Анна Тодд - После падения
– Давно ждете? – спрашивает она, поворачивается к нам и вешает сумочку на спинку стула.
– Нет, только что пришли. Все утро провели в спа. – Триш откидывает свои блестящие волосы за плечи.
– Да уж вижу, вы обе благоухаете, как только что срезанные цветочки, – смеется Сьюзен, наполняя свой стакан водой.
У нее очень приятный акцент, гораздо насыщеннее, чем у Триш и Хардина.
Несмотря на настроение Хардина, я влюбилась в Англию, особенно в сельскую местность. Перед поездкой я рылась в Интернете в поисках информации, но фотографии в Сети ничто по сравнению с истинной красотой этого дышащего историей места. Смотрю вокруг и удивляюсь, как такие мелочи, как мощенная булыжниками улица с маленькими кафе и магазинчиками, приводят в полный восторг.
– Ты готова к последней примерке? – спрашивает Сьюзен Триш.
Я продолжаю осматриваться, не обращая внимания на их болтовню. Вижу на другой стороне улицы огромное здание библиотеки. Я даже представить себе не могу, сколько книг там хранится.
– Да, готова, и если платье мне не подойдет, я засужу владельца магазина. – смеется Триш.
Я поворачиваюсь к ним, заставляя себя подождать, пока Хардин не устроит мне нормальную экскурсию с осмотром достопримечательностей.
– Ну, так как я и есть владелица магазина, то я готова к решению проблемы, – очаровательно смеется Сьюзен.
Продолжаю убеждать себя, что с ней надо быть поосторожней. Я смотрю на эту красивую женщину, и в голове роятся неприятные мысли. Интересно, у Хардина была с ней интимная связь? Он как-то говорил, что у него были связи с женщинами гораздо старше его, может, Сьюзен с ее голубыми глазами и длинными каштановыми волосами – одна из них? Даже при одной мысли об этом содрогаюсь, надеюсь, нет.
Подавляю приступ ревности и с удовольствием приступаю к аппетитному сэндвичу, принесенному официанткой.
– Тереза, расскажи мне о себе. – Сьюзен отламывает кусок салата вилкой и подносит к накрашенным губам.
– Можешь звать меня Тесса, – нервно начинаю я. – Я отучилась год в штате Вашингтон и только что переехала в Сиэтл.
Кошусь на Триш. Судя по ее реакции, об этом ей Хардин не рассказывал, а может, и рассказывал, и она расстроена тем, что он не переехал со мной.
– Я слышала, что Сиэтл хороший город, я никогда не была в Америке… – Сьюзен морщит нос. – Но мой муж обещал этим летом меня туда свозить.
– Обязательно нужно съездить. Тебе понравится.
Что я такое говорю? Сижу в историческом месте, в Англии, и убеждаю, что ей понравится в Штатах. Скорее всего, Сьюзен будет не в восторге. Я нервничаю. Трясущимися руками достаю из сумки мобильный и пишу Хардину эсэмэс, простое «Я скучаю».
Остаток обеда проводим в разговорах о свадьбе. Сьюзен мне все больше нравится. Прошлым летом она вышла замуж, это ее второй брак, свадьбой занималась сама, детей нет, только племянник и племянница. У нее – собственный магазин, тот самый, где Триш шьет платье на свадьбу, один из лучших в Лондоне. У ее мужа – три паба, довольно популярные, недалеко друг от друга.
Магазин Сьюзен находится всего лишь в паре минут ходьбы от ресторана, и мы решаем пройтись. Тепло, ярко светит солнце, даже воздух кажется свежее, чем в Вашингтоне. Хардин до сих пор не ответил на мое сообщение, почему-то меня это не удивляет.
– Шампанского? – предлагает Сьюзен, как только мы заходим.
Салон небольшой, декорирован в старомодном черно-белом стиле, совершенно очаровательно.
– Нет, спасибо, – улыбаюсь я.
Триш соглашается выпить, обещает, что не больше бокала. Отвечаю, что она может пить сколько хочет, но я даже на пассажирском сиденье чувствую себя неловко, что уж говорить про вождение? Смотрю на Триш и Сьюзен, как они смеются и шутят. Разница между Хардином и Триш очевидна: она такая веселая, живая… а Хардин такой… ну ладно, Хардин. Я знаю, они мало общаются, но в глубине души надеюсь, что эта поездка изменит все к лучшему. Ну, не так глобально, хотя бы не омрачит день свадьбы.
– Я на минутку, чувствуй себя как дома, – бросает мне Триш, убегает в примерочную и задергивает штору.
Сажусь на кушетку и не могу сдержать смех, когда слышу, как возмущается Триш: Сьюзен нечаянно прищемляет ей кожу замком. Может быть, они с Хардином похожи больше, чем я думаю.
– Прошу прощения.
Мои мысли прерывает женский голос. Я оборачиваюсь: передо мной – молодая голубоглазая женщина на последних месяцах беременности.
– Вы не видели Сьюзен?
– Она там, – показываю я на примерочную, где Триш примеряет свадебное платье.
– Спасибо, – улыбается она, вздыхая с облегчением. – Если она спросит, я была здесь уже в час.
Должно быть, сотрудница салона. Я замечаю бейдж, приколотый к рубашке с длинными рукавами.
Натали.
Смотрю на часы. Пять минут второго.
– Я не скажу, – заверяю я.
Отдергивается штора, и появляется Триш в свадебном платье. Оно очень красивое; в этом простом платье с рукавами-фонариками Триш прекрасна.
– Вау! – в голос восхищаемся мы с Натали.
Триш отходит назад и оглядывает себя в зеркало в полный рост; она растрогана и вытирает слезы.
– Это третья примерка, и каждый раз история повторяется, – улыбается Натали.
Ее глаза наполняются слезами, мои тоже. Она инстинктивно прижимает руку к животу.
– Она такая красивая. Майк – счастливчик.
Улыбаюсь Триш. Она все еще любуется собой в зеркале, и я ее не осуждаю.
– Вы знакомы с Триш? – спрашивает меня Натали.
– Да. – Я поворачиваюсь к ней. – Я… – Неплохо бы позже обсудить с Хардином, как мне вести себя во время знакомств с местными и кто есть кто. – Я встречаюсь с ее сыном.
Глаза Натали расширяются.
– Натали!
Голос Сьюзен резонирует в маленьком пространстве. Триш бледнеет, смотрит то на меня, то на Натали. Похоже, я чего-то не знаю. Я смотрю на Натали… темно-голубые глаза… каштановые волосы… светлая кожа…
Сьюзен… Сьюзен – мать Натали?!
О господи! Натали. Натали. Что-то всплывает в памяти. О ней коротко рассказывал Хардин. Какое-то время они встречались, а потом Хардин ее бросил.
– Ты – Натали, – говорю я.
Она кивает, не отрывая от меня глаз.
– Да, это я, – отвечает она. По выражению ее лица понятно, что она, судя по всему, не в курсе, как много я знаю о ней, и она не знает, что сказать. – А ты… Тесса, – продолжает она, и я вижу, она собралась с мыслями.
– Я… – Что делать? Хардин говорил, что она счастлива, она простила его и строит новую жизнь. Я глубоко ей сочувствую. – Прошу прощения, – говорю я.
– Я – за шампанским, Триш, идем.
Сьюзен хватает Триш за руку и тащит прочь. Триш оборачивается и смотрит через плечо на нас с Натали, пока она и ее платье не исчезают.
