва, сиявшая вчерашней ночью наподобие новогодней гирлянды, сменила цвета и расстелила перед моим похмельным взором бескрайнее голубое безоблачное небо. Солнце так бесцеремонно залило весь зал, что на минуту мне показалось, что я проснулась вообще на улице. Но нет, я валялась, как уже сказала, в одежде на кожаном кресле. Кругом была тишина и куча пустых бутылок. Было плохо.
«Да, мать. И как ты докатилась до жизни такой?» – было впору спросить у самой себя. А докатилась я по уже известной и протоптанной дорожке под названием «алкогольное невоздержание». И Николай мне в этом всячески помогал.
– Ну, за знакомство! Как, вы сказали, вас зовут? – «любезно» поинтересовался он еще раз (и не последний за этот вечер), пока я пыталась сварганить жюльен из белых грибов, которые обнаружила в его холодильнике.
Николай пришел вслед за мной в кухню, которая оказалась довольно-таки далеко от зала-аквариума, в другой стороне этой совершенно бескрайней квартиры. И выходила она уже на другую сторону дома, впрочем, с не менее сумасшедшим видом. В обеих руках у Николая были рюмки.
– Вы уже спрашивали. – Я сделала вид, что обиделась, но Николай это проигнорировал.
– Так как?
– Я – Юля. А у вас в холодильнике полно прекрасных продуктов. Что вы их не используете? Они же испортятся. Вот грибы чуть было не…
– Люля. Прекрасно, – кивнул он. – Но зачем тут этот кулинарный поединок?
– Ну, нам же нужна закуска! – улыбнулась я.
– Закуска – это соленые орешки, – по-отечески кивнул он. – Впрочем, продолжайте, только не забывайте выпивать. Я не намерен тут пьянеть быстрее вас. И не подозревал, что у меня в доме есть грибы.
– Еда – это мое хобби, – пояснила я, опрокидывая рюмку. – И, кстати, я уже выпила достаточно много. Может, мне хватит?
– Да? – удивился он. – Нет уж, пейте. И ладно уж, рассказывайте мне свою душевную драму, а то мне скучно. Вы, как я понимаю, замужем?
– Даже не знаю теперь. Я вообще-то домохозяйка. И мой муж, кажется, считает меня ничтожеством, так что…
– Спасибо, достаточно, – недовольно пробормотал он. – Как все банально. Вы сидите на шее у мужа, а у него появилась другая, и вам это почему-то не нравится. А что тут такого, все мужики так устроены. Это нормально, по-моему!
– Вы считаете? Но ведь я сижу с его же детьми и работать просто не могу.
– Это ваша проблема, что вы позволили это с собой сделать, – отмахнулся Николай. – О, а вот это вкусно. Это что, жюльен? Из тех самых моих грибов?
– Приятного аппетита, – злобно фыркнула я.
