Юлия Набокова - Иван-Царевич для Снегурочки
Вера остановилась с тяжелыми покупками, чтобы перевести дух. В Новом году буду худеть, пообещала она себе, а то вон уже ходить трудно становится. Олег хоть и делал вид, что в восторге от ее пышных форм, а сам в итоге сбежал к худосочной зайке Алине!
Неожиданно она заметила внедорожник бывшего мужа, припаркованный у обочины. Сменив жену, Олег заодно обновил и автомобиль. Старенькая «Хонда» годилась, чтобы возить жену и сына, но новая любовница требовала роскоши. Наверняка влез в кредит, чтобы купить тачку, угрюмо подумала Вера. Ей ни разу не пришлось прокатиться на новеньком внедорожнике, но Олег приезжал за Антошкой, и она запомнила номер – словно в насмешку, это была дата их развода. 278 – двадцать седьмое августа.
И сейчас черный джип так и сиял, заявляя о благополучии своего хозяина. Все у него хорошо, мрачно подумала Вера, машину моет, в ресторан вон, судя по вывеске напротив, ходит. С Алиночкой своей, с кем же еще? Обида придала сил. Вера подняла покупки и зашагала вперед, мимо празднично светящихся окон дорогого ресторана, за которыми обеспеченные мужчины и красивые, как с обложки, женщины вкушали изысканные деликатесы и запивали их вином в больших пузатых бокалах. По ту сторону стекла ее смерила надменным взглядом белокурая королевна в норковом жилете, и Вере сделалось неловко за свой потертый пуховик со свалявшимся мехом, за раскрасневшиеся на морозе щеки и выбившиеся из-под шапки, давно не стриженные волосы. Вера ускорила шаг, заглянула в следующее окно и закипела от злости.
Ее муж целовал кончики пальцев коварной Алине! Вера никогда не видела соперницу, но представляла ее иначе – ярче, стервозней, смелее. Надменная блондинка в норковом жилете больше подходила на роль разлучницы, а с Олегом за одним столиком сидела вполне себе милая девушка с румяными щечками-яблочками и с русыми волосами, скромно убранными в низкий пучок. Такой Белоснежке с легким сердцем доверишь ребенка в детском саду – и не подумаешь, что за миловидным личиком и простодушным взглядом скрывается хитроумная гадина!
На глазах у Веры закипели слезы. Ей стало ужасно обидно за себя, обманутую и оставленную в прошлом жену. А еще за Антошку – который еще не знает, что в этом году не будет живой елки и игр с папой на полу в гостиной.
Ну, зайка, погоди! Вера стиснула пакеты и, горя жаждой мести, ринулась ко входу в ресторан.
Полина проводила разочарованным взглядом спину Ивана Царевича. Лишь только он скрылся из виду, в зал вбежала невысокая кругленькая молодая женщина с большими пакетами в руках. Сощурив глаза, она метнула в Полину испепеляющий взгляд и направилась прямо к их столику.
– Кажется, план не сработал, – удрученно констатировал Щегольков, не подозревая о надвигающейся грозе. – Вина, Зайчик? Ты какое вино предпочитаешь, красное или белое?
– Не стесняйся, Зайчик! – поравнявшись с ними, громко воскликнула незнакомка с пакетами, с ненавистью глядя на Полину. – Чужого мужа отбила – есть повод отпраздновать!
На них с любопытством оборачивались. Полина была готова сгореть со стыда. Какой позор – бывшая жена Щеголькова приняла ее за любовницу мужа. Оказывается, Олег изменил супруге. И, судя по яростному взгляду, которым она сверлила Полину, жена по-прежнему любит непутевого бабника.
– Вера! – оторопел Щегольков. – Ты что тут делаешь?
– Мимо проходила! – Обманутая супруга с грохотом обрушила пакеты на пол. Что-то тревожно звякнуло. – Гляжу: ты своей зайке лапки лобызаешь. Дай, думаю, загляну, поздороваюсь!
– Это не то, что ты думаешь, Вера, – поморщился Олег. – Не привлекай внимания. Сядь, поговорим.
– Не беспокойся, дорогой. Я на минутку! – Бывшая жена молниеносно огляделась. От входа к ней уже спешил охранник, а от бара в ее сторону направлялся официант с пузатым бокалом красного вина. Круглое лицо Веры озарила злорадная улыбка. – Я только поухаживаю за твоей зайкой! Налью ей вина!
И она молниеносным движением выхватила бокал с подноса официанта, а затем плеснула им в Полину. Ее рука дрогнула, а Полина успела уклониться, так что на нее попали только брызги. Основной удар принял на себя пуховик Полины, висевший на спинке стула.
– Мой пуховик! – ахнула Полина, глядя как на светлой мятного оттенка ткани расплывается бордовое пятно. Второй раз за день, и опять по вине Щеголькова!
– Ничего, – довольно сверкнула карими глазами Вера. – Олежек тебе шубу купит. В кредит! Правда, Олежек? Тебе же на зайчика ничего не жалко? Пустите! – Она дернула плечом, на которое положил руку охранник. – Я уже ухожу. – И Вера с гордым видом подхватила с пола пакеты.
– Оставь, Вера. – Олег поднялся из-за стола, отобрал у нее покупки и толкнул притихшую жену на стул. – Сядь и успокойся. Я пока расплачусь по счету и улажу все, что ты тут учинила. – И Щегольков ушел вместе с официантом к бару, бросив Полину наедине с ревнивой супругой.
– Вы, наверное, не поверите, – осторожно начала Полина, – но мы с Олегом одноклассники. И мы совершенно случайно встретились с ним сегодня утром.
– Не надо держать меня за дуру, Алина! – угрюмо ответила Вера. Сбросив пар, она казалась уставшей и несчастной. – Я видела, как он тебе руки целовал, слышала, как зайчиком называл.
– Меня зовут Полина, Зайчик – моя фамилия. А руки Олег мне целовал, чтобы меня приревновал Иван Царевич…
– Ты мне сказки-то не рассказывай! – устало промолвила Вера. – Так я и поверила – Зайчик, Царевич!
Полина молча достала из сумочки свой паспорт и визитку начальника. Вера недоверчиво взглянула и в изумлении распахнула глаза.
Когда Олег Щегольков вернулся к столику, гроза миновала. Его бывшая жена и Полина Зайчик шептались, как лучшие подружки.
– Прости, что испортила тебе пуховик! – извинялась Вера, пытаясь оттереть влажной салфеткой пятно на пуховике. – Просто так все навалилось… Скоро Новый год, я одна, сбилась с ног в поисках подарка для Антошки… Гляжу – тут вы…
– Ты его все еще любишь? – Полина явно задумала их помирить, и вопрос задала намеренно – увидела, как он приближается к столику.
Олег затаил дыхание – ведь это не он бросил жену, Вера сама его выгнала, узнав об интрижке с Алинкой. Дело было в конце июля, через месяц они официально развелись, и всю осень Олег упивался холостяцкой жизнью, свозил любовницу в Египет, да только быстро понял, что двадцатилетней кокетке он не нужен. На дискотеке она, не стесняясь его, строила глазки не только соотечественникам, но и смазливому арабу за стойкой бара. В Москву они вернулись разными самолетами, а Олег понял, что соскучился по жене и сыну, по запаху борща и по разбросанным в гостиной игрушкам Антошки. Он примчался, чтобы помириться с Верой, привез рахат-лукум и ее любимые духи из дьюти-фри. Но Вера едва взглянула на его курортный загар, так сразу все поняла. Они никогда не ездили на море вместе – Антошка был еще мал, но часто мечтали о том, как поедут в отпуск всей семьей.
