Контракт с подонком (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
Очнись, Мелания! Он не принадлежит тебе. У вас договорняк. И то, что он иногда переходит личные границы - это просто распущенность, а не симпатия.
После душа, надеваю на себя шелковый комплект "Almond" - читаю на этикетке. Он в цвет моему маникюру. Молочно-розовый. Очень нежный. Единственный без кружева. На удивление оказывается удобным и невесомым.
Причесываю волосы, ставшие на десять сантиметров короче. Больше не пушатся. Лежат идеально ровной пеленой.
Ныряю под одеяло, расслабляясь...
- Выключи свет, пожалуйста.
Гаснет.
Интересно, как зовут наш ИИ?
- А можно включить мне музыку?
- "Какую музыку предпочитаете?"
- Оу! - подлетаю в положение сидя, испугавшись внезапного женского голоса.
Черт...
Хватаюсь за сердце.
- Можно мне... эм... а что обычно слушает Максим, когда засыпает? Можно, его подборку?
Собралась "подглядывать" за наследником?
Да...
Лучше бы ты вспомнила, зачем вообще пришла сюда!
Завтра, ладно? - договариваюсь со своей совестью.
- "Альбом Неоклассика".
Саунд: Baroque - Евгений Жданов.
Закрывая глаза, уплываю в звуки придворного вайба и классических симфонических переливов.
Как неожиданно, Максим Маркович... Вы умеете удивлять.
Выключаюсь почти сразу же. Мне снится сон, что я на балу. А Максим - принц. И прекрасные женщины вздыхают по нему...
Но танцует он только со мной. И смотрит в глаза. Совсем без стёба. И говорит что-то нежное, а не это своё - гусеница, страшненькая, рыбка.
А я даже умею правильно подавать ему руку.
Целует мне руку совершенно неправильно, игнорируя этикет. В ладонь.
Я, на удивление, не путаюсь а роскошной юбке. А танцуем мы тоже совсем не правильно... Он обнимает меня сзади. И мое тело вспоминает, что оно взрослое и женское, наливаясь в мужских руках слабостью и истомой.
Я чувствую от него запах спиртного. И ещё чувствую поцелуй горячими губами в шею...
Так!
Слишком реалистично для сна.
Распахиваю глаза. Сердце оглушающе стучит.
Какого черта, Данилевский?!
Лёжа на животе, ощущаю, как обнимая меня, словно я подушка, лежит лицом на моей спине.
- Макс!
- Ой... Все... Спи... - мямлит сонно.
- Ты - пьян??
Дергаюсь, но он сжимает сильнее.
- Ч-ч-ч... Не мешай.
Устраивается поудобнее, распиная меня сильнее. Всовывает колено между моими бедрами.
- Макс...
- Помурчи мне. Кошку хочу. И спать...
Да он в дрова!
Нет, Максим, принц из тебя так себе.
- Данилевский... - хныкая, дергаюсь я.
Но он уже сопит мне в кожу.
Прислушиваясь к своему телу, дотошно инспектирую, не залезли ли куда-то его наглые руко-пальцы. Нет. Одна на талии, вторая поверх моей, засунутой под подушку. Немного тяжеловато спать под его торсом. Но в целом, некритично.
Ладно, кого ты обманываешь?...
На самом деле, тепло и приятно быть в его руках.
Во сне, пальцы его руки, лежащей поверх моей, медленно протискиваются между моими. Он сжимает наши кисти в замок.
Слушая музыку, я фантазирую в полусне всякое разное... Очень опасное... Что может разбить мое ранимое сердце...
Но это же просто сны?
Завтра я все забуду.
Глава 19 - Омут
Просыпаюсь от чувства тревоги. Макс больше не обнимает меня.
- Ммм... Черт! - стонет и шипит, ворочаясь.
- Ты чего? - нащупываю его рукой.
Горячий и мокрый
- Мм... Чего-то мне хреново, - сдавленно.
Нащупываю на тумбочке очки.
- Свет!
Жмурясь, трогаю его влажный лоб.
- Желудок, - морщится он, прижимая пальцы к солнечному сплетению.
- Может быть, нужна скорая? - озадаченно и с тревогой разглядываю его.
- Не надо... У меня бывает после алкоголя.
- Тошнит?
- Нет. Просто болит... - поджимает губы. - Надо разбудить Марту, она сварит бульон.
- Марту вчера отпустила Софья Алексеевна.
- Да? Блеать... - капризно закатывает глаза. - Повар приходит только утром. Ладно, сейчас пнём кого-нибудь. Пусть закажут доставку...
- Я сама тебе сварю. Делов-то? Подскакиваю с кровати, натягивая халат.
- Реально?
Ложится на бок.
- Реально... Реально... Если ты знаешь, что так бывает, нафига пить?
- Ну... это прикольно. Если в меру.
- Пересмотри свои "меры"!
Убегаю вниз на кухню. Включаю свет и начинаю хозяйничать в их огромных двустворчатых холодильниках.
На всем что там лежит, наклеены даты и время, когда открыто или приготовлено. И в одной из кастрюль с вакуумной крышкой уже есть бульон. Приготовленный - вечером!
Супер.
Разогрев, несу в широкой кружке с двумя ручками Максу.
Он сидит опираясь на изголовье.
Мочу полотенце, кладу ему на лоб.
- Так лучше?
- Мхм... - делает глоток. - Спасибо, гусеничка... Ты мой герой!
- Что это? - касаюсь пальцами его щеки.
На его бледном сейчас лице, там ярко выделяется пятно.
- Где? А... Пощёчина, - болезненно усмехается. - "Одна девушка" залепила. Не поскупилась на размах!
- Данилевский опять оскандалился? - дёргаю бровями.
- Ой... Ты прям как Императрица сейчас!
Отворачиваюсь, слепо глядя перед собой.
- Тебе не интересно за что?
- Чужое грязное белье вне зоны моих интересов, - хрипло и неуверенно заявляю я.
- Молодец. Так всегда всем и говори.
- Мда. Раньше ты позорил Софью Алексеевну, теперь планируешь меня?
- Отнюдь, моя дорогая! Я как раз защищал твою честь перед "одной девушкой". Это ее и оскорбило.
- В самом деле? Неожиданно.
- Я заслужил что-то типа поцелуя?
- Могу - в лоб.
- Мне нужно пониже. Примерно на метр.
- Ты можешь хотя бы болеть прилично?!
- Сними очки...
- Нет.
- Это как шкурка у лягушки? - тихо смеётся он. - Да? Если сожгу до обозначенного часа, то тебя похитит кто там был?
- Кощей.
- Ла-а-адно... Носи свою шкурку. Я уже к ней привык. Ты ложись, - хлопает ладонью рядом. - Я посижу так немного.
Не снимая халата, сворачиваюсь у него под боком.
- Нормально ложись.
- Мне вставать скоро, - комментирую я.
Слышу как делает глоток. Вздыхает.
- Тебе легче?
- Легче.
Устало засыпаю.
- "Свет выключи"... - слышу сквозь сон.
Ложится рядом.
Обнимает.
Я уже слишком заснула, чтобы возмущаться.
- Обижали тебя, сволочи? - в его голосе улыбка.
Заправляет прядь волос мне за ухо, вдоль дужки, трогая временный гвоздик в ухе.
- Мхм... - жалуюсь я, уворачиваясь щекотных ощущений.
Сон мой меняется на сказочный сюжет. С царевичем и лягушкой.
Как-то так получается, что во сне мы переворачиваемся на другой бок. И теперь я обнимаю его.
Он тихо стонет, сокращаясь словно от спазма. Моя рука оказывается у него на солнечном сплетении. Он вжимает мою ладонь своей туда, где болит. Поглаживаю на автомате круговыми движениями. Как делала иногда с малышами, когда меня оставляли за няньку.
А мои губы оказываются у него между лопаток. Данилевский пахнет как мое разбитое сердце... Неизбежным омутом! Я прижимаюсь ближе.
Это точно последний раз, Мелания! Последний раз...
Иначе, это закончится тем, что он будет трахать тебя просто потому, что обязывает общая постель. И он может себе это позволить.
Тебе оно надо?
Нет. Не надо. Я не хочу.
Но сейчас вот я его глажу...
Утром встаю ещё до того, как приходит Зоя. Тихо собираюсь.
Перед тем, как выйти из комнаты, смотрю на спящего Макса. Как подрагивают его черные пышные ресницы.
Больница, значит?
И зачем я это все терплю? Не ради трехсот же тысяч. Их получить я не надеюсь.
И уже не ради прояснения своего прошлого - я им не родственница. Всё. Версия не прокатила.
Ради чего-то другого. Чего?
Если сейчас взбунтуюсь и дам заднюю, это ударит по нему.
