Ронда Дьюпорт - Чудо поцелуя
— Вы правы. Мне платят за то, чтобы я все подмечала. Но вы не ответили на мой вопрос, Джо. Когда вы брали меня в заложники, вы планировали использовать меня как живой щит? Или вам просто было нужно, чтобы я вела машину? Скажите мне правду, Джо. Пожалуйста! Для меня это очень важно.
Если рассуждать серьезно, то ей самой было сейчас не ясно, почему для нее так важны различия в его мотивации.
Он пожал плечами.
— Ну, хорошо. Я нуждался в вас. Этот удар балкой по голове действительно повредил мое зрение.
— Вам нужен был водитель. Почему я, а не кто-то другой? Вы же ненавидите репортеров. Сами это говорили…
Ему не хотелось пускаться в объяснения своих сомнительных мотивов и еще более непонятных эмоций. Тем более что ее упрек был абсолютно справедливым. Он не делил свою неприязнь между конкретными журналистами. После суда он их всех терпеть не мог.
— Извините, Нэнси. Я не хочу играть в пресс-конференцию. В тюрьме эта игра совершенно непопулярна. Прощайте и будьте счастливы.
Он вновь повернулся к двери.
Чувство, близкое к панической истерике, заставило ее опять окликнуть его.
— Вы уверены, что теперь видите достаточно хорошо, чтобы вести машину, Джо? Не разобьетесь на первом же повороте?
Держась за ручку двери, он бросил взгляд через плечо.
— Сейчас, при дневном свете, я должен справиться.
— Непросто и с хорошим зрением ехать по здешним извилистым дорогам, — сказала она с нажимом. Уж не сошла ли она с ума, подумала Нэнси, уговаривая его взять ее с собой, когда для любого нормального человека было бы главным освободиться от вооруженного преступника.
— Вот я и попробую, вдруг пронесет.
Однако он повернулся и снова подошел к кровати, неодобрительно глядя на нее сверху вниз.
— Что все это значит, Нэнси? Чего вы добиваетесь?
Ему еще непонятно! Этот преступник, столь же отталкивающий, сколь и привлекательный, мучительно зацепил и ее репортерское любопытство, и ее личные чувства. Если он сейчас уйдет, у нее больше не будет никаких шансов узнать подлинную историю Джозефа Уоткинса и выяснить, был ли в самом деле вердикт присяжных ошибочным. Именно эта истина была ее главной целью, фальшиво уверяла она себя. Ничто другое, кроме этого, не имело значения.
За все это время, убеждала себя она, Джо не причинил ей вреда — правда, вовлек в свои странные дела и удерживал всю ночь против ее воли. Для отцеубийцы он был слишком джентльменом. Мягкая речь, разумная вежливость, стремление быть снисходительным. К тому же, как умная женщина, Нэнси понимала, что очень ему нравится. Она же видела, чего ему стоило ночью оторваться от нее. Она сама отдалась на его милость, лежа в одной постели с ним, — и он в итоге не тронул ее.
— Вы спасли меня в бурю, Джо. А потом отважно и самоотверженно трудились, чтобы помочь остальным. Мы все вам задолжали, а я привыкла платить долги.
— Ничего вы мне не должны. Я всего лишь делал то, что каждый сделал бы на моем месте.
Вряд ли бы каждый, подумала Нэнси. Вопреки очевидному, она нутром чувствовала, что Джозеф Уоткинс — глубоко порядочный человек. По своей ли вине он угодил в тюрьму?
— То, что вы сказали вчера, Джо, насчет непричастности к смерти отца… это правда?
Идиотский вопрос, и она это понимала. Настоящий убийца мог, конечно, легко и правдоподобно солгать. Она смотрела ему в глаза, стараясь заглянуть за тот мысленный занавес, который он обычно опускал между ними.
— Я не убивал своего отца. Я даже курице не мог голову отрубить.
Под твердым взглядом его серых глаз она заколебалась. А что, если он говорит правду? Система правосудия небезупречна. И судьи, и жюри присяжных, как всякие люди, могут ошибаться. Что за жуткая ситуация для интеллигентного человека, коли он действительно невиновен! И какой захватывающий сюжет для психологического очерка! И если он не врет, вряд ли стоит осуждать человека, пытающегося убежать от системы, которая так жестоко ошиблась, несправедливо наказав его.
— Допустим, я убил своего отца, — продолжал Уоткинс. — Тогда разве не логичнее с моей стороны было бы утверждать, что это случайность или самозащита? Мой адвокат настойчиво подталкивал меня к этому, тем более что дюжина людей видела, как взбешенный отец набросился на меня. Защитник был уверен, что мне грозит всего лишь краткое заключение. А если повезет, то и вовсе оправдают.
Словно понимая, что она пытается оценить правдивость его слов по глазам, Джо смотрел на нее прямо и твердо.
— Этот адвокат, друг семьи, оказался прав. Зря я его не послушал. Теперь, оглядываясь назад, вижу, что следовало принять его советы. Но поскольку я был невиновен, то не мог поверить, что жюри присяжных способно меня осудить…
Он покачал головой.
— Я не учел и того, что перед переизбранием окружной прокурор будет из кожи вон лезть, чтобы показать, что может засадить за решетку богатого и образованного подсудимого так же, как и любого нищего.
Джо пожал плечами и в конце концов отвел взгляд.
— Я больше не могу здесь попусту торчать, Нэнси. Если у вас есть о чем спросить, говорите. Вы, наверное, хотите узнать, как же это все получилось?
— Естественно хочу, — откликнулась она, стараясь разобраться в путанице собственных мыслей.
Если даже он сделал то, в чем его обвиняют, все же человек, совершивший убийство в состоянии аффекта, — это совсем не то, что хладнокровный преступник, безжалостно убивающий родного отца ради собственной выгоды. Конечно, он в жизни больше никого не убьет. Она может чувствовать себя с ним в полной безопасности, если он примет план, зреющий у нее в мозгу.
Кто-то наверняка счел этот план безумным — и не без основания, подумала она. Брат и сестра стали бы убеждать ее, что импульсивные выходки не приносят ничего, кроме неприятностей. Но если задумка выгорит, то редактор — после того как справедливо выругает ее за грубое нарушение журналистской этики — получит забойный материал на первую полосу, который, возможно, подхватят все телеграфные агентства.
С другой стороны, Джозеф Уоткинс совсем недавно держал ее под дулом револьвера. Можно ли, руководствуясь лишь подспудным доверием, вручать свою судьбу в руки человека, продемонстрировавшего такой жесткий контроль над своими эмоциями, даже над выражением лица, какой большинству простых людей абсолютно недоступен?
Стоит ли игра свеч? Решение пришло к ней, когда она увидела, как он уходит прочь. Возможно, на нее повлияли глубокий, бархатный тембр мужского голоса и искренняя боль в его глазах. Она хотела выяснить о нем все. Должна была узнать, честен он или нет. Инстинкт — ненадежная гарантия, чтобы рискнуть жизнью. Но большего подспорья у нее не было.
