Эбби Глайнз - Пока это длится (ЛП)
Перед гладким шелком ее кожи, зажатой между моими голенями, было трудно устоять. Но мне удалось. Хотя я совсем не был ангелом. Я не мог сдержаться. Когда она схватила мою руку и обвила ее вокруг себя, моя рука ладонью касалась ее левой груди. Поэтому, да, мои чувства были обострены. Но, черт возьми, я — мужчина. Они тоже были классными. Мягкие, но упругие, и ее сосок был классным и твердым даже во сне.
Эрекция, которая касалась ее задницы, вероятно, не останется реальной, когда трезвая Ева проснется. Как бы я ненавидел, я облегчил мою руку, чтобы убрать от нее, и распутал свои ноги от ее. Настолько тихо, насколько я мог, я выскользнул из постели. Схватит пару джинсов, рабочую рубашку и ботинки, я вышел из комнаты, чтобы пойти одеться. Я не хотел будить ее. Ей действительно нужно было проспаться. Я готов был поспорить, что это был ее первый пьяный опыт. Он была такой чертовски милой. Если бы только трезвой Еве я нравился так же, как пьяной Еве. Вздохнув, я натянул джинсы и зашнуровал ботинки. Настало время вернуться к коровам.
Выступив из утреннего солнца, я не был удивлен, увидев здесь Джереми. Я размышлял, спал ли он вообще, оставив Еву со мной. Мне бы тогда пришлось усомниться в его здравом смысле. Я бы никогда не оставил Лоу с парнем вроде меня, пока она была пьяной и не могла ясно думать.
Джереми ходил взад и вперед напротив амбарной двери с обеспокоенным хмурым взглядом. Его волосы выглядели так, как будто он либо забыл расчесаться, либо водил по ним столько много раз, что хорошенько их испортил.
— Думал, что тебе нужно было уехать сегодня рано утром, — сказал я в приветствие.
Джереми перестал расхаживать и сократил дистанцию между нами. Он почти выглядел достаточно храбрым, чтобы разобраться со мной. — Чувак, пожалуйста скажи мне что ты не…
— Я просто дал ей аспирин, немного воды и спал возле нее.
— Она в порядке? Ты ей что-нибудь сделал? Она больна? ЧЕРТ, я не должен был оставлять ее. Джош был бы в бешенстве на меня. Она была беззащитной, а я просто уехал. — Он остановил свою тираду и снова начал расхаживать.
— Она в порядке. Я позаботился о ней. Она в хорошем состоянии и в безопасности. Никого вреда не причинено.
Джереми покачал головой и продолжил расхаживать. — Нет. Нет, она не в порядке. И никогда не будет в порядке. Я ждал 18 месяцев, что она придет в себя. Я знаю, что Джош бы хотел, чтобы я остался и присматривал за ней. Я делал то, что, я знаю, он бы хотел в течение полтора года. Я забил на свою стипендию в Венди. Я потерял семестр в школе. Я пошел в этот долбанный колледж для ковбоев только потому, что так я мог остаться рядом с ней. Но я не могу делать это вечно. Я снова хочу жить. Я буду скучать по Джошу всю свою оставшуюся жизнь, но я не хочу продолжать оплакивать его. — Он остановился и положи руки на талию. Его глаза выглядели стеклянными, будто он пытался сдержать слезы. — Я не могу останавливать свою жизнь ради нее. Но я боюсь, что если здесь не останется того, кто поймает ее, когда она упадет, как прошлой ночью в том чертовом баре, тогда она сломается и сгорит. Я никогда не смогу простить себе, если с ней что-нибудь случится. У нее всегда был Джош. Он был ее лучшим другом, ее защитником, и он наполнял ее жизнь. Но я не Джош.
Я твердо закрыл дверь абмара позади меня, после того, как убедился, что дверь в спальню была все еще закрытой. Я не хотел, чтобы Ева слышала это. Я понимал, что Джереми нужно было высказаться, но Еве не нужно было быть так близко, когда он это делал.
— Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще и поговорить об это, — посоветовал я, отходя от амбара поближе к дому.
— Ты прав. Извини. Черт, она же все еще спит, не так ли?
Я кивнул и повел его к крыльцу, где я бы мог видеть дверь амбара, но достаточно далеко, чтобы она не смогла нас услышать.
Джереми поднялся по ступенькам и пробежал по своим волосам снова. Он даже немного вытащил концы, будто пытался причинить себе боль.
— Мне просто нужно сделать это. Мне нужно поехать в Луизиану и подготовить все к осени. Но каждый раз, когда я думаю о том, что приеду домой и расскажу Еве о том, что я уезжаю в августе, чтобы пойти в школу, я чувствую, что меня стошнит.
Бедный парень насиловал себя. Хотя он был прав, но он не мог продолжать свою жизнь на прежнем уровне из-за Евы. Она не была под его ответственностью. Лишь потому, что она была девушкой его брата, это не делало ее сейчас его, когда брата не было в живых. Почему ему еще никто этого не сказал до этого момента?
— У меня есть лучший друг, которая также девушка. Я понимаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что если бы я нужен был Лоу, я бы был с ней. Я бы бросил мир ради нее, но в нашей жизни были такие моменты, когда я хотел, чтобы у меня не было этой ответственности. Разница в том, что Ева не твой лучший друг. Она — лучший друг твоего брата. И дело не в Еве. Дело в твоем желании исполнить то, что ты полагаешь, было бы последним желанием твоего брата. По моему мнению, ты это сделал. Я не знал того чувака, но думаю, что ты выполнил свою работу. Я не считаю, что он когда-либо хотел, чтобы ты забил на свою жизнь ради Евы.
Джереми опустился на старое деревянное коромысло, на котором я часто видел сидящую Еву, пьющую кружку чая и смотрящую куда-то вдаль. — Ты видел ее прошлой ночью. Что, если это случится, когда я уеду?
Черт, я не был психиатром. Что он от меня ждал? Он просил мудрости у парня, который работал все лето на ферме из-за вождения в нетрезвом виде.
— Она — большая девочка. У нее все будет хорошо. У нее отец, который за ней присматривает, и остальные друзья.
Джереми нервно потер затылок. — Что насчет тебя? Пока ты здесь, у нее есть ты?
Я? Какого чертова рода был этот вопрос? Она не хотела меня. Временами я был достаточно уверен, что она меня ненавидела. Но, да, если бы я ей понадобился, я знал и без вопросов, что был бы здесь. Она залезла под мою кожу.
— Да, у нее есть я. Пока я здесь, я буду доступен, если ей понадоблюсь. Даже когда она этого не захочет.
Джереми усмехнулся и встал. — Она хочет тебя. Она не хочет хотеть тебя. Или, по крайней мере, это то, что она сказала в моем грузовике прошлой ночью.
Она сказала Джереми, что не хочет меня хотеть. Мне нравилось. Я мог бы с этим поработать. — Пьяная Ева была другой, — ответил я.
Джереми подошел к ступенькам и протянул руку. Я уставился на нее и понял, что он хочет пожать мне руку. Я сжал ее, и он пожал ее один хороший раз, прежде чем отпустить. — Позаботься о ней ради меня.
Я кивнул. — Позабочусь.
Ева
Я не помнила, что сказала Кейджу, пока была пьяна. Все, что я знала, это то, что он был милым, и я спала в его постели, пахнув, как текилла и пепельница. Пока утром он работал на улице, я поменяла его простыни и застелила его кровать. Я очень не хотела, чтобы он всю неделю спал на простынях, которые пахли, как внутри бара.
