Игра в любовь с форвардом (ЛП) - Лоусон Энджел

— Конечно, это. — Я не позволяю ему видеть, как я плачу. — Аксель Рэйкстроу определенно не в моей лиге. Точно так же, как и ты. Все так думают. Надя. Руби…

Он хватает меня за плечо, заставляя остановиться. Мы в квартале от Шотгана, улицы здесь тихие. По крайней мере, нет свидетелей моего унижения.

— Я сказал это не потому, что думаю, что ты недостаточно хороша для него. — Он смотрит на мое лицо, хмурясь из-за слез, которые я не могу скрыть. — Если уж на то пошло, это ты слишком хороша для него. Аксель — это…

— Кутила и бабник.

Он удивленно вскинул брови.

— Я знаю о репутации Акселя, Риз. Боже, ты что думаешь, что я живу в пещере, как какая-то наивная дурочка? Я знаю, что он чертов распутник. Как и большая часть команды. — Я смотрю на него. — Как и ты.

Даже если мои слова и ранили его, что, скорее всего не так, потому что эти парни, носят свою распущенность как знак почета, он этого не показывает.

— Послушай, дело не в репутации, не в бабниках или в чем-то еще. Дело в том, что, по общему мнению, мы сейчас вместе. Нам нужно указать всем на это, и если я немного не обозначу свою территорию, он будет думать, что ты — честная добыча.

Я смахиваю слезу.

— Почему его это будет волновать?

— Солнышко, я знаю Акселя. Я знаю, как он выглядит, когда заинтересован — и он заинтересовался тобой.

У меня отвисает челюсть.

— Хватит нести чушь.

— Я серьезно.

Делаю глубокий вдох и чувствую его руку на своем бедре. Она сильная и уверенная, и я знаю, что это для того, чтобы я была рядом с ним и не могла снова убежать.

— У нас только что было наше первое официальное фиктивное свидание. — Он протягивает другую руку и теплым большим пальцем вытирает слезу с моей щеки. — Были некоторые трудности, но мы справились. И не знаю хорошо это или плохо, но ты определенно привлекла внимание команды.

— Думаю, Надя купилась на это, даже если она этого еще не осознала.

— О, — говорит он с ухмылкой, — Надя настолько купилась, что почувствовала необходимость пригрозить мне легким телесным повреждением, если я облажаюсь.

— Боже, — я задыхаюсь от смеха, — не может быть.

— Еще как может.

Его серые глаза сияют, когда он смеется. Тепло разливается по моим рукам и ногам, когда он сжимает мое бедро.

— Дальше будет легче.

— Думаешь? — спрашиваю я.

— Ага.

Взяв меня за руку, он переплетает наши пальцы, и мы идем, взявшись за руки, к моему дому. На крыльце я стою на верхней ступеньке, а он на две ниже, так что наши лица находятся на одном уровне. Я напрягаюсь, когда он протягивает руку, думая, что он вот-вот коснется моей шеи, но он только перекидывает мои волосы через плечо.

— Если бы мы действительно встречались, я бы поцеловал тебя на ночь.

Я закатываю глаза.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты провожаешь девушек до дома, всего лишь поцеловав их?

— Я имел в виду после свидания, — говорит он. — Это отличается от моих обычных…

— Перепихонов, — подсказываю я.

— Да, наверное.

Его руки нежно обхватывают мое лицо, и его глаза встречаются с моими, и на мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня. На мгновение, несмотря на установленные нами границы, я думаю, что, возможно, хочу этого. Вместо этого он нежно наклоняет мое лицо к себе и целует в лоб, прежде чем отстраниться.

— Спокойной ночи, Солнышко.

Я жду, пока не окажусь в безопасности внутри и не закрою за собой дверь, прежде чем сказать себе под нос:

— Не называй меня так.

ГЛАВА 10

РИЗ

Перекатываюсь на живот и вздрагиваю от резкой пульсации между ног. Хотел бы я сказать, что это простая биология — утренний стояк — но он со мной с тех пор, как я вчера вечером вышел с Твайлер из бара.

Попытка облегчить боль в душе не принесла желаемого результата.

Вообще, вызвать у меня эрекцию довольно легко. Я возбуждаюсь каждый раз, когда вижу горячую девчонку на кампусе. Иногда даже если она не горячая. Но быть рядом с Твайлер всю ночь? Черт, я итак был слегка возбужден, но когда она слизала это дерьмовое пиво со своих губ, у меня сразу же встал по стойке смирно. С тех пор я не могу выбросить ее из головы, а если начистоту, может даже дольше.

Я ложусь на спину, чтобы дать члену место под простыней.

Солнышко реально не осознает, насколько она привлекательна, даже когда над ней прямо как собака пыхтит Аксель. После нескольких месяцев, проведенных в окружении девчонок, которые почти ничего не носят, есть что-то освежающее в ее более скромных нарядах. Эта маленькая полоска кожи между футболкой и джинсами? Интересно, какого размера ее чертовски манящие сиськи?

Аксель, сто процентов, заметил все это.

Как только я понял, что она с ним разговаривает, на меня что-то нашло. Я бросился сквозь толпу в баре, не обращая внимания на то, с кем сталкивался по пути. У нее было такое сучисто-забавное выражение лица, когда он наклонился, чтобы сказать что-то на ухо, а на его губах играла наглая ухмылка.

Ну уж нет.

Абсолютно исключено, блядь.

Это все, о чем я мог думать, пока обнимал ее за плечи и обозначал свою территорию, не нарушая ее границ. Гребаный поцелуй в лоб, и вот он я, ерзаю на матрасе, как какое-то животное.

Запустив руку в шорты, я освобождаю член и начинаю медленно его поглаживать. Я не продумал этот момент, когда с ней договаривался. Никаких свиданий с другими девушками и никаких свиданий с той, с которой я в фейковых отношениях. Мой член будет очень часто встречаться с моей правой рукой. Прямо как в школе.

Я закрываю глаза и перебираю в голове привычные фантазии. Хоккейные зайки, порно, модели в нижнем белье, все, чем годами пополнялся мой банк грязных фантазий. Мозг зацепился за один знакомый сценарий, и я начинаю нежно поглаживать свой член, представляя Скарлетт Йоханссон в костюме Черной вдовы, стоящей на коленях, ее большие глаза смотрят на меня, умоляя о моем члене. Ее губы образуют идеальный круг — словно приглашая меня войти. Но когда я снова смотрю вниз, ее светлые волосы становятся темными, длинными и падают на плечи. И эти глаза, черт возьми. Льдисто-голубые.

Да, моя фантазия только что вернулась к тому, чего я пытался избежать.

Твайлер Перкинс.

Я зашел слишком далеко, чтобы остановиться, поэтому я погружаюсь в свои фантазии, водя рукой вверх и вниз по члену долгими движениями. Наблюдая, как кончик скользит по пухлой нижней губе. Мои яйца сжимаются, а дыхание становится тяжелым…

Стук в дверь.

— Йоу, Кэп! — зовет меня Джефферсон.

— Да? — произношу я, вздрагивая от тяжелого дыхания.

— Завтрак в десять.

— Понял. Скоро буду.

Образ Твайлер исчезает, уступая место упрекающему взгляду Нади. Прошлой ночью она больше чем просто предупредила меня.

— Твайлер не похожа на большинство девушек. — В её тоне чувствовалась, думаю, скрытая враждебность.

— Очевидно, ты хочешь мне что-то сказать. — Поднимаю подбородок. — Я весь во внимании.

— Твайлер особенная.

— Хорошо.

— Она многое пережила, и в ее жизни были очень дерьмовые мужчины, а хорошие мужчины… что ж, — она сглотнула, — на них она тоже не может положиться. Ей не нужны игры, Риз. Ей нужна доброта, стабильность и кто-то, кто готов помочь ей справиться с ее уязвимостью, и если ты рядом с ней не для того, чтобы помочь с этим, то прекращай, что бы ты ни делал, прежде чем она пострадает.

От ярости в глазах Нади, мои яйца немного сжимаются. Твайлер сказала, что единственное, на что она может рассчитывать в Наде, — это ее преданность. И после прошлой ночи в этом нет сомнений.

— Слушай, — сказал я, глядя ей в глаза. — Ты права. Она не такая, как все, в хорошем смысле, в самом лучшем смысле. Она мне нравится. Она забавная, необычная и…

Чертовски здорово целуется.

— Она всегда меня удивляет, и прошло уже много времени с тех пор, как меня окружали девушки, которые смогли бы меня удивить.