Екатерина Вильмонт - Трепетный трепач
— Да, круто! Но только мне как-то такие вещи без надобности.
— Как это хорошие вещи могут быть без надобности?
— Та к это ж небось вечерний костюмчик был?
— Ну и что?
— А мне зачем? Куда я хожу?
— С тобой все ясно. Но если вдруг что-то возникнет, имей в виду. Вдруг замуж соберешься.
— Ладно, если соберусь… — рассмеялась я.
— Та к как насчет кофейку?
— С удовольствием, но сначала надо с Зимятовым побазарить.
— Побазарь, а потом спускайся в кафе. Я тебе расскажу много интересного.
— Ну, если дождешься.
— А ты что, с Зимятовым ругаться собираешься?
— Боюсь, придется. Скажи, тебе не кажется, что если Таня не выйдет за американца, а останется с этим поганым Валерой, нас не поймут? Это в советском кино такой исход был обязательным, а сейчас…
— Честно? Я и сама так думаю.
— Но молчишь?
— Слушай, Лер, мне что, больше всех надо? Чего зря пыжиться? Делаем априори говно, так к чему залупаться? Думаешь, если мы эту идиотку выдадим за америкашку, у нас рейтинги выше будут? Вряд ли. Тем более, дело к концу идет, не все ли равно? Чего зря напрягаться?
— Я не могу так рассуждать.
— И пойдешь объяснять это Сашке?
— Пойду, попробую.
— Ну иди. Морально я с тобой, а лишний раз общаться с начальством не хочу! Ладно, я тебя жду в кафе. Есть еще темка, к нашему говнищу не относящаяся.
Как ни странно, Зимятов выслушал меня довольно благосклонно.
— Ты, пожалуй, права. Ладно, выдавайте Таньку за америкоса, хуже не будет, а этот недоносок Валера пусть останется на бобах. Он же в трудный момент не поддержал девушку, вот пусть и кусает себе локти! А ты молодец, Муромцева! Неравнодушная, это в наше время и в нашем деле редкость, можно сказать, на вес золота! Ну иди, и помни — ценю!
Ничего себе! Никак подобного не ожидала. Обычно у нас такого рода инициатива не приветствуется. Неужто новые веяния?
Я спустилась в кафе. Соня уплетала какое-то пирожное.
— Уже? — ахнула она. — Он что, тебя послал?
— Нет. Одобрил идею!
— Честно?
— Ага!
— С ума сойти, это что-то новенькое. Но я рада за тебя.
— За нас, Сонечка.
— Да ладно! Ой, Лер, а ты случайно не влюбилась?
— С чего ты взяла?
— Та к влюбилась или нет?
— Ну есть немного… — почему-то смутилась я.
И вдруг я опять ощутила волшебный запах. Причем совсем близко. И тут же кто-то, пахнущий этим парфюмом, закрыл мне глаза руками.
Я почему-то испугалась.
— Кто это?
Мужчина отнял руки. Это был Никита Александров.
— Привет, Леруня!
Он был хорош! Видимо, для каких-то съемок у него были теперь седые виски, что необыкновенно ему шло.
— Девушки, вы позволите присесть?
— Конечно! — кокетливо ответила Соня.
— Спасибо. Позвольте представиться… — начал он.
— Да можете не представляться, господин Александров. А я Соня! — и она протянула ему руку для поцелуя.
Он галантно поцеловал протянутую руку.
— Леруня, примите мою искреннюю благодарность! Вы мой талисман теперь! Как только вы перевернули все с ног на голову, мне поступило еще два предложения, и кстати, очень интересных, один персонаж, правда, довольно злодеистый, но не безнадежно, а второй вообще герой-любовник! Я ваш смиренный поклонник и вечный должник! Просите, что хотите!
— Есть одна просьба!
— Я весь внимание!
— Как называется ваш парфюм?
— «Иссие Мияки-спорт». А что?
— Сказочный запах!
Никита почему-то смутился. Смешно, такой здоровенный мужик и чего-то застеснялся. Впрочем, артисты вообще странные люди.
Соня вдруг вскочила и бросилась к какой-то немолодой женщине, и, схватив ее за руку, принялась что-то втолковывать.
— Леруня, а что вы делаете сегодня вечером?
— Вечером? Готовлю ужин детям, проверяю уроки.
— И много у вас детей? — разочарованно осведомился он.
— Двое.
— И муж есть?
— Мужа, к счастью, нет.
И в эту самую секунду я увидела, что в кафе вошел… мой бывший муж. Я давно его не видела. Он выглядел отлично. Элегантный, весь какой-то гламурный, что ли… И совершенно чужой.
— А вот, кстати, мой бывший муж, — зачем-то сказала я.
— Он кто?
— Модный писатель. Дмитрий Лощилин.
— Извините, не читал.
— С удовольствием извиняю.
— Ладно, Леруня, бог с ним!
Никита взял мою руку и поднес к губам, при этом подмигнув мне. Мол, пусть видит.
И я, дура такая, обрадовалась! Действительно, пусть видит! И в ответ тоже подмигнула и мы оба рассмеялись.
Как ни странно, увидев меня, Дима сразу направился ко мне. Это еще зачем?
— Здравствуй, Лера.
Я промолчала. Мне хотелось просто съездить ему по физиономии. Но он не обратил на это ни малейшего внимания, как, впрочем, и на присутствие Никиты. Сел на Сонин стул.
— Лера, мне нужно с тобой поговорить.
— Говори.
— Но это не для посторонних ушей.
— Да? А ты опубликуй в «Цепи событий» то, что хочешь сказать.
— Неостроумно. Я просто хотел предложить тебе написать сценарий по «Насморку». Ты талантливый сценарист, занимаешься всяким дерьмом, почему бы не попробовать себя в чем-то серьезном?
Меня захлестнуло ненавистью.
— Ты, ублюдок, иди отсюда! — прохрипела я. — Я лучше всю жизнь буду писать дерьмовые сценарии к дерьмовым сериалам, чем иметь дело с тобой! Как ты мог так написать о собственной дочери? А ты в курсе, что она отказалась носить твою фамилию? И это она попросила меня отказаться от твоих жалких алиментов!
— О! Та к я и знал. Дело твое. Не хочешь, не надо. Найду другого сценариста. Не проблема! — И он с невозмутимым видом поднялся.
— Ошибаетесь, уважаемый! — вдруг произнес Никита. — Таких сценаристов, как Леруня раз-два и обчелся.
— Ничего, найдутся. А кобель у тебя роскошный!
Никита вскочил и схватил его за грудки.
— Эй ты, усосок, тебя не научили разговаривать с женщинами? Та к я научу!
— Никита, отпусти его! Не тронь говно!
— Да, пожалуй, не стоит руки марать…
Никита был на голову выше Димы. Он хорошенько встряхнул его и отпустил.
Драться Димка не умел. Он здорово побледнел и быстро вышел из кафе.
— Что тут у вас было? — подскочила Соня.
— Ничего, небольшой урок хороших манер, — ухмыльнулся Никита. Именно так ухмылялись его кинозлодеи.
— Я пропустила, как всегда, все самое интересное! — шутливо посетовала Соня.
А меня буквально колотило от ненависти.
— Девушки, я, к сожалению, должен бежать, а вам, Леруня, надо выпить полста граммчиков, лучше коньяку.
— Я за рулем.
— Я тебя отвезу, — предложила Соня. — А тебе и впрямь надо выпить, тебя же трясет! Лер, что тут было? — спросила она с искренним участием. — Этот скот опять тебя оскорбил?
