Бертрис Смолл - Тайные наслаждения
— Спасибо за то, что позвонили в «Себебан кейбл», — ответил механический голос.
Нора терпеливо ждала.
— С вами Фрэнси. Чем могу помочь?
— Я бы хотела заказать «Ченнел», — спокойно ответила Нора и сообщила требуемую информацию.
— Включайте канал шестьдесят девять, миссис Бакли. «Ченнел» уже работает. Могу я еще что-то сделать для вас?
— Нет, спасибо, — поблагодарила Нора и, положив трубку, несколько долгих минут сидела, погруженная в глубокое раздумье. Потом глотнула вина, поднялась и выключила освещение. Выпила еще немного вина, взяла пульт и включила телевизор. Нажала две цифры и стала с беспокойством ждать, когда темный экран посветлеет и появится квартира ее мечты.
— Кайл? — нервно вскрикнула она. Господи, хоть бы все прошло так же, как в прошлый раз! Особенно секс! Интересно, можно ли начать с того, чем они закончили? С одним «петушком» во рту и вторым — в «киске». Но где Кайл?
Она уже начала нервничать, когда услышала его голос:
— Тебе не нужна моя рука, дорогая. Просто прижми свою к экрану. В понедельник ты так спешила уйти. Я потерял представление о времени. Мне очень жаль.
Нора приложила ладонь к экрану. Раздался щелчок, и она очутилась в квартире. Но не успела обернуться: он обхватил ее талию одной рукой, а вторую сунул под складки атласного халатика, чтобы сжать упругую грудь. Нора блаженно вздохнула.
— Я не хотела уходить, — пояснила она, чувствуя, как внизу уже собирается липкая влага.
— Я забыл сказать тебе, что «Ченнел» закрывается между четырьмя и половиной пятого утра, — извиняющимся тоном прошептал он.
— Неужели здесь нет часов? Последнее, что я помню, — как Ролф изливался в меня подобно бушующей реке, а в мое горло текло твое семя. Не успела я опомниться, как очутилась на своем диване. — Она слегка повернулась, чтобы лучше видеть его красивое лицо. — Мы не можем допустить, чтобы такое повторилось, верно, Кайл?
— Подними трубку, — велел он, показывая на маленький радиотелефон на столике в гостиной, — и нажми единицу. Попроси разбудить тебя в четыре. Они позвонят, и ты дашь нам знать, что осталось всего несколько минут, чтобы закончить наши дела. А в прошлый раз до меня не дошла очередь.
Он стал целовать ее.
— Но ты, по-моему, действовал вне всякой очереди.
— Зато Рик получил сладкие остатки, — надулся он.
— Не Рик, а я, — напомнила Нора, лаская его пенис. Он хотел что-то сказать, но она вывернулась, подняла трубку и нажала единицу.
— Консьерж, — ответил деловитый голос.
— Попрошу разбудить меня в четыре утра.
— Хорошо, миссис Бакли, — ответил консьерж и отключился.
— Откуда он знает мое имя? — удивилась Нора.
— Ты находишься в пентхаусе, — логично ответил Кайл.
— Вот как?
Она что, сходит с ума? Впрочем, какая разница?
— Ты ничего не ела на обеде в честь вручения наград, — заметил Кайл. — Я кое-что приготовил.
— Откуда ты узнал?
— Моя работа — знать о тебе все и исполнять любые прихоти, Рыжая Разбойница.
— Мне это нравится, хотя и немного боязно, — призналась Нора. — Что ты приготовил мне, мой красивый раб?
Она погладила его по щеке. Он поймал ее руку, поцеловал ладонь и лизнул, прежде чем выпустить.
— Начнем с устриц. Потом спаржа с острым голландским соусом, стейк а-ля тартар, на десерт — клубника со взбитыми сливками и, может быть, немного шоколада.
— Ого! — облизнулась Нора. — Восхитительно! Нельзя ли начать сразу с десерта?
— Нет, — твердо ответил он.
— Но почему? — капризно спросила она. — Кроме того, это моя фантазия. Значит, все должно быть по-моему!
— Не всегда. Нам нужны эти устрицы, Рыжая.
— Но почему?
— Потому что я намереваюсь затрахать тебя до потери сознания, — хрипло ответил он. — После того, что случилось сегодняшним вечером, тебе понадобится много любви, и я позабочусь о том, чтобы ты ее получила.
Нора долго молчала. Если бы только в реальном мире существовали такие мужчины, как Кайл.
Ей было очень грустно.
Немного придя в себя, она сбросила синий атласный халатик.
— Я всегда мечтала ужинать голой.
— Я тоже, — согласился он, спуская белые шелковые шорты. — Пойдем. Ужин накрыт на террасе.
— Но что, если кто-то нас увидит? — ахнула Нора.
— Так высоко? — рассмеялся он. — Вряд ли. А если и увидит, какое кому дело?
Он вывел ее на террасу с полами из красного кафеля, приятно гревшего ноги. Воздух тоже был теплым. Черное бархатное небо было усеяно сверкающими звездами. Она слышала, что в городе невозможно увидеть звезды. Но вот они, плавают над ней в черной пустоте. Что же, если это ее фантазия и если она хочет звезд, значит, получит!
Рядом с двойным шезлонгом, обтянутым черной махровой тканью, стоял накрытый стол. Блюда выглядели восхитительно.
— Ложись на шезлонг, — предложил он, — а я буду тебя кормить.
— Но в таком случае тебе будет некогда поесть самому? — спросила она, уже полулежа на шезлонге.
— Я все успею, — заверил он и, взяв устрицу, попросил Нору открыть рот. Она послушалась, и он сунул устрицу в ее раздвинутые губы, а вторую взял себе.
Когда серебряное блюдо опустело, Кайл нагнулся и приник к ее губам долгим поцелуем. Их языки сплелись. Одновременно он стал играть с ее клитором и, засмеявшись, когда она немедленно промокла, сунул в нее два пальца, на всю их длину.
— Нора, дорогая, я хочу, чтобы ты покормила меня. Мне хочется сырого мяса. Фарш уже намазан на крекеры, — попросил он.
Она остро ощущала каждое движение его пальцев. Ей хотелось, чтобы он продолжал ласкать ее, пока она не кончит. Но вместо этого взяла крекер с круглой серебряной тарелки и стала кормить Кайла, а сама схватила второй и откусила, пытаясь игнорировать распространявшийся по телу жар. Но хотя Нору снедало нетерпение, она решила ждать, потому что знала: он старательно ее обучает. И если хорошо сейчас, значит, дальше будет еще лучше.
— Тебе нравится меню, Нора? — тихо спросил он, едва шевеля пальцами. Настолько, чтобы посылать по телу молнии ощущений.
Она кивнула.
— Думала ли ты когда-нибудь, что будешь ужинать таким образом? — продолжал допытываться он.
— Наверное… иначе нас бы здесь не было.
— Не все, что происходит здесь, — плод твоей фантазии или твоего желания. Но я знаю тебя, Рыжая Разбойница, девочка моя. Ты — огненный сгусток страсти, и тот глупый подонок, за которого ты вышла замуж, ни разу не воспользовался этим. Плевать ему было на жену и на ее чувства!
— Порядочные девушки моего поколения никогда не занимались чем-то подобным, — пояснила она.
