Кора Кармак - Сделай это
Страх казался таким реальным, что слёзы безо всяких усилий с моей стороны выступили у меня на глазах. Я продолжала болтать, паника усиливалась и заглушала мои слова.
Мой голос сорвался на крике о помощи. Ощущение ловушки пришло слишком легко. Оно душило.
Я услышала, как Дом встал позади меня, и замерла. Я попятилась, а он встал между мнимой дверь и мной. Он хитро посмотрел на меня, и мне не пришлось делать вид, будто я чувствую отвращение.
Я попыталась уйти, но он встал на моём пути. Я попросила его дать мне пройти, но он остался на месте. Смеясь, он начал подкрадываться ко мне, и я почувствовала, как стук моего сердца слегка подскочил.
Довольно долго я выходила из образа персонажа, думая о том, что мы сделали на самом деле хорошую работу. Намного лучше, чем я предполагала. Затем я заметила ухмыляющееся лицо Дома и снова вошла в образ.
Я старалась убежать от него, но он продолжал идти, по-прежнему смеясь. Его руки сомкнулись вокруг моих предплечий, притянув меня к себе.
Я боролась, изгибаясь всем телом в попытке вырваться.
Он притянул меня к себе, крепче сжав, достаточно крепко, чтобы я действительно почувствовала боль и лёгкую дрожь беспокойства, пробежавшую по спине.
Его лицо находилось прямо напротив моего так близко, что я почувствовала его горячее дыхание. Я предполагала, что должна буду сломаться, стать побеждённой, а он унесёт меня за кулисы для сцены изнасилования, но все пошло совсем не так.
Дом отбросил свой сценарий, схватил меня за шею и притянул для поцелуя.
Потрясённая, я оттолкнула его свободной рукой, но он продолжал наступать, не осознавая, что это протестую я, а не Бланш. Я толкалась и корчилась, но он был слишком силен, и его губы так крепко прижались к моим, что я ничего не могла произнести, чтобы остановить его. Я приготовилась к последнему движению сопротивления — быстрому удару коленом, когда Дома оторвали от меня.
Я хватала ртом воздух и смотрела на взволнованного Гаррика, отпускающего руку Дома, которую он скрутил под необычным углом.
— Где конкретно в сценарии ты увидел, что сцена развивается подобным образом, Доминик? — спросил Гаррик убийственно спокойным тоном.
Я не тратила времени на логические вопросы. Я налетела на Дома, отталкивая его назад.
— Какого чёрта это было, Дом? Сцена изнасилования происходит за сценой, придурок!
Когда я снова попыталась толкнуть его, он схватил меня за запястья.
— Эй, я пытался почувствовать связь. Я импровизировал. Так же поступают актёры!
Гаррик опустил ладонь на руку Дома, сжав её немного сильнее, чем, возможно, следовало. Дом тут же выпустил мои запястья, и я попятилась.
— Как бы то ни было, — начал Гаррик, — актёры также уважают друг друга. Если не хочешь, чтобы тебе предъявили обвинение в нападении, то прежде, чем распускать руки, согласуй это со своим партнёром. — Я видела, как маска спокойствия на лице Гаррика треснула. — А теперь иди. Ты свободен.
Я могла сказать, что Дом разозлился. Окинув меня уничтожающим взглядом, он толкнул дверь так сильно, что та ударилась о стену. На этой неделе я просто не могла передохнуть. Вселенная бросала дерьмо во всех или только в меня?
Я почувствовала лёгкое, как пёрышко, прикосновение к своей руке, а потом передо мной встал Гаррик, бережно держа мою ладонь в своих руках. В том месте, где меня схватил Дом во время сцены, уже начал наливаться синяк. Гаррик провёл рукой по своему лицу и посмотрел на меня.
— Возможно, я справился бы с этим лучше.
Я не осознавала, насколько сильно моя голова гудела, пока не засмеялась, и от этого движения боль отозвалась во всей голове. Бессознательно я закрыла глаза. Пальцы Гаррика коснулись моего подбородка, вызывая дрожь, как от землетрясения, там, где он дотронулся. Я не открывала глаза, потому что, пока они были закрыты, я не делала ничего неправильного, ведь так? Но открыв их, я увижу его великолепное лицо и эти губы… И перешла бы за черту, где все определённо было неправильным, неправильным, неправильным.
Но он прошептал: «Блисс…», что оказалось предупреждением прежде, чем его губы накрыли мои.
Глава 11
Я подумала о том, что идея с поцелуем просто ужасна, но уже ровно через три секунды не смогла думать уже вообще ни о чём. Его язык ворвался в мой рот, яростно и требовательно, изучая меня. Это была страсть в её самом первобытном проявлении. Я всегда пыталась понять, как возникает эта химия между актёрами, играющими вместе на сцене, о которой говорили режиссёры, и теперь сама чувствовала это. Любое его прикосновение вызывало во мне самую настоящую химическую реакцию: молекулы перемещались, изменялись и выделяли тепло.
Боже, было столько тепла.
Сквозь затуманенную голову я услышала громкий смех, узнав голос Келси, и оторвалась от Гаррика. Снаружи находилось множество студентов, ожидающих своей очереди выхода на сцену. Как же долго мы с ним пробыли здесь наедине?
Он шагнул за мной, но я жестом остановила его.
— Прекрати! Прекрати это! Ты не можешь просто взять и снова так поступить! Мы же решили забыть обо всем! И это твои слова! Ты не можешь говорить одно, а делать другое!
— Прости.
Вряд ли он сожалел. Он выглядел так, словно не прочь повторить это ещё раз.
Я покачала головой и направилась к двери.
— Стой, Блисс. Подожди. Мне очень жаль. Это больше не повторится, хорошо?
— Хорошо.
Это то, что я сказала. Но чувствовала себя как угодно, только не «хорошо». Он вёл себя так, словно я не жаждала этого поцелуя и вполовину так сильно, как он, но привет! Нам обоим было что терять. Ну, так почему только я думала о последствиях?
Я вышла и услышала голоса Дома и нескольких ребят, собравшихся недалеко от двери.
— Этот парень настоящий мудак. Вёл себя так, словно я пытался изнасиловать её или что-то типа того. Всего лишь поцелуй. Ничего такого, чем бы мы ни занимались раньше.
Я закатила глаза.
— И каким-то образом в этот раз вышло ещё хуже, чем в предыдущий. Разве со временем не должно наоборот получаться лучше, а, Дом?
Его друзья смеялись, но я все равно услышала, как он назвал меня сучкой.
Я не остановилась и просто продолжила идти дальше. У меня всё ещё оставалось время до следующей пары, чтобы купить самую огромную чашку с кофе, которую только смогу найти.
К счастью, конец недели обошёлся без особых происшествий. Гаррик держался на расстоянии, и, в конце концов, я начала приходить в норму. Каждый получил контрольное задание по режиссуре, что значило — пора браться за книги и уже выбрать, наконец, ту сцену, которую я сыграю. В пятницу на подготовительных курсах мы обсуждали наше прослушивание, и он попросил нас прочесть об Общественной актёрской ассоциации. Поэтому большую часть своих выходных я провела, просматривая пьесы, которые у меня были (так же те, что были у Кейда), и читала самую скучную схему организации Общественной актёрской ассоциации, которую только можно найти в этом мире.
