(не)моё чудовище (СИ) - Фрост Деметра

Вспомнились неловкие объятия и мокрые поцелуи друга детства Сашки. Он был видным парнем на деревне - высоким и симпатичным. Всего на год меня старше. Все девчонки увивались за ним, а он выбрал меня - “городскую штучку”. Его внимание льстило и тешило самолюбие, но многого я ему не позволяла - не разрешало достоинство и близость сурового деда строгих порядков. Так, ладошка на коленке, да незамысловатые и целомудренные поглаживания. Хотя тогда они таковыми не очень-то и казались. В юности всё так - невероятно остро и ярко. Чувства - как фейерверки. Даже случайные касания - как уколы. От каждого сердце бросается вскачь и “угрожает” душевным смятением.

С возрастом, разумеется, это проходит.

И потому странным кажется моя реакция на местного бородача.

Он ведь страшный! Жуткий! Неприятный!

Но он наполняет своим присутствием дни, проведенные здесь, и каждым своим действием, каждым словом вызывает непонятные и давно позабытые ощущения.

Это похоже на опасный соблазн - что-то типа “и хочется, и колется, и мама не велит”. Когда опасаешься, пугаешься, но одновременно с интересом ждешь продолжения и развития истории.

Рядом с ним боязно. Чувствуешь себя загнанной в психологический капкан.

Но сила уверенного в себе взрослого и опытного мужчины подкупает. Он четко знает, чего хочет. Не боится показать свои притязания. Смело высказывает свои желания и идет прямо в бой. Неювелирно и прямолинейно.

Он прав, этот Лев Маркович.

Я не юная и трепетная дева, чтобы не понимать его прозрачных намеков. И будь он в моем вкусе, я с легкостью бы пошла у него на поводу. Меня даже наличие Пашки не смущало.

Но ведь я скоро уеду.

А вдруг влюблюсь?

А вдруг у чудовища что-то щелкнет и он поведет себя неадекватно? Я ведь его совершенно не знаю! Может, он уголовник бывший или просто буйный какой? В конце концов, я совершенно ничегошеньки о нем не знаю!

Может, попробовать разузнать что-нибудь о нем? Хотя, конечно, не люблю я влезать в сферы слухов и интриг, мне этого и на работе хватает. Но почему, собственно, и нет? Я взрослая женщина. Лишена каких-то иллюзий и розовых очков. Почему бы хотя бы на чуть-чуть не стать слабой и беззащитной девушкой, нуждающейся в опоре и заботе? Не всё ж мне батрачить как проклятая до седьмого пота, устраивая комфортную жизнь и карьеру?

Так-так… Как интересно повело меня с воспоминаний о первой юношеской влюбленности к взрослым и физиологическим потребностям... Или желание быть слабой и ранимой - это вполне себя так нормально для женщины моего возраста? Думаю, да!

И за это надо выпить!

Черт, я и не замечаю, как на дне стеклянной бутылочки остается грамм двадцать красиво-малиновой жидкости. Как и сильного опьянения, кстати, тоже. Лишь когда я поднимаюсь на ноги и иду, понимаю, что меня слегка качает. И вниз тянет.

Ну, старуха… Дожили… Допилась, то есть.

Теперь я точно алкашка.

Сугубо на автомате бреду домой, закрываю плотно дверь и старательно проверяю замок. Быстро раздеваюсь, просто бросив одежду на стул. Принимаю легкий душ и переодеваюсь в пижаму. Мне почему-то жарко, поэтому открываю окна в гостиной и на кухне на проветривание вверх. С улицы доносится мелодичная трель каких-то ночных птах, но я уже не в том состоянии, чтобы наслаждаться музыкой сфер. Надеваю теплые носки и ныряю в прохладную постель.

В ней одиноко, но недолго. Очень быстро, приняв удобное положение, чтобы не мучали вертолеты, я проваливаюсь в глубокий и сладкий сон без сновидений. Ну, или почти.

Кажется, под утро мне все-таки что-то сниться. И даже не что-то кошмарное. Наоборот. Что-то дико приятное и томное.

19. Лев

Я без каких-либо проблем открываю незапертую дверь и осуждающе качаю головой. Снова не заперто! И откуда у городской жительницы эта манера не запирать двери?

- Ника! Доброе утро! - возвещаю я громко, запоздала стуча костяшками по металлическому косяку.

Но в ответ мне - тишина. Разве что мертвые с косами не стоят, как в классике советского кинематографа.

В доме почему-то прохладно. Оттого, наверное, совершенно не пахнет привычной сыростью и затхлостью - обычными атрибутами такого старого, пуская и когда-то вполне качественно отремонтированного дома. Памятуя о вчерашнем, я предусмотрительно разуваюсь и скидываю легкую куртку на крючок. Поочерёдно заглядываю в гостиную и кухню, но новую хозяйку не нахожу.

- Ника? - зову я снова, но уже обеспокоенно.

И ведь вроде бы не очень-то и рано уже. Почему не отзывается? Может, во двор вышла, да я не заметил?

Далее я действую как, наверное, озабоченный маньяк. А именно - иду напрямик в спальню. И вроде вполне ожидаемо вижу девушку преспокойно спящей в постели, но ошарашенно застываю на пороге, как пушкинская статуя.

Девушка безмятежно раскинулась на матрасе, даже толком не укрытая одеялом. Поэтому я прекрасно вижу и ее пижаму, забавно розовую, в маленьких пони и облачках, и теплые носки на ногах. Волосы заплетены в нетугую косу, из которой выбилось несколько прядей, а рот немного приоткрыт, чтобы, видимо, сопеть было сподручней.

Спящая, Самойлова снова выглядит младше своих лет. Просто студентка какая-то. С первого или второго курса, не старше. Чувствую себя, признаться, извращенцем, потому что любуюсь представленной картиной жадно и пытливо. И даже не пытаюсь бороться с соблазном.

Рассматривая спящую красавицу, я подхожу к постели и наклоняюсь. Упираюсь ладонями и коленом о матрас и смотрю, смотрю, смотрю… Ловлю каждый вздох, каждое трепыхание пышных ресниц и особенно - колыхание пышных грудей под флисовой тканью пижамки.

Это охренно какое соблазнительное зрелище!

Потом я прикасаюсь к щеке девушки пальцами - аккуратно и легко, но недостаточно для того, чтобы она не проснулась.

И вот странность-то какая - распахнув свои ярко-голубые глаза, она не орет и совершенно не удивляется. А почти сразу же поднимает вверх руки, обхватывает меня за голову и притягивает к себе - совершенно бесстыдно и просто.

Мы очень жарко целуемся. Она вкусная, эта Самойлова. А еще невероятно страстная. Она изгибается и стонет мне прямо в рот, отчего я возбуждаюсь за какие-то считанные мгновения.

Как-то само собой получается так, что наша с ней одежда отлетает в сторону. На ощупь девушка - совсем как тогда, после вечернего купания в болоте. Только теплая. И очень-очень податливая.

Она влечет к себе и соблазняет своими бесстыже разведенными ногами и остро топорщимися сосками. Я ловлю их губами, когда, разрывая наш с ней поцелуй, спускаюсь лицом ниже. Кусаю, всасываю в себя и чуть не урчу от удовольствия, слыша порывистые вздохи и слабые стоны…

… Вот только случается облом. Нет, не просто облом, а вот так - обломище. С большой буквы О. Или даже со всеми большими буквами - ОБЛОМИЩЕ.

Потому что, открыв глаза, обнаруживаю себя не в спальне с девушкой и даже не в ее доме.

Я оказываюсь в СВОЕЙ спальне и в СВОЕМ доме.

А в трусах - неприятно, тесно и мокро.

Потому что, похоже, меня, как подростка, застала ночная полюция.

Ну нихрена ж себе! Дожили!

Матерясь и ругаясь на чем свет стоит, я поднимаюсь с кровати и голыми ногами шурую в ванную. Скидываю белье в корзину и залезаю в душевую кабину. Я зол как черт, а еще до сих пор страшно возбужден и поэтому врубаю холодную воду. И хотя от сильных струй неприятной температуры хочется орать, я минуты три стою, просто шипя под нос ругательства. Адреналин чистой воды!

Нет, ну это надо ж было! Мне, здоровому мужику, приснился эротический сон с почти незнакомой девицей! Да такой ясный и четкий, что я и не понял, что это был просто сон, а не реальность!

Вот же бред!

Но…

Такой приятный!

Кое-как уняв взбунтовавшийся организм, я с невероятной злостью принялся приводить себя в порядок - сделал нормальную температуру, намылил голову, бороду и телеса. Да так рьяно наяривал кожу жесткой мочалкой, что очень скоро она неприятно защипала. Закончив с мытьем, я вылез наружу, сорвал полотенце и стал быстро вытираться. Обернул бедра другим, сухим, полотенцем и вернулся в спальню.