Ольга Ясинецкая - На соискание счастья
Когда они вернулись в помещение, Кирилла уже не было. Ну и где вы? Таша окинула взглядом зал, но парочка, которую Таша сейчас просто ненавидела, исчезла. Наверное, укатили в номера. Слово «номера» в Ташином представлении было связано с чем-то интимно-порочным, но сейчас она накрепко запретила себе представлять что-нибудь подобное относительно Кирилла и Тамары. Еще не хватало испортить себе такой изумительный вечер.
Елена Петровна выглядела очень удовлетворенной, чему явно способствовала небольшая горка разноцветных фишек, лежащих перед ней на зеленом сукне тяжеленного старинного игрового стола.
Таша, не привыкшая не спать по ночам и получившая от этого дня столько впечатлений, оглянулась по сторонам, как будто здесь где-нибудь мог найтись уютный, обитый бархатом диванчик, чтобы прилечь и поспать часок-другой. О том, чтобы уехать, не могло быть и речи, княгиня явно вошла во вкус. Сказав, что скоро вернется, девушка пошла искать дамскую комнату. Выйдя из зала, Таша спустилась по лестнице в вестибюль и легко нашла то, что искала. Как только она закрыла за собой дверь кабинки, раздались шаги, и Таша услышала знакомый низкий голос.
— Привет, подруга. Ничего не по плану. Он не очень-то похож на того парня, который бы дрожал при виде меня. Я уже из сил выбилась. А тут еще какая-то девица все время вертится под ногами, так и лезет ему в глаза. Нет. Сплошная импровизация. Какие подробности? Завтра позвоню, а то Кирюша подумает, что у меня понос. Я, конечно, изображаю дуру, но не до такой степени. Ладно. Целую, мадмуазель Жоли.
Для верности Таша подождала еще немного и, озадаченная, подошла к зеркалу. Это еще что за история? Кто такой этот Кирилл, если вокруг него такие хороводы? Кто эта Жоли? Скорее всего, это Юля по-французски. Не факт, но что-то подсказывало Таше, что это именно так. Горячая вода обожгла пальцы, и Таша очнулась. Так, надо идти. Пройдясь кисточкой с блеском по губам, Таша достала духи, подаренные Айгуль, брызнула в воздухе над собой и нырнула в облачко удивительно волнующего аромата. Вот уж точно бинальное оружие. Сама бы не прошла мимо женщины с таким ароматом. И Таша послала своему отражению воздушный поцелуй.
Теперь Елена Петровна сидела за другим столиком, а Антонио курсировал возле входа в зал, чтобы не пропустить Ташу.
— Думаю, пора вытаскивать бабушку. Это будет непросто, но вдвоем как-нибудь справимся.
— Да. Только вот я вспомнила, что не использовала свои фишки.
Таша извлекла из своего клатча пять фишек достоинством по двадцать евро и попросила Антонио поставить на… На что же поставить? Десять или, может, пятнадцать, нет, лучше на тринадцать, любимое Лялькино число. Нет, ну Лялька-то здесь причем? Что там первое пришло в голову? — Десять.
— Пятнадцать! — Успела выкрикнуть неизвестно откуда взявшаяся Тамара, перед тем как девушка-крупье объявила, что ставок больше нет.
Ох! Вот оно как! Когда этот шарик мечется как сумасшедший по кругу, человек сам, как сумасшедший, пытается взглядом загнать его на нужные цифры.
Десять, десять, миленький, давай, пожалуйста, ну, ну!
Таша подпрыгивала на месте и в конце концов закрыла ладошками лицо. Она не видела, как Кирилл и Антонио, не обращая внимания на то, что происходит на столе, откровенно любовались ее детской непосредственностью.
Когда шарик остановился на десяти, Таша на миг застыла, не понимая, правда ли это. Так много цифр, а вдруг это не та, не ее десятка. Но, увидев взгляд Тамары, Таша все поняла и радостно взвизгнула. Она повернулась к Антонио и со словами: «Наша взяла» кинулась ему на шею.
Глава XX
В номер постучали. Таша открыла. За порогом оказалась Тамара. Она держала на подносе груду фишек. Вид у нее был довольно грустный.
— Вот, — сообщила девушка. Я тоже выиграла. Здесь много. Тебе хватит. На всю жизнь.
— А зачем мне твои фишки?
— Как зачем? — удивилась Тамара. — Я отдам их тебе, а ты ни разу больше не взглянешь на Кирилла. У тебя есть Антонио.
Таша посмотрела по направлению Тамариной руки. Антонио сидел в кресле и смотрел на Ташу, будто только и ждал, когда она обратит на него внимание. Елена Петровна держала за руку мужа и внимательно смотрела на поднос с выигрышем. Совсем как на шарик, подумала Таша. Наверное, рулетка — ее любимая игра. А ведь есть еще другие игры. Другие игры. Другие. Таша попыталась вспомнить что-то важное. Что-то об играх, но Елена Петровна вдруг стала стучать по столику своей старческой птичьей ручкой, как будто нарочно, чтобы Таша не могла сосредоточиться. И взгляд ее становился все жестче и жестче. Она стала как-то вся тихонько трястись, и к своему ужасу Таша заметила, что Федерико держит жену за руку из последних сил, чтобы она не набросилась на вожделенные фишки. И тут Антонио, который все это время сидел тихо и молча, вдруг подошел к Ташиной постели и вкрадчиво произнес, зачем-то закатывая рукава:
— Кто обманул Кирилла?
— Таша! Таша! Таша! — дружно подсказали Елена Петровна, Тамара и Федерико.
— Таша! Ну, в конце концов, проснитесь же, черт подери!
Все голоса странной компании превратились вдруг в голос Кирилла, и Таша, с трудом стряхнув дурацкий сон, поплелась открывать дверь. На этот раз за дверью оказался Кирилл, и причем очень злой Кирилл.
— Что случилось? — спросила Таша, пытаясь протереть глаза кулачками.
— Случилось. Мой сейф обчистили. Пропали деньги, билеты, документы.
— Как пропали? — Таша наконец проснулась. — Вы же были в номере. Или… а, ну конечно, вы, очевидно, провели ночь с Тамарой.
— Не ваше дело! А где ваш новый итальянский друг? — окрысился Кирилл и бесцеремонно прошел в номер, не забыв заглянуть в спальню.
— Да что вы себе позволяете? — Таша уперла руки в бока, но, найдя эту позу слишком театральной, опустила руки и примирительно спросила: — Вам нужна моя помощь? Вы полицию вызвали?
— Да причем тут полиция? Вызвал, конечно, но мне это уже вряд ли поможет. Мне… — Кирилл тяжело плюхнулся в кресло.
Таша очень аккуратно достала из-под него свое чудесное платье, так некстати не повешенное в шкаф.
— Привстаньте немножечко, нет-нет, вот, сейчас-сейчас.
Благо расстроенный Кирилл не заметил Ташины маневры с платьем, ему было явно не до того.
«Ну я и дрянь! У человека беда, а я спасаю шмотки». Если бы у кого-то из близких случилась большая неприятность, разве стала бы она так? Кто знает? Вообще, бывают иногда неадекватные реакции. Вот когда Лялька разбила машину, то первым делом посмотрелась в зеркало, подкрасила губы, убрала разлетевшиеся по всему салону вещи, а потом уже до нее дошло, что чудом осталась жива. Машина оказалась разбита под списание. И только дома, вечером, у нее приключилась запоздалая истерика.
