(Не) выдаваемая замуж (СИ) - Волкова Дарья

— А ты на счет беременности?

Они замолчали, глядя друг на друга. Булат смотрел на девушку напротив, на высокие точеные скулы, на темные волосы, на мягкие губы без помады. Смотрел в глаза, затененные длинными ресницами. И говорил себе: «Это моя будущая жена. Это мать моего будущего ребенка».

Булат не был готов к появлению таких слов в своей жизни. Он даже не думал в направлении таких вещей, как брак, жена, ребенок. И вдруг вот так… раз… и… И отторжения нет. А какое-то странное чувство удовлетворения от мысли о том, что сидящая напротив девушка скоро будет принадлежать ему. В том смысле, в каком женщина принадлежит мужчине. Когда мужчина смотрит на нее и знает, что это — его женщина.

Нет, это все-таки это очень неожиданно. Очень. И ощущение легкой сюрреалистичности от происходящего есть. Где-то на периферии. Там же, где прячется удивление от того факта, что никакого сожаления нет.

Булату тридцать пять лет. Он, если так можно сказать, убежденный холостяк. Булат вообще никак себя не идентифицировал в этой системе ценностей. Он просто жил так, как ему было комфортно. И вот теперь внезапно его жизнь опрокидывается, и в ней появляется девушка, которую он скоро назовет своей женой.

Как тут не охренеть? Вот и Булат охренел.

О чем тут сожалеть? Вот и Булат не сожалел.

— Ты прав, — между тем, вздохнула Гульнара. — Я наворотила дел. Но когда я увидела тебя у отца… Когда он сказал, что ты просишь моей руки… Я не знаю, что на меня нашло.

Гуля снова взяла палочки, пару раз ими щелкнула — и со вздохом вернула на место.

— То есть… — начал Булат осторожно, — Ты не беременна?..

— Я не знаю! — Гульнара это почти выкрикнула. Потом шумно выдохнула. — Врач сказала, что для точного диагноза нужно подождать несколько дней!

— Ты была у врача? Что-то случилось?

— У меня по-прежнему нет менструации! — выпалила Гульнара. И мгновенно вспыхнула и уткнулась носом в чашку с чаем. Туда и забормотала: — У меня был гормональный сбой. Из-за того, что меня был сильный бронхит, и меня лечили антибиотиками. Из-за этого и задержка, и тест тоже сработал в первый раз ложно из-за этого. Но у меня все по-прежнему, без… Ну, ты понимаешь… А шанс забеременеть у меня теперь есть. Был.

Под конец ее голос упал почти до шепота. А румянец сполз с лица на шею и начало груди. И это почему-то умиляло. Какая же ты все-таки еще девочка, Гуля. Несмотря на прицельную стрельбу глазами и гордо задранный нос. Булату очень хотелось взять ее за руку, погладить — но почему-то решил, что сейчас его прикосновения ее больше напугают, чем успокоят. Придется работать голосом.

— Гуля, я врач. И, хоть и не гинеколог, прекрасно осведомлен о женской физиологии. Не стесняйся и говори как есть.

— Тогда ты знаешь, что… — она говорила все так же негромко, почти шептала, не отрывая взгляда от чашки, — что ребенок мог получиться, даже если ты… ну… это…

Она не договорила. Отвернулась и уткнулась носом в плечо. У нее очень красивый профиль. И совершенно пунцовый румянец.

Булат договорил за Гулю. Она хотела сказать — даже если он не кончил. Да, Булат что-то такое смутно помнил. Что такое бывает. Можно будет детально уточнить, Булат знал, кому с этим вопросом можно позвонить. Но это не имеет никакого значения принципиально — беременна Гульнара или нет. Для вопроса номер один — свадьбы — это уже не имеет никакого значения.

Зато другие слова имеют значение.

— Да, я знаю, — отозвался он. — Гуля, пожалуйста, извини меня за те слова. Что я… ну, думал, что ты беременна от другого мужчины и хотела, чтобы я признал этого ребенка своим. Я знаю, что ты так не поступила бы. Я был не прав. Извини.

Изящный профиль сменился красивым и смущенным фасом.

— Ничего страшного, — тихо отозвалась она. — Какая теперь разница? — Гульнара еще раз вздохнула. — Ой… Ну почему я не промолчала… Ну зачем ты пришел к отцу?!

Хорошие вопросы. Ну ладно, Гуля — она молодая и импульсивная. Но Булат-то… Чем объяснить эти его, мягко говоря, нелогичные поступки? Такое впечатление, что он всеми силами пытается сделать так, чтобы роль мужа Гульнары досталась ему, и как можно скорее. И на безальтернативной основе.

Звучит как бред. И при этом подтверждается всеми его поступками в последнее время.

— Гуль, уже все случилось. Давай вернемся к моему вопросу.

— Какому?

— Как ты смотришь на август?

Гуля подперла щеку рукой — Булат вдруг понял, что это ее излюбленный жест.

— Ты прав. Отец теперь это так не оставит. А что до месяца… Боюсь, решать это не мне.

— А кому?

— Маме и Мамме-Мии.

— Так. А вот с этого места поподробнее.

— Ну и как он тебе?

Милана взяла в руки чайник и начала наливать им чай. С ответом она не торопилась.

— Что ты молчишь? Булат тебе не понравился?

— Понравился. На тебя похож.

Марат сложил руки на груди.

— Вообще не похож.

Милана не стала спорить с мужем, просто протянула ему чашку.

— А тебе? Тебе он понравился?

— Лучшего мужа для Гульнары трудно придумать.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно.

— То есть, ты именно такого мужа и хотел для дочери — чтобы был ее на двенадцать лет старше, огромный, не слишком красивый и врач?

Марат отхлебнул чаю.

— Знаешь, ты права. Все, кроме врача, очень похоже на меня. На нас с тобой.

— Ты красивый.

Марат рассмеялся.

— Только для тебя, милая моя. Ну, а если серьезно, то, конечно, нет. Никого конкретного я не представлял. Но когда я впервые увидел их вдвоем, у меня щелкнуло. А когда он пришел ко мне несколько дней назад — щелкнуло до конца.

— Твоя фирменная интуиция?

— Да.

Милана встала, подошла и обняла мужа за плечи.

— Она тебя никогда не подводила.

Марат потерся щекой о руку жены.

— Слушай… А что там с беременностью Гульнары?

Милана вздохнула и разогнулась.

— А вот это, дорогой мой, нас уже не касается.

— Но…

— Гульнаре двадцать три. Она через месяц выходит замуж. Беременна она или нет — касается только ее и Булата.

Марат помолчал. Снова прижался щекой к руке жены на своем плече.

— Может, я хочу знать — дед я уже или нет, — наконец проворчал он.

— У тебя двое маленьких детей. Ты в любом случае не дед.

— Тебе он и в самом деле понравился, мама?

— Он будет тебе прекрасным мужем, Гуля.

Гульнара только вздохнула. Она любили маму. И точно знала, что мама любит ее. Но при этом точно так же Гуля знала, что для мамы брак — это что-то вроде священной коровы. И то, что Гульнара в двадцать три еще не замужем — более того, у нее нет даже намека на жениха — маму всерьез расстраивало. А теперь мама счастлива. И отец доволен. И даже Мамма-Мия дипломатично поддерживает отца и мать Гульнары. Больше всех доволен Рус, потому что, как он теперь утверждает, он сразу понял, «что Булат отличный мужик». В общем, довольны все. Кроме Гульнары.

А Гульнара чувствует себя висящей между небом и землей шариком. Гелиевым, чуть сдувшимся. Он уже не может упорхнуть высоко в небо. Но и для того, чтобы опуститься на землю, он слишком тяжел.

Завтра. Завтра это ее подвешенное состояние прекратиться. Завтра Гульнара идет к Софье Ильиничне и узнает точно, беременна ли. И это подвешенное состояние исчезнет. По крайней мере, Гуля на это надеется. Но что делать со всем остальным?

За минувшие несколько дней ее родственники развили бурную деятельность. Во главе процесса встала, как ни странно, мама. Под ее искусным управлением состоялась встреча с Булатом. Вообще-то, мама планировала, как положено, встречу двух семей. Тогда-то Гульнара и узнала, что родителей у Булата нет, да и близких родственников тоже. Гулю эта информация заставила крепко задуматься. Именно это осмысление дало ей возможность не слишком волноваться во время встречи. Собственно, и объективных поводов для волнения и не было. Все были вежливы и корректны друг с другом, обсуждали, где и когда должна состояться свадьба, детали. В общем, все было так ровно и даже обыденно, что даже подозрительно. Дирижировала всем процессом мама, и делала она это огромным тактом и умением, будто всегда готовилась к этой роли.