Тройная угроза (ЛП) - Уэбстер К.

Я подавляю дрожь при этой мысли. Разлука с братьями стала бы причиной моей бесповоротной гибели.

Скорее всего, они думают, что я их ненавижу. Ещё хуже — что я ничего к ним не испытываю. А это так далеко от истины. Братья всегда были в центре моего мира, каким бы темным и безумным он ни был.

Темнота и безумие — это ещё мягко сказано. Иногда я теряю контроль. Полностью. Мой гнев — словно разожженное спичкой пламя. Вроде бы безобидное и совсем не яркое, но всегда приводящее к взрыву. Попадающее в бензин и распространяющееся, пока не поглотит… всё. Я не ставлю перед собой цель разрушить всё в нашей жизни.

Так. Просто. Случается.

Вчерашний пистолет был тому примером. Я видел, как Салли и Спэрроу переглянулись, мысленно говоря «он, блять, сумасшедший». Они забыли, что я могу их слышать. Я связан с ними всей этой ментальной братской штукой.

Честно говоря, я думал, что это был тот мудак, из которого я выбил дерьмо по просьбе Брайанта. Этот урод сказал, что узнает, где я живу, и всадит мне по шапке, когда я меньше всего буду этого ожидать. Поскольку мы спрятаны от тех, кто активно ищет нас, я не слишком беспокоился. И всё же, когда я услышал стук, то ужасно испугался, что этот бесхребетный урод выстрелит в чертово лицо одному из моих братьев.

Я потерял контроль.

Случай оказался пустяком, но теперь мои братья думают, что я ещё больший псих, чем раньше.

Разрастающаяся во мне тьма может идти на хуй, если думает, что может пугать моих братьев. Я буду держать её на расстоянии, чтобы защитить их. Я должен.

Жужжание моего телефона дергает за ту веревку, на которой я удерживаюсь в реальности, и тащит меня в настоящее. Мутная темнота рассеивается, и в поле зрения появляется салон моей машины. Я глубоко вдыхаю аромат новой кожи, позволяя ему расслабить меня, прежде чем беру свой телефон из подстаканника и проверяю сообщения. Они из нашей с братьями группы.

Спэрроу: Твоя кошка — сука, Салл.

Салли: Знаю, но ты недалеко от неё ушел, так что, думаю, вы квиты.

Ухмыляясь, я вставляю в разговор свои пять копеек.

Я: Теперь это моя кошка.

Спэрроу: В аду разрешены кошки?

Я уже собираюсь сказать ему, чтобы он шел на хуй, когда периферийным зрением замечаю движение. Я быстро отправляю эмодзи среднего пальца, прежде чем засунуть телефон в карман и выскользнуть из машины.

Этим утром я чувствую себя Спэрроу — надел сшитый на заказ костюм от Тома Форда и выгляжу на миллион баксов. Я предпочитаю одеваться как хочу, но эта новая работа, которой мы обязаны Брайанту, требует от каждого из нас немного больше усилий, чем мы привыкли. Мы перестали использовать кулаки, мускулы и устрашение. Теперь мы хитрые, коварные и готовые манипулировать людьми. Это не то, что я предпочитаю делать, но мне всё же интересно.

Не говоря уже о том, что так я приближаюсь к нему.

Уинстону, мать его, Константинову.

С каждым моим хромым шагом, ярость растет всё больше и больше, словно огненное цунами лавы, рожденное в глубинах ада. Я хочу заставить этого человека заплатить за то, что он сделал с моей семьей.

Но я не могу.

Я рассмотрел ситуацию со всех сторон. Он слишком могущественный. Слишком, блять, богатый. Мы уже померились членами, и Уинстон доказал, что он у него в буквальном смысле больше. Так что, поскольку я не могу отрубить королевской кобре голову, я буду бить туда, куда смогу.

В данном случае, по Таю Константинову.

Брайант говорит, что Уинстон хочет купить «Croft Gaming and Entertainment», или, по крайней мере, заключить партнерство. Это означает дать взамен Александру Крофту нечто очень ценное — фамилию Константиновых, женив своего кузена на дочери Александра. Тай ничего не значит для этой семьи, он просто расходный материал для Уинстона.

Но для меня Тай важен.

Он — клинок, хотя и кажущийся ничтожным, который я могу использовать, чтобы ранить Уинстона.

— Эй, — окликаю я Тая, когда он входит в лифт на парковке. — Можешь придержать лифт?

Он видит, что я приближаюсь, хромая и всё такое, и протягивает руку, чтобы двери не закрылись. Я стискиваю зубы, заставляя себя не хмуриться, а улыбаться. У него фирменная внешность Константиновых — золотистые волосы, острый взгляд голубых глаз, мощная аура. Трудно удержаться от того, чтобы не ударить его по лицу.

Но я играю в долгую игру.

Удар кулаком в лицо — это то, что я бы сделал год назад, но не сейчас. Я умнее, чем тот подросток, которого победил Уинстон, мать его, Константинов. Теперь я тоже чертова змея.

— Спасибо, чувак, — говорю я, входя в лифт.

Он одаривает меня улыбкой, гораздо более дружелюбной, чем у всех его родственников, которых я когда-либо видел. Бедняга. Мы испортим ему жизнь к чертям собачьим, а он даже не подозревает об этом.

— Ты здесь работаешь? — спрашивает он, кивая головой вверх, пока нажимает кнопку верхнего этажа.

Я нажимаю кнопку на этаж ниже его.

— Да. Начал на этой неделе.

— Ни хрена себе? Я тоже.

— Работаешь на начальника?

Его щеки розовеют, как будто ему неловко это признавать. Привычная черта характера Константиновых — высокомерие, а это что-то новенькое.

— Я нахваленный стажер. — Он засовывает руки в карманы своих брюк. — Наверное, это не так круто, как то, чем ты занимаешься.

Я усмехаюсь.

— Для меня, лучше быть собачкой на побегушках какого-нибудь богатого чувака на самом верху, чем заниматься бумажной волокитой в кабинете с восьми до пяти.

— Как-то неловко быть тенью мистера Крофта…

— Мистера Крофта? В смысле генерального директора? — Я тихо присвистываю. — Счастливый ублюдок.

Он покачал головой.

— Не, чувак. Не такой уж и везучий. Он просто… заставляет меня нервничать. Вчера вечером он пригласил меня к себе домой на ужин…

— Ты трахался с генеральным директором?

Его лицо из слегка смущенного розового превращается в пунцовое.

— Ч-чего? Нет, черт возьми. Чувак, я натурал. Он познакомил меня со своей дочерью.

Лифт дзинькает, а затем открываются двери на мой этаж. Я делаю шаг навстречу дверям, чтобы они не закрылись.

— Она была горячей?

Он ухмыляется.

— Горячая. Застенчивая, но очень горячая. Но сам ужин с мистером Крофтом был напряженным. — Вздох срывается с его губ. — Честно говоря, мне не терпелось пообщаться с кем-то, кто не является членом семьи. Я вырос не здесь и не учился в университете. Я никого не знаю. Чертовски скучно, когда ты не знаешь никого, кроме своих чертовых кузенов.

Этот парень так упрощаем мне задачу.

— Я могу дать тебе свой номер, — предлагаю я с ухмылкой. — Мы могли бы сходить в бар или ещё куда-то. Ты мог бы рассказать мне всё об этом напряженном ужине и этой красотке. Черт, может, мы могли бы пригласить её встретиться без папочки.

Его голубые глаза сверкают, и он с энтузиазмом кивает.

— Да. Мне бы этого хотелось. — Он протягивает мне свой телефон. — Запиши номер. Извини, я не расслышал твое имя…

— Форд. Форд Манн. — Я ввожу свое имя и номер, прежде чем возвращаю ему телефон.

— Тай Константинов.

— Мне пора бы вернуться в свой нудный кабинет. Иди, повеселись с папочкой-генеральным директором.

На этот раз его лицо не краснеет, так как он знает, что я просто стебу его.

— Я напишу тебе попозже. Приятно было познакомиться.

— Взаимно. — Я наклоняю голову, прежде чем уйти с дороги. Двери закрываются, и он поднимается на следующий этаж.

Подождав добрых пять минут, я нажимаю кнопку вызова лифта, чтобы спуститься обратно на парковку. Брайант устроил меня в эту компанию, чтобы я мог подобраться ближе к Александру и Таю. Поскольку Александр сидит на верхнем этаже, скрываясь от обычных людей, работающих в кабинетах, единственным доступным для меня человеком является Тай. Мне удалось подружиться с ним в течение пяти минут, так что можно сказать, что моя работа на сегодня завершена.

Когда дохожу до своей машины, я достаю телефон и вижу, что пропустил фотографию, на которой Салли показывает мне средний палец, и видео, на котором Спэрроу в своей машине поет «fuck you» под мелодию «Twinkle, Twinkle, Little Star». Идиоты.