Элизабет БИВАРЛИ - НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ…
Она кивнула.
– Ага, я сбежала из дому совсем ребенком. Но когда вернулась, то была уже значительно старше и мудрее.
Он молчал несколько минут, переваривая услышанное и, похоже, размышляя, не вынудит ли он Джулиану к такому же бунтарству.
– И все же это не объясняет твоей ненависти к мужчинам, – наконец произнес он.
Черт, а она-то надеялась отвлечь его! Ни за что на свете Зои не собиралась ему говорить, что приобретенный на улицах опыт ни в какое сравнение не шел с теми горькими знаниями, которые она получила ненамного позже, в самой ранней юности.
Ведь все равно он ничего не поймет, если не рассказать ему об Эдди. А о нем она больше не говорит. Ни с кем.
– Ненависти к мужчинам у меня нет, – тихо сказала она. – Все считают, что я ненавижу мужчин, но это не так.
– Тогда в чем дело?
– Я просто не хочу ни с кем завязывать серьезных отношений.
– Почему?
По вполне понятной причине, в душе отозвалась она. Но это его.., никого не касается.
– Однажды у меня не сложились отношения с мужчиной.
Она услышала вздох Джонаса.
– У всех у нас хоть раз в жизни не складываются отношения с противоположным полом, Зои. Но это не значит, что любой человек с теми же половыми признаками становится нашим врагом.
Она не сдержала усмешки.
– Нет, конечно, но…
– Что – но?
В ее памяти встал образ малыша в больничной кроватке, безжизненного и бледного как мел, малыша, которому она была не в силах помочь. Но Зои стерла этот образ так же быстро, как он появился. Этот ребенок был частью ее прошлого, частью совсем другой ее жизни.
– Ничего, – решительно отрезала она и проглотила остаток коньяка. И обернулась к Джонасу с улыбкой – достаточно спокойной и уверенной улыбкой, как ей казалось. – Если честно, я устала. Пойду спать. Спокойной ночи. – Зои направилась к двери, в душе молясь, чтобы Джонас не настаивал на своем и отпустил ее с миром.
Не стоило и надеяться.
– Подожди, Зои, – раздалось за ее спиной. Она неохотно остановилась, но оборачиваться не стала.
– Что?
– Разговор ведь не окончен. Она по голосу догадалась, что Джонас по-прежнему стоит у бара.
– Разумеется, окончен, – бросила она. – Больше обсуждать нечего.
– Есть, и много.
– Например? – Короткий нервный смешок прозвучал неестественно и напряженно – Зои была напряжена до предела. Обернуться она так и не захотела. Или не смогла?
Зои услышала стук стекла о деревянную поверхность бара, потом шелест тихих шагов по ковру. Джонас остановился позади нее. Она почувствовала его ладони у себя на плечах – и была бессильна противиться, когда он повернул ее лицом к себе. Его взгляд был серьезен, чист и честен. А губы были сжаты в упрямую линию. Он вовсе не пытается залезть ей в душу, вдруг осознала она. Он просто хочет понять.
– Например? – эхом вернул он ей ее же вопрос. – Как насчет моего признания?.. Я признался в своем желании поцеловать тебя в первую же нашу встречу, Зои. Но ты мне так и не ответила.
От его слов и от его низкого, тягучего и такого чувственного голоса у нее мгновенно пересохло во рту. Джонас едва заметно сжал на ее плечах пальцы, чтобы притянуть ее поближе. Не отдавая себе отчета, она сделала шаг, и теперь между их телами разве что ветерок бы сумел проскользнуть. Аромат мыла и чистой кожи наполнил легкие Зои, она поклялась бы, что ощущает к тому же дымный привкус коньяка на его губах. Она открыла было рот, но ответ вылетел у нее из головы.
– Так как же, Зои? – повторил он. Она прикрыла глаза, чтобы не поддаваться совершенно неуместным чувствам, которые овладевали ею при виде Джонаса, такого нежного, теплого и полного желания.
– А что, если бы я добавил, что сегодня не мог заснуть потому, что представлял, как мы занимаемся любовью?
– Джонас, нет, – простонала она.
– Я лежал без сна и гадал, как ты выглядишь в постели.
Что-то первобытное и жаркое полыхнуло внизу ее живота. Она хотела возмутиться подобной дерзостью и заверить его, что ему никогда не найти ответ на этот вопрос. Но лишь прошептала его имя.
– Я воображал тебя рядом – теплую, податливую. – Как будто для подтверждения, он прижал ее к себе. – И мечтал – как бы мне было хорошо с тобой, – добавил он еще тише. – На тебе. Под тобой. Внутри тебя.
– О-о…
Он снова зарылся пальцами в ее волосах, ладонь его легла ей на затылок.
– Я придумывал, что бы я стал делать, где бы стал прикасаться к тебе и целовать, чтобы довести тебя до безумия – как ты меня довела…
– Джонас, пожалуйста…
– Пожалуйста – что? – пробормотал он хриплым, гортанным голосом. Он прижал ее к себе еще крепче, обвил другой рукой ее талию и наклонил голову так, что его губы оказались в полувздохе от ее губ. – Описать тебе в мельчайших подробностях, что я делал с тобой в мечтах? Или просто сделать это наяву?
Зои теряла контроль над собой с катастрофической скоростью. Она знала, что должна оттолкнуть его и спасаться бегством. Но.., она мечтала окунуться в ощущения, которые вызывал в ней Джонас Тейт. Ощущения, которые в ней уже очень давно никто не вызывал.
Почему именно он? Почему именно Джонас Тейт оказался человеком, пробудившим Зои к жизни, когда она уже уверилась, что ее душа навеки окаменела? Что в нем есть такого, почему она, впервые почти за двадцать лет, готова забыть все свои страхи и рискнуть всем своим существом?
Может, дело в том, что за два десятка лет он первый попытался понять причины ее бегства от мужчин? И даже удар в пах его не обескуражил.
Прежде чем Зои сама сообразила; что делает, она подняла руки и легко прошлась кончиками пальцев по его щекам. Ей было и не вспомнить, когда она в последний раз прикасалась к мужскому лицу! Давно забылось то, какими колючими могут быть щеки и какими резкими – черты. Джонас не шелохнулся под ее прикосновениями, и она отважилась провести невидимую линию по скулам, к вискам, вдоль бровей. А потом спустилась ко рту, очертила контуры губ…
Этот жест доконал Джонаса – все выходило слишком похожим на его мечты о Зои. Сейчас Зои прикасалась к нему так, как она это делала в его фантазиях о ней. И внезапно фантазий стало ему недостаточно.
Он накрыл ее ладонь своею, поймал кончики ее пальцев губами. Веки Зои, задрожав, опустились. Джонас улыбнулся, легко прикоснулся языком к каждому пальчику, а потом развернул ее ладонь и потерся ртом о нежную кожу.. Зои вздохнула. Джонас прижался губами к запястью, поцеловал лихорадочно бившуюся жилку раз, другой, третий. И, наконец, сунув ее руку к себе под халат, положил на грудь, туда, где Зои смогла бы ощутить биение его сердца – такое же быстрое и лихорадочное, как у нее.
Ее глаза распахнулись, и по дрожащей улыбке он понял, что она разгадала его невысказанное послание. То, что происходило между ними, волновало и тревожило его не меньше, чем ее.
