Обожаю злить тебя (СИ) - Милашевич Мила
Их было двое: мужчина Лукса Вандербилт и женщина Яра Табберт, а еще, так как я практически не владею английским к нам был приставлен переводчик. Мы сидели в переговорной и общались. Сначала аудиторы расспрашивали о процедурах, бизнес-процессах, связанных с моей деятельностью, иногда они просили позвать кого-нибудь из моих рядовых сотрудников, им хотелось получить информацию не у подготовленного к аудиту специалисту, а у обычного служащего.
— Марина, пригласите пожалуйста Ольгу Витальевну Курилову, — просила я своего секретаря, а сама чуть подсмеивалась, ведь в моём департаменте неподготовленных к работе с аудиторами не было.
Почти две недели мы чуть ли не ночевали в офисе, подготавливая документы, повторяя, как себя вести как отвечать на каверзные вопросы. Несмотря на то, что в целом в наших документах был порядок, несколько неточностей мы все же обнаружили, предстояло за неделю предстояло разработать несколько нормативных документов, их согласовать (задним числом), думаю, отсутствие этих процедур нам бы не помешало пройти аудит, но хотелось бы, чтобы он прошел идеально.
Каждый вечер, мы все отчитывались Ангарскому (именно он был назначен куратором от нашей стороны за встречу проверяющих). Н основании чек-листов фирмы-аудитора, он разработал свои опросники, которые более глубоко погружались в деятельность нашего холдинга.
В конце второй недели аудита Яра через переводчика спросила:
— Светлана, посоветуйте, куда можно сходить в Москве? Мы уже были на Красной площади и в Кремле, на Воробьёвых горах, в музее Космонавтики и ВДНХ, в Третьяковской галерее и в Большом театре, ваш холдинг устроил нам познавательную экскурсию по городу, все это очень пышно и красиво, но нам бы хотелось чего-то более русского…
Да! Еще на прошлой неделе я поняла, что мои аудиторы вполне себе компанейские ребята. Во время проверки документов мы умудрялись шутить (конечно же через переводчика). И я все думала, как бы им предложить мою затею…
— Как вы относитесь к поездке на выходные в российскую глубинку?
Аудиторы переглянулись и…кивнули.
— Надеюсь у вас собой есть теплые вещи? Это в Москве минус шесть, а там куда мы поедем примерно минус пятнадцать — минус семнадцать.
В начале декабря в пермском крае такие небольшие морозы вполне себе обычное явление.
Чёрт, сама предложила, за два дня мне предстояло организовать чартер до Перми, экскурсию по городу, ужин в ресторане Пермской кухни, ночёвку, а затем трансфер через каменный город на губахинский горнолыжный курорт, посетить красивейшую калийную шахту в Березниках (по пути из Губахи в Березники мы проедем лесными дорогами, полюбуемся на занесённые леса (в Европе их почти нет), вылететь вертолетом в Пермь, переночевать в городе, на следующий день съездить в Кунгурскую ледяную пещеру, вернуться в Пермь и вылететь в Москву.
Зайдя в небольшой самолет, очень удивилась: одно из кресел занимал Ангарский. Он был в неформальной одежде: джинсах и свитере, рукава которого были подняты до локтя. Ну и что он тут делает?! Он улыбнулся:
— Привет, так как твой департамент один из самых сложных для аудита, мне поручено проконтролировать, чтобы все прошло гладко.
— Поручено, значит? — скривилась я.
Он активно закивал.
Мы пристегнулись, выкатились на взлетную полосу. Самолет разогнался, нас чуть вдавило в кресла, и мы полетели в заснеженный Пермский край…
Всю дорогу я сидела в ноутбуке, необходимо было проверить работу департамента, и так как я постоянно находилась рядом с аудиторами, то контролировать работу своих подчиненных старалась в любое свободное время. Алекс о чем-то негромко говорил с Ярой и Лукасом, не тренированное ухо уловило слова «Пермь», «Снег», «Красиво», «Зима», «Новый год». Похоже рассказывает о месте, куда мы едем.
Малая родина встретила нас снегопадом, но надо было видеть лица голландцев — они просто светились от восторга! Мы пересели в микроавтобус и начала двухчасовая экскурсия по городу, конечно же с обязательными остановками для фотографирования.
Мысленно поблагодарила Алекса, он взял с собой фотоаппарат, и кажется умело с ним обращался, а ведь я даже не подумала о таком. Он фотографировал Яру и Лукаса в старинной ротонде в парке Горького, рядом домами девятнадцатого века на улице Екатерининской и Сибирской, конечно же наши аудиторы пожелали сфотографироваться на фоне известной во всей стране «Счастье есть» и просунули голову в отверстие у памятника Пермяк-соленые уши, а Яра, видя, как это делают другие туристы даже взгромоздилась на медведя — символ Пермского края, установленного в центре города, рядом с Органным залом. Ей помогали Аликс и Лукас, а я хохотала, Ведь Лукас и Яра оделись очень тепло, и горнолыжка Яры скользила по металлическому медведю.
— Наша экскурсия закончена, — сообщила я водителю нашего микроавтобуса, высадим экскурсовода на Компросе, потом едем в ресторан Пермская Кухня.
В ресторане мы попробовали конечно же рыжики «монетки» по-челобитному в сметане с печеным картофелем, крем-суп из пистиков, бифштекс из лося с яйцом и наши знаменитые, благодаря одному из столичных шеф-поваров — посекунчики, маленькие жареные в масле пирожки.
Наши голландцы, кажется, осоловели от впечатлений и еды, я уже открыла рот, чтобы сообщить что мы едем в гостиницу «Урал» как меня опередил Аликс:
— На улицу Верхне- Курьинская.
Я быстро посмотрела на Ангарского, а он негромко попросил:
— Верь мне.
Я медленно кивнула, он ведь тоже работает в медиа-холдинге и его риски сильно выше, чем мои он то ведь совладелец, если ы не пройдем аудит — я просто рисую быть уволенной, а вот он — он скорее всего потеряет в деньгах, в акциях и репутации.
Верхняя Курья совсем недалеко от центра Перми, стоит лишь после Коммунального моста повернуть направо, проехать минут десять, и ты окажешься в мире роскоши. Именно там стоят особняки местных власть имущих.
Дом не сильно отличался от соседских, но когда мы зашли в холл, то нас сразу же окружили заботой и вниманием, мой пуховик забрал сам Алексей, а рюкзак со сменой одежды — женщина в тёмно-синем платье:
Она вежливо улыбнулась:
— Отнесу в вашу комнату.
Вещи голландцев тоже унесли, а Алекс предложил сначала на русском:
— Предлагаю продолжить вечер за бильярдным столом.
Затем он тоже самое предложил на английском.
Мы все согласились.
***
Наш микроавтобус вез нас у Губаху, на горнолыжный курорт, а ещё какой-то час назад мы наслаждались видами каменного города. Яра, чуть не свалилась с одного из скальников, а Лукас, пока мы не видели, шагнул с туристической тропы и очень удивился, провалившись по пояс в сугроб, Яра попробовала помочь ему. Но тоже увязла в снегу. Под наш общий смех, тихие матюги Алекса и нашего переводчика мы достали наших аудиторов из снега.
По дороге в Березники аудиторы несколько раз просили остановиться и сфотографироваться на фоне заснеженных лесов.
— Света, это очень здорово то, что мы сейчас наблюдаем! Но мы с Ярой в замешательстве, — сказал Лукас через переводчика.
— Почему? — спросила я, хотя подозревала о причинах.
— Мы можем стать не объективными, потому что сдружились с тобой и Алексом.
— Лукас, — не смотря на отлично совместно проведённое время, я ни за что не обижусь, и не приму ка личное оскорбление ваши замечания по работе моего департамента, более того, в моей стране есть выражение «глаз замылился», если ваш аудит покажет моменты, где мы «замылились», я буду благодарна!
Переводчик перевел мои слова Лукасу и Яре.
— Ты очень странная, Света, — сообщила Яра, понять ее слова я могла и без переводчика.
***
Шахта второго Березниковского рудника нас потрясла. Сначала нам провели всевозможные инструктажи, выдали каски с фонариком, самоспасатели, велели следовать исключительно за сопровождающим. Затем мы встали в клеть, которая начала быстро опускаться вглубь, нам предстояло опуститься на глубину почти четыреста метров. Путешествие начиналось с того, что на глубине свыше четырехсот метров от ствола шахты непосредственно к шахтным выработкам нас доставил специализированный транспорт — «Крот». А затем мы увидели выработки. Они представляли собой послойные узоры. Красный слой — калий, серый — глина, белый — поваренная соль. Затейливые узоры оставило Пермское море, плескавшееся здесь много тысячелетий назад.
