После измены. Буду счастлива снова (СИ) - Кароль Анита

− Ну да, есть у меня женщина любимая… − признаюсь. Я уже протрезвел, и немного поразмыслив, секунду, решаю рассказать родительнице про Катюшку. — Ма, она такая… она просто чудо!

− И как чудо зовут?

− Катюша, − признаюсь с лаской в голосе. — Она живет на Алтае, в Горноснежинске. Мы с ней теперь совладельцы горнолыжной базы «Айсберг». Так что, не надо меня ни с кем знакомить.

− А сказать когда хотел? А познакомить? — наконец усаживается на стул и снова берет смартфон, разглядывает. — Красивая… ей сколько лет? У вас уже все было?

− Ма, это слишком интимный вопрос, − усмехаюсь, допивая кофе и отставляя чашку.

− Я тебя родила! Что может быть более интимнее?

Ну да, не поспоришь.

− Так сколько ей? — не отстает мать, а я ответа не знаю. Не разговаривали еще так подробно.

− Точно не знаю, − пожимаю плечами. — Лет двадцать семь, может чуть больше.

− И до сих пор не замужем? Что−то здесь не так.

− Замужем, ма… через десять дней развод у нее…

− Ты причина развода, негодник? — подскакивает и хватает кружку, чтобы помыть.

− Не я, − успокаиваю ее. Развод и предательство для моей матери как острый нож. — Ее история в точности как у тебя. Только детей нет. Пока.

Мать горестно вздыхает, уже жалеет бедняжку. Я еще добавляю, рассказывая, что у девушки астма, как у нее.

Обещаю встречу на новогодние праздники. Может, Катя приедет сюда, на берег Черного моря. Или я отвезу мать в горы. Ссылаюсь, что устал и ухожу в свою комнату.

Не раздеваясь падаю на кровать и включаю музыку потихоньку. Проверяю соцсети. Катя только что была онлайн. И чего ей не спится?

Она сама звонит, увидев, что я активизировался. Уже знает, что моя компания выиграла тендер. И что тусили маленько, знает.

− Ты уже дома? Никто тебя на свидание не уговорил? — спрашивает с опаской. Наверное думает, что я уединился с кем в гостиничном номере. Успокаиваю ее.

− Мне кроме тебя никто не нужен, Катюшка.

− Это поспешное решение, − смеется мне в ухо. — Пройдет пара недель, и я тебе надоем.

− Не надоешь. У нас есть дело незавершенное, − напоминаю. — А ты почему не спишь?

− Страшно. Снова осталась на базе, а тут волки воют рядом. Жутко. Да и вставать пора, у меня уже утро.

Да, забыл, что разница в четыре часа. Это у меня ночь в разгаре.

− Завтра домой уезжай ночевать, нечего в вагончике оставаться, − приподнимаюсь, расстегивая рубашку.

− Думаешь, в огромном доме одной не страшно?

Мне хочется продать компанию и уехать к ней. Даже знаю кому загнать. Узнал, кто копает под меня, хочет слияния. Отец.

Он ушел от нас к молодой любовнице, когда мне было четырнадцать, а сестре всего семь. Я тогда поклялся никогда не поступать, как он. Помню, как мать страдала, но держалась, не пыталась его вернуть.

Он сам вернулся, через пять лет, оставив маленькую дочь в той семье. Я его прогнал. Мама даже не пыталась вступиться. И вот он хочет слияния его фирмы с моей. Идиотский план. Типа, если он порушит мой бизнес, переманит клиентуру, то я захочу с ним работать.

Таким образом он лишь ускорит мой отъезд. Загадал, если Катюшка забеременеет, то я в тот же день, как узнаю, выставлю компанию на продажу. А там, в горах новую компанию создам. Рядом с любимой женщиной.

Если не забеременеет, то все равно продам. Только мост дострою, раз уж выиграли. Горы всегда влекли меня. Там хочу жить. И метаться не хочу между морем и горами. Дом продавать не стану, чтобы было куда летом приезжать, чтобы отдохнуть у моря. С женой.

Надеюсь, и с детьми.

Поговорив с час, мы прощаемся. Я быстро засыпаю, представляя Катюшку рядом, в кровати. Просыпаюсь уже после обеда. Но вкусно дома не пахнет, что странно. Обычно мать наготовит и идет тормошить меня, но сегодня не так.

Я вообще не нахожу ее в доме. Сначала думаю, что могла уехать по своим делам. Например, в салон красоты, или на встречу с подругами. Потом вспоминаю, что мой нетрезвый язык выболтал.

− Черт! — подскакиваю, хватаясь за телефон.

Мать недоступна. Отключила мобильник, чтобы я ее не отругал. Интересно, она уже успела улететь на Алтай, или есть смысл нестись в аэропорт, чтобы перехватить ее?

Смотрю в инете рейсы на самолет. Получается, что сегодня один утренний рейс, и самолет два часа назад приземлился в алтайском аэропорту. Моя мать или подъезжает к Горноснежинску, или уже приехала.

Вот неугомонная, не поверила мне. Помчалась проверять. Звоню Кате, предупреждая о нежданной гостье. Девушка только подъехала к дому и там горит свет. Она легко отнеслась к новости о том, что я посвятил мать в наши отношения.

Я как на иголках. Хочу сорваться с места и лететь в горы. Но дела держат. Переживаю, как там две моих любимых женщины поладят между собой. Мечусь, пока Катя сама не звонит.

− Все хорошо, не переживай, − такой ласковый голос, до мурашей пробирает. — Мама у тебя замечательная… поговорили, она меня ужином накормила. Кажется, я ей понравилась. Вот только пришлось неправду сказать, а я этого не люблю.

− То, что ты невеста моя? Это правда, не отвертишься, Катюшка, − смеюсь от облегчения. — Как только разведешься, тут же подадим заявление. Не выходя из здания Загса.

− Я тебе согласия не давала, Нечаев, − серьезно заявляет любимая.

Но я не сдамся. Понимаю, она боится, что не сможет родить нам детей. Но сейчас куча всяких способов, и моя сестра уже спец во всех этих вопросах. Придумаем что−нибудь.

Через неделю мать является домой. Довольная до чертиков. Щебечет без конца — Катюша то, Катюша се… и я доволен, как сытый удав. Наконец она от меня отвяжется.

− Вы только с детишками не затягивайте, − вдруг выдает моя старушка и я снова фырчу в ложку с супом.

Мать найдет, как донять!

Глава 20

Катя

Было страшно. Мама — это главный человек, с рождения. А маме любимого мужчины хочется понравиться. Тихо захожу в дом, где меня уже ждут.

− Здравствуйте, − улыбаюсь невысокой светловолосой женщине лет пятидесяти. С хвостиком. — Я Катя. Извините, но Руслан разрешил мне пожить в его доме… Если мешаю, то могу в гостиницу…

− Ну что ты, деточка, я вовсе не против, и очень даже «за», − подходит ближе, наблюдая, как я раздеваюсь. Разглядывает. — Меня Вероника Сергеевна зовут. Я мама Руслана.

− Приятно познакомиться. А мы с вашим сыном партнеры по бизнесу…

− … и ты его невеста! Знаю−знаю, мой мальчик так тебя любит! — женщина хватает меня за руку и тащит в кухню, где накрыт стол. Меня очень даже ждали.

Мою руки прямо в кухне, и усаживаюсь за стол под щебетание Вероники Сергеевны. Я ее стараюсь слушать, но нарезки на столе отвлекают. Как же я голодна!

И давно не ездила в магазин, забыла, что такое колбаса и фрукты. Вижу, как поблескивают влагой в тарелке свежие помидоры и рядом малосольные огурчики с укропом и чесночком… ммм… едва сдерживаюсь, чтобы не схватить обе тарелки и не поставить их ближе к себе.

Потому что их я съем в первую очередь.

Там, в Сочи, я постоянно делала салаты на обед и ужин, на столе всегда стояли свежие фрукты. И у меня не было такого дикого желания впиться в виноградину или грушу.

Здесь я питаюсь по−другому. Ем то, что придется. Или что подают в кафешке моей сестры. В основном супчики и каши.

− А мой оболтус−то тебе нравится? — возникшая перед моим взором Вероника Сергеевна загородила вожделенные блюда и мне пришлось переключиться на нее. — Согласись, он парень хоть куда! Добрый, отзывчивый, а ласковый какой! И красаве−е−е−ц!

− Да, я его очень люблю, − говорю торопливо, часто моргая. — Он самый лучший мужчина на свете…

− Вот! Ты его оценила, не то что эти, которых все по гостиницам таскал, − самозабвенно произносит женщина и тут же испуганно смотрит на меня. — Но ты не думай, это раньше… теперь ни−ни…

− Да это понятно, он же потрясающий мужчина… наверное, всем нравится.

Меня царапнуло то, что было до меня. Но тут уж ничего поделать не смогу. Мы просто партнеры.