Джоджо Мойес - До встречи с тобой
— Какого черта вы пытаетесь накормить меня морковкой?
Я посмотрела на тарелку. Я разглядывала телеведущую и прикидывала, не выкрасить ли волосы в такой же цвет.
— Что? Ничего подобного.
— Нет, пытаетесь. Вы раздавили морковку и подмешали в подливку. Я все видел.
Я покраснела. Он был прав. Я сидела и кормила Уилла, и мы оба вполглаза следили за обеденным выпуском новостей. На обед был ростбиф с картофельным пюре. Мать Уилла велела положить на тарелку три вида овощей, хотя он четко сказал, что сегодня не хочет овощей. Кажется, вся еда, которую меня вынуждали готовить, была до отвращения сбалансирована по составу.
— Почему вы пытаетесь запихнуть в меня морковку?
— Я не пытаюсь.
— По-вашему, здесь нет морковки?
— Ну… — Я взглянула на крошечные оранжевые кусочки. — Есть…
Он ждал, подняв брови.
— Э-э-э… наверное, я думала, что овощи пойдут вам на пользу.
Отчасти я так ответила из уважения к миссис Трейнор, отчасти в силу привычки. Я привыкла кормить Томаса, пряча овощное пюре под горами картошки или внутри макарон. Каждый кусочек, который удавалось в него запихнуть, казался маленькой победой.
— Можно я уточню? Вы считаете, что чайная ложка морковки улучшит качество моей жизни?
Звучит и правда глупо. Но я привыкла не пугаться, что бы Уилл ни сказал или ни сделал.
— Я вас поняла, — спокойно ответила я. — Больше этого не повторится.
И вдруг Уилл Трейнор расхохотался. Прямо взорвался смехом, как будто сам не ожидал.
— Господь всемогущий, — покачал он головой. Я глядела на него. — Что еще вы запихали мне в еду? Сейчас вы попросите меня открыть тоннель, чтобы Мистер Поезд мог доставить немного кашицы из брюссельской капусты на чертову Станцию Язык?
Я обдумала его слова.
— Нет, — с непроницаемым видом ответила я. — Я знакома только с Мистером Вилкой. Мистер Вилка совсем не похож на поезд.
Так несколько месяцев назад заявил ее племянник Томас.
— Вас заставила моя мать?
— Нет. Уилл, прошу, извините. Я просто… не подумала.
— Тоже мне редкость.
— Ладно-ладно. Я уберу чертову морковку, если она вас так расстраивает.
— Меня расстраивает не чертова морковка. Меня расстраивает, что ее подмешала мне в еду сумасшедшая, которая называет столовые приборы Мистером и Миссис Вилкой.
— Я пошутила. Послушайте, давайте я уберу морковку и…
— Я больше ничего не хочу. — Он отвернулся. — Просто заварите чай. И не пытайтесь подмешать в него чертов цуккини! — добавил он в спину.
Натан вошел, когда я заканчивала мыть посуду.
— Уилл в хорошем настроении, — заметил он, когда я протянула ему кружку.
— Неужели? — Я ела свои сэндвичи на кухне.
На улице было невыносимо холодно, и почему-то в последнее время дом казался уже не таким негостеприимным.
— Он говорит, что ты пытаешься его отравить. Но он сказал это… ну, знаешь… в хорошем смысле.
Как ни странно, слова Натана мне польстили.
— Ну… ладно… — постаралась я скрыть радость. — Дай только срок!
— И говорит он чуть больше, чем раньше. Он мог неделями не проронить ни слова, но в последние дни слегка разговорился.
Я вспомнила, как Уилл сказал, что, если я не перестану свистеть, ему придется сбить меня креслом.
— Пожалуй, большая разница, кого назвать разговорчивым — его или меня.
— Ну, мы немного поболтали о крикете. И вот что я тебе скажу. — Натан понизил голос. — С неделю назад миссис Ти спросила, как мне кажется, хорошо ли ты справляешься. Я ответил, что, по-моему, ты очень профессиональна, но я знаю, она имела в виду другое. А вчера она зашла и сказала, что слышала, как вы смеялись.
Я вспомнила прошлый вечер.
— Он смеялся надо мной, — поправила я.
Уилла рассмешило, что я не знала, что такое песто.[26] Я сказала ему: «На ужин макароны в зеленой подливке».
— Да какая ей разница. Он так давно ни над чем не смеялся.
Это правда. Мы с Уиллом вроде наконец-то поладили. Заключалось это в том, что он грубил мне, а я иногда грубила в ответ. Он утверждал, что я плохо выполнила его просьбу, а я отвечала, что, если бы ему было не все равно, он попросил бы как следует. Он бранил меня, называл «гвоздем в заднице», а я парировала, что пусть попробует обойтись без этого «гвоздя» и посмотрим, как долго он протянет. Все это было немного наигранно, но, похоже, устраивало нас обоих. Иногда даже казалось, что Уилл испытывает облегчение, оттого что кто-то готов нагрубить ему, возразить или заявить, что он ведет себя ужасно. Видимо, после аварии все ходили вокруг него на цыпочках… кроме, может быть, Натана, к которому Уилл, похоже, машинально относился с уважением и который был неуязвим для любых ядовитых замечаний. Натан был бронированным автомобилем в человеческом обличье.
— Просто постарайся, чтобы он чаще над тобой насмехался, хорошо?
— О, это не проблема. — Я поставила кружку в раковину.
Еще одной значительной переменой, не считая атмосферы в доме, было то, что Уилл уже не требовал так часто, чтобы я оставила его в покое, а пару раз даже предложил посмотреть с ним кино. Я охотно посмотрела «Терминатора», хотя уже видела все части, но, когда Уилл указал мне на французский фильм с субтитрами, мельком глянула на обложку и вежливо отказалась.
— Почему?
— Я не люблю фильмы с субтитрами, — пожала я плечами.
— Это все равно что не любить фильмы с актерами. Не будьте дурой. Что именно вам не нравится? То, что нужно читать, а не только смотреть?
— Просто я не люблю иностранные фильмы.
— Чертов «Местный герой»[27] — последний неиностранный фильм. Или, по-вашему, Голливуд — пригород Бирмингема?
— Смешно.
Уилл не мог поверить, когда я призналась, что ни разу не видела фильма с субтитрами. Но по вечерам у нас дома на пульт дистанционного управления претендовали родители, а Патрика легче было заманить на вечерние курсы вязания крючком, чем на показ иностранного фильма. В мультиплексе ближайшего городка показывали только свежие боевики или романтические комедии, и залы были настолько переполнены улюлюкающими подростками в толстовках с капюшонами, что большинство окрестных жителей редко туда заглядывали.
— Вы должны посмотреть этот фильм, Луиза. Собственно говоря, я вам приказываю. — Уилл откатился назад и кивнул на обычное кресло. — Садитесь. И не двигайтесь, пока фильм не закончится. Ни разу не видела иностранного фильма! Боже праведный, — пробормотал он.
Это был старый фильм о горбуне, который унаследовал дом в деревенской глуши, и Уилл сказал, что он снят по знаменитой книге, о которой я никогда не слышала.[28] Первые двадцать минут я никак не могла угомониться. Меня раздражали субтитры, и я гадала, рассердится ли Уилл, если я скажу, что мне надо в туалет.
