Бывшие. Сводный грех (СИ) - Феллер Софья

— Конечно, обсудим, спасибо! — быстро заканчиваю разговор.

Проходит неделя, и мы, наконец, выдвигаемся в приют "Четыре лапы", который я нашла неподалеку. Там встретили нас с энтузиазмом: волонтеров всегда не хватает, а работы навалом.

Я практически не общаюсь с мамой — только самые необходимые фразы. Она, похоже, до сих пор не понимает, как реагировать на мою холодность. Для нее та ситуация стала полной неожиданностью, и она всячески старается вести себя как ни в чем не бывало, продолжая делать вид, что наш конфликт исчез сам по себе.

У меня же переступить через себя не получается. Да и нужно ли? Я как будто прозрела. Вопрос только в том, чтобы понять, чего же хочу я. Есть ли у меня собственные желания, или все они были навязаны извне?

Касаюсь губ пальцами. Воспоминание вспыхивает слишком ярко, чтобы его игнорировать. Да, в одном я точно уверена: есть кое-что, чего я хочу по-настоящему. И отказывать себе в этом я больше не собираюсь.

— Давайте разделимся, — предлагает работница приюта. — Молодежь пойдет к вольерам, а вы останетесь на расчистке территории, Сергей Васильевич.

— Может, лучше разделимся на мальчиков и девочек? — вносит свой вариант мама. Я уже хочу возмутиться, но проблема решается сама собой.

— Виктория, я, конечно, не против. Но вы готовы чистить вольеры? Там специфический запах.

— Ой, — морщится мама. — Нет, пожалуй. Там рядом с детьми буду работники приюта? Мало ли какие проблемы у них возникнут…

Как лицемерно. Конечно, она переживает именно о тщательно почищенных вольерах.

— Мам, не переживай, мы справимся, — говорю я с легкой усмешкой, стараясь не закатить глаза слишком демонстративно.

— Конечно, рядом всегда будет кто-то из сотрудников, — спокойно подтверждает работница приюта. — Если возникнут трудности, поможем.

Мама кивает, будто бы пытаясь проявить заботу, но я вижу, что ее больше волнует собственный комфорт, чем наша безопасность и благополучие животных.

— Пойдем, — обращаюсь к Алексу, двигаясь в сторону вольеров.

Снег хрустит под ногами, собаки приветственно подвывают, чувствуя приближение незнакомцев. Предвкушаю встречу с хвостатыми.

Первым вижу небольшую таксу, которая активно машет хвостиком и смотрит на нас своими глазами-бусинками.

— Какая хорошенькая, — умиляюсь ей. — Можно ее угостить?

— Да, конечно. Вот, держите, у каждого свое питание, поэтому выдаем лакомства сами. Но вы можете оставить свое, посмотрим, кому можно будет дать.

Глажу эту красавицу, а она млеет от внимания и ласки. Сердце сжимается от одного взгляда на всех этих песиков. Была бы возможность, обязательно забрала бы кого-то с собой.

Такса радостно тычется носом в мою руку, хвост ее так и виляет, словно она только и ждала нашей встречи. Улыбаюсь, чувствуя, как в душе теплеет. Алекс стоит рядом и тоже гладит ее по спине.

— Ну что, берем домой? — с шутливой ухмылкой спрашивает он, явно замечая, как я привязалась к этой хвостатой подруге.

— Если бы могла, точно забрала бы, — отвечаю, и это совсем не шутка. Мысли о том, что она и другие собаки здесь проводят свои дни в ожидании тепла и дома, вызывают в душе тяжесть.

— Молодежь, смотрите, инвентарь у нас тут. Животных обязательно перемещайте во временный вольер, пока моете их постоянный. Если будут вопросы, я в соседнем помещении. Переглядываемся с Алексом, и я вижу, что ему, как и мне, не терпится остаться вдвоем.

29

Алена

Смущаюсь отчего-то, как только работница приюта уходит. Но такса лижет мне руку, и фокус внимания смещается на собак.

— Принесешь воду? Я видела ведро, — прошу Алекса.

— Без проблем.

Чешу пузико таксы, а сама бессовестно разглядываю широкую спину удаляющегося за водой парня.

Выпускаю собаку из вольера, позволяя ей побегать немного рядом. Убираю миски с водой и кормом. Условия в этом приюте не самые плохие, надо сказать. Я искала информацию перед поездкой. Индивидуальный вольер для собаки скорее редкость, чем правило.

Такса носится вокруг, иногда подбегая ко мне и потыкивая носом, как бы проверяя, не забыла ли я о ней. Алекс возвращается с ведром воды, и я улыбаюсь ему..

— Вот твоя вода, — говорит он, ставя ведро у моих ног. — Готова продолжать?

— Всегда готова, — смеюсь в ответ.

Мы начинаем чистить вольеры, и работа идет на удивление легко. Я убираю старую подстилку, пока Алекс подносит свежие миски и заполняет их водой. Собаки с интересом наблюдают за нами, не забывая требовать внимания.

— Похоже, мы с тобой неплохая команда, — бросает Алекс с улыбкой, подавая мне новую миску.

— Ты прав. Может, стоит задуматься о волонтерстве на постоянной основе? — поддразниваю его, чувствуя, что впервые за долгое время действительно расслабилась.

Он смеется, покачав головой.

— Если это включает работу с тобой, тогда, возможно, соглашусь.

Я смущенно отвожу взгляд, но тепло от его слов все же растекается по телу.

— Перерыв? — предлагает Алекс.

— Да, давай.

Садимся прямо на пол рядом с вольерами, и на какое-то время воцаряется относительная тишина.

— Слушай, — произносим одновременно.

Я улыбаюсь и продолжаю:

— Алекс, я много думала за эти две недели. И кое-что для себя решила.

Он внимательно смотрит на меня, сбивая с мысли и вызывая тахикардию у моего бедного сердечка.

— Я хочу попробовать прислушиваться к своим желаниям. Знаешь, сделать то, чего бы мне хотелось больше всего на свете.

— Супер. И что же это? — лукавый взгляд направлен на мою грудь.

Я смеюсь, слегка толкая его в плечо.

— Не об этом, — отвечаю с улыбкой, но в груди разливается тепло от его шутки. — Я хочу… просто быть собой. Делать то, что я действительно хочу, а не то, что от меня ожидают. Не жить по чужим правилам.

Алекс кивает, его взгляд становится серьезнее.

— Это правильное решение, Ален. И я уверен, у тебя все получится.

Его поддержка ощущается как глоток свежего воздуха. Я беру его руку, не отпуская, словно черпаю силы из этого прикосновения.

— А начну я с того, что хочу... тебя, — говорю тихо, почти шепотом, но достаточно уверенно, чтобы мои слова прозвучали ясно.

Пока не иссякла моя смелость, а наклоняюсь так близко к Алексу, что чувствую его дыхание. И первая прижимаюсь к губам, застывая, чтобы прочувствовать момент.

Алекс отвечает на мой поцелуй почти сразу, крепко прижимая меня к себе. Его рука нежно ложится на мою спину, и в этот момент мир вокруг будто замирает. Время, собаки, холодный пол — все теряет значение. Я ощущаю только его тепло, силу, и то, как в груди бешено колотится сердце.

Мой смелый порыв, вместо того чтобы отступить, лишь нарастает. С каждым мгновением поцелуй становится глубже, теплее, пока не отрываюсь от него, чтобы набрать воздуха.

— Вот о чем я, — шепчу, глядя прямо в глаза, не выпуская его руки. Они светятся внутренним огнем, около которого я отогреваюсь и оттаиваю.

— Раз уж ты такая смелая сегодня. Расскажи, почему тогда сбежала?

Я сразу понимаю, о чем он.

— Потому что ты игрался со мной, у тебя не было серьезных намерений. Мне одноклассница видео прислала, как тебя парни на понт берут, что ты меня не добьешься.

— Твою мать…

Алекс прикрывает глаза и откидывается на решетку вольера.

— Аленка, почему не поговорила со мной?

— Потому что я боялась, — признаюсь я, опустив взгляд. — Боялась, что ты просто посмеешься или скажешь, что это была игра.

Он смотрит на меня долгим, пронзительным взглядом, и в его глазах я вижу нечто большее, чем просто сожаление.

— Игрался? — Алекс тяжело вздыхает. — Ален, мне нужно, чтобы ты поняла: все эти понты и споры с парнями не имели никакого значения. Ты для меня была важна с самого начала.

Я не могу поверить в его слова так просто, ведь все это время сомнения не отпускали меня.

— Я хотел, чтобы ты сама ко мне пришла, — продолжает он, проведя рукой по волосам. — Мне никогда не было все равно.