Синтия Виктор - Нелегкий выбор
— Ей-богу, мам!..
Фэрил не льстила сыну. Прирожденный спортсмен, Тим преуспевал равно в хоккее, волейболе и бейсболе, о чем недвусмысленно говорили награды, занимающие целых две полки над его кроватью. Джон открыто гордился Тимом.
Они прошли в школьное здание и остановились у последней классной комнаты в коридоре. Оставалось десять минут до конца урока информатики, и Фэрил воспользовалась этим, чтобы порасспросить сына о том, как прошел день. Тим, по обыкновению, ограничился уклончивыми ответами.
Наконец прозвенел звонок, и Райли пулей вылетела из класса. Одна пола ее рубашки выбилась наружу, на рукаве расплылось чернильное пятно, волосы растрепались. Если аккуратность передавалась по наследству, то Райли явно не получила нужный ген.
— Привет, мам! — устремилась она к Фэрил, размахивая листком бумаги. — Угадай, какое задание мне дали на следующую неделю!
Та наклонилась завязать шнурок на ботинке дочери. Она не догадалась бы, даже потратив на это год, потому что совершенно ничего не понимала в компьютерах и могла только удивляться тому, как легко разбирается в них семилетний ребенок.
— Расскажи мне — и я буду знать, — тем не менее ответила она, поправляя непокорные волосы Райли и целуя ее в пылающую щеку.
Всю дорогу домой девочка щебетала, не умолкая. И Фэрил, и Тим едва ли понимали одно слово из трех. Мальчик, даже не пытаясь притворяться, рассеянно глядел в окно, а Фэрил кивала, когда это казалось ей подходящим к случаю.
В холле звонил телефон. Фэрил бросила на пол сумку и рванулась к нему, ужасаясь при мысли, что звонит Шугар.
— Это ты, Фэрил? Здравствуй, дорогая.
— Здравствуй, мама.
— Хорошо, что я застала тебя.
Облегчение Фэрил быстро растаяло. Она устало опустилась на стул и приготовилась выслушать все, что собиралась сказать миссис Бекли. Разговор с матерью она всегда считала одним из самых унылых занятий. Ей стоило невероятных усилий держаться в рамках поверхностной вежливости, и если бы не это, всякие отношения с родителями давно прекратились бы. Но даже поверхностную вежливость едва удалось освоить за последние тридцать лет. В студенческие годы они звонили друг другу два-три раза за семестр, только чтобы обсудить финансовый вопрос или планы Фэрил на лето, а во время каникул начинали ссориться едва ли не с порога. После первого бурного выяснения отношений следовало ледяное молчание, продолжавшееся до самого отъезда Фэрил. Мать так часто не разговаривала либо с дочерью, либо с мужем, что их дом случайный посетитель мог бы перепутать с обиталищем глухонемых.
— Что нового, мама?
— Приближается день рождения тети Марджори, — ответила Дорис Бекли, переходя прямо к делу, — и мы собираемся отпраздновать его в субботу. Детей привозите тоже.
— В эту субботу?
Фэрил могла бы не спрашивать. Дорис Бекли не видела ничего странного в том, чтобы известить о предстоящем торжестве за два дня. Ее меньше всего волновало, что кому-то трудно так быстро подстроиться.
— Мы решили поужинать в ресторане «Фабриццио», в восемь тридцать.
Фэрил живо представила, как скучно будет детям, особенно Райли, в чопорной атмосфере ресторана, какими усталыми будут они в это позднее время. Но спорить с матерью было бесполезно, и она научилась избегать споров. По мнению Дорис Бекли, все то, что удобно для нее, просто обязано было быть удобным для остальных.
— Кстати, — продолжала та, — тетя Марджори как-то упомянула, что мечтает о хорошем электронном будильнике. Так что теперь ты знаешь, какой подарок искать.
— Спасибо за совет, — бесстрастно сказала Фэрил, внутренне скрежеща зубами.
«Скорее уж, спасибо за приказ!»
— И не забудь взять для детей какие-нибудь игрушки, чтобы они не шалили.
Фэрил промолчала. Мать и понятия не имела, как хорошо воспитаны ее внуки. Она была уверена, что все дети мира только и делают, что шалят. Если бы хоть раз во время семейных сборищ, когда взрослые пили кофе и разговаривали на разные скучные темы, они позволили себе хоть намек на шалость, Дорис Бекли оскорбилась бы так, словно за ее стол посадили двух малолетних преступников.
— За час до ужина заезжайте к нам. Выпьем по коктейлю.
Фэрил почувствовала, что ее терпение иссякло.
— Боюсь, так рано мы не сможем выбраться. Встретимся в ресторане.
— Прекрасно, — ответила Дорис, помолчав с минуту, чтобы выказать неодобрение. — Привет Джону!
Хорошо еще, что она не стала настаивать, подумала Фэрил, вешая трубку. И без того казалось, что ей сделали выговор. Чувствуя, что напряжение потихоньку отпускает, она мрачно удивлялась тому, как легко мать умела настоять на своем. Перед ее неколебимой правотой она всегда чувствовала себя пятилетним ребенком, который не умеет постоять за себя.
Сколько раз она к Лэйни обменивались жалобами на матерей? Миссис Бекли едва удостаивала словом, миссис Вульф говорила безостановочно — и от каждой можно было попросту свихнуться. Сколько раз они задавались вопросом, почему именно им так не повезло, вопросом, на который еще никто не нашел ответа. И все же иногда было просто необходимо если не пожаловаться, то хотя бы поделиться.
Разговор с Лэйни пришелся бы очень кстати, но приближалось время обеда, и Фэрил отложила звонок до вечера. Открыв дверцу морозильной камеры и рассеянно оглядывая запасы рыбы, вырезки и цыплят, она мысленно вернулась к встрече с Шугар. Ничего, все устроится. Все просто обязано каким-то образом устроиться!
Внезапно ее плечи поникли. Как, в какую безумную минуту ей пришла в голову идея ввязаться в такое? Можно подумать, она искала способ разрушить семью! И даже если бы искала, если бы сидела ночами без сна, планируя, как сделать это быстро и наверняка, ничего удачнее не удалось бы придумать.
Но ведь она раскаивается… да-да, раскаивается! Разве кающийся грешник не достоин прощения? Она сделала ужасную ошибку, и это послужит ей уроком раз и навсегда! Нужно только суметь выбраться из этой истории, суметь избежать опасных последствий своего временного помешательства. Наверняка это возможно!
«Джон, мне так жаль, — подумала Фэрил. — И даже если я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, этого все равно не будет достаточно».
Глава 7
С Хармоном держись настороже. Он выглядит эдаким добродушным дедулей, но дай ему волю — и он сожрет тебя без хлеба и соли.
Рик Дин энергично пожевал и глотнул для усиления впечатления, пока Лэйни хлопала глазами, не зная, шутит он или нет.
— Думаешь, он преувеличивает? — криво усмехнулся Джерри Страч. — Разве что преуменьшает. Однажды Хармон прикрыл целый отдел только потому, что их шеф не выносил табачного дыма и попросил его не курить во время заседания.
