Мой сводный кошмар (СИ) - Воронцова Анастасия

Он бубнит что-то еще, но я только отмахиваюсь, выхватывая из кармана телефон, и набирая номер полиции.

Несколько секунд я слышу только гудки, и так напряжен, что с легкостью могу взорваться, а затем, дождавшись ответа оператора, говорю:

— Здравствуйте. Я хочу заявить о пропаже человека.

Глава 14

Злата

Я приходила в себя постепенно, словно пыталась вырваться из крепких объятий сна. Но не тех, что заставляют тебя подольше понежиться в кровати в выходной день, а из тех, что держат людей в коме днями, неделями и даже месяцами.

Мне было плохо. Нет, не так, мне было по-настоящему паршиво.

Казалось, будто меня ударили по голове чем-то тяжелым. Каждая клеточка моего тела гудела, особенно раскалывалась голова, а в глаза будто налили раскаленной лавы.

Я сидела, привязанная к холодному неудобному стулу. Мои руки были туго связаны за спиной, так, что я ими даже пошевелить не могла, ноги тоже были связаны.

Поморщившись, я подняла глаза от пыльного серого пола и осмотрелась. Надо мной горела единственная лампочка, и та без конца моргала, но ее хватило, чтобы осветить пространство вокруг.

Похоже меня заперли то ли на каком-то заводе, то ли на складе. Одно было ясно наверняка: помещением уже довольно долго не пользовались по назначению. А значит шансы, что меня здесь случайно найдут, равны нулю.

Странно, но паники не было. Я не чувствовала ни ее, ни страха, хоть и понимала, что ничего хорошего меня не ждет.

Я не помнила как сюда попала. Зато отлично помнила как садилась в такси, и водитель привез меня совсем не туда, а затем прижал какую-то тряпку к моему лицу.

Да уж, дела плохи.

Когда люди говорят, что хотели бы оказаться на месте героев фильма, они вряд ли это имеют в виду. Будь у меня выбор, я бы точно выбрала что-то другое.

Попытки освободить руки ничего не дали. Я едва могла пошевелить пальцами. Похоже я слишком долго провела в таком состоянии.

— Очнулась наконец?

За моей спиной послышались медленные шаги.

Голос был мне незнаком, но точно принадлежал мужчине. Возможно тому самому таксисту… Разумеется если он вообще таксист.

— Давно я здесь?

Я не стала спрашивать где я и что он планирует делать. Ответ на первый вопрос я все равно не получу, а на второй, почти уверена, знаю сама.

Очевиднее всего — меня похитили ради выкупа, по приказу тех же людей, которые наняли Андрея. Как — уже другой вопрос.

— Всего несколько часов, но твоя приемная семья уже подняла на уши полицию. Рад, что мы не ошиблись, выбрав мишенью тебя. Я до последнего опасался, что они и пальцем не пошевелят ради твоего возвращения.

На это я ничего не ответила. В голове так некстати всплыли слова Лины о том, что я обуза. Она была права.

От меня одни неприятности. Даже теперь, когда я наконец решилась уехать.

Сколько денег за меня потребуют эти козлы? Хватит ли того, что оставили мне родители, чтобы расплатиться с Барскими?

Обойдя меня по кругу, похититель сел передо мной на корточки. На его руках были черные перчатки, на голове — капюшон, а на лице — карнавальная маска. Умный, гад, постарался, чтобы его не узнали.

Деваться некуда. Вместо этого пытаюсь запомнить размер обуви, комплекцию, рост и тембр голоса, потертость на кожаной куртке и пятно на штанах. Любую мелочь, которая поможет опознать этого козла.

Он поправляет маску левой рукой, ей же тянется к карману и достает телефон. Значит однозначно левша. Похититель направляет камеру на меня и в следующую секунду срабатывает вспышка. Он хмыкает и несколько раз нажимает на экран. Видимо отправляет кому-то мою фотографию, а затем смотрит прямо на меня.

— Что, даже кричать не будешь? — фыркает он. Я не могу понять бесит его этого или забавляет.

— Думаю, если бы меня здесь могли услышать, мне бы заклеили рот, — спокойно отвечаю я, — А значит поблизости никого нет.

Похититель шумно сопит через маску, а затем поднимается и начинает мерить помещение медленными шагами.

Должна признать, это довольно жутко, но я стараюсь ничем не выдать своих эмоций. Просто надеюсь, что мой похититель достаточно адекватен, чтобы не причинять мне настоящего вреда.

— Как меня бесят богачи, вроде вас… — неожиданно произносит он, останавливаясь, — Считаете себя неприкосновенными. Даже сейчас, вместо того, чтобы дрожать от страха, ты нагло смотришь мне в лицо!

Голос похитителя пропитан ненавистью, и я против воли вздрагиваю. Тогда на его лице появляется что-то, похожее на удовлетворение.

— Так-то! Без своих денег вы просто обычные люди, — смеется он. В его руке появляется складной нож. Я смотрю на острое лезвие и закусываю щеку, пытаясь взять себя в руки. Однако, как ни стараюсь, мои колени все равно дрожат.

Пока похититель кружит вокруг меня, поигрывая ножом, я молчу, надеясь, что так не смогу его спровоцировать, но он все равно заходит мне за спину и проводит лезвием по коже на моей шее.

— Думаешь, раз у тебя куча денег, стала бессмертной? — шипит похититель мне на ухо, — Но в венах у тебя течет обычная кровь, как и у всех вас, богатеньких подонков! Интересно, как отреагируют Барские, если получат твое ухо или палец? Как думаешь, это заставит их поторопиться с переводом денег?

От мысли о том, что он может сделать, мой желудок скручивается в тугой узел. Меня мутит. Но, хуже того, мне становится по-настоящему страшно.

— Боишься? — со смехом спрашивает похититель, и жуткая улыбка на его маске пугает меня еще сильнее, — Это хорошо. Такие, как ты, должны бояться. Вы должны трястись от страха и умолять о пощаде. Ну же! Умоляй меня!

До этого момента я и не подозревала, что можно испытывать одновременно и отвращение, и страх. Но он угрожал мне, и одновременно хотел меня унизить.

Когда похититель поднес нож слишком близко, я зажмурилась, а затем послышался грохот выбитых дверей, шум множества шагов, и на склад ворвалась полиция.

На то, чтобы скрутить сопротивляющегося похитителя, и развязать меня, у них ушло меньше минуты. Когда меня передали в руки медикам из скорой, они еще какое-то время они обыскивали здание на наличие сообщников и улик. При мне из него вывели еще двоих мужчин. Они были без масок, но их лица были мне незнакомы.

Меня осмотрели в машине скорой помощи, после чего предложили поехать в больницу, но я отказалась. Затекшие конечности не казались достаточной причиной для этого.

— Спасибо, я в порядке. Я лучше поеду домой.

Конечно это ложь. Я совсем не в порядке, но у меня нет никакого желания ехать в больницу.

Медик с сомнением посмотрел на меня, но спорить не стал. Только спросил, есть ли кто-то, кто сможет меня отвезти. И тогда появился он. Кирилл Барский собственной персоной.

— Не волнуйтесь, я ее отвезу, — спокойно сказал он, пристально глядя на меня. Под его взглядом я стушевалась.

— Вы знаете этого человека? — обратился ко мне один из медиков, и я растерянно кивнула.

— Это мой сводный брат.

Вскоре я оказалась на заднем сидении его машины.

Я сидела, уткнувшись взглядом в собственные колени, и никак не могла решиться заговорить первой. Кирилл тоже молчал, неотрывно глядя на дорогу.

Он увозил меня все дальше и дальше от того проклятого места, но почему-то я не чувствовала облегчения. Наоборот, мысли, которые терзали меня до похищения, вернулись, и тяжким грузом легли на плечи.

Наконец, спустя двадцать минут, машина остановилась, вот только Кирилл отвез меня не к дому моих родителей, и не к дому своих. Дом, перед которым мы остановились, был новостройкой в хорошем районе с охраной и видом на парк.

— Где мы? — удивленно спрашиваю я, когда Кирилл отстегивает ремень безопасности и выходит из машины.

— Возле моего дома.

— Твоего? — переспрашиваю я, и он спокойно кивает, открывая передо мной дверцу, и помогает выйти из машины. Я все еще нетвердо стою на ногах, поэтому Кирилл меня придерживает, и от этой близости мне одновременно тепло и неловко.