Джастин Валенти - Протеже
Они снова вернулись в школу актерского мастерства, где Люк записался на выбранные курсы, после чего отправился на работу, а Диана домой. По пути она заглянула в ювелирный магазин и купила Люку часы «Сейко» на кожаном ремешке, с крупными и четкими арабскими цифрами и указателем даты и дня недели.
Добравшись наконец до дома, Диана легла в постель.
Около семи она проснулась от сильной боли – ломило шею. Видимо, неловко повернулась во сне.
Диана достала из холодильника банку чили и перекусила, сидя у телевизора в гостиной (телевизоры стояли у нее также в спальне и кабинете). Работа обязывала просматривать пользовавшиеся популярностью сериалы или во время их показа, или позже, в записи на видео.
Почти все комедии оставляли желать лучшего. А те немногие, которые Диане нравились, например, «Кейт и Алли» или «Шоу Билли Косби», только растравляли старую рану и подогревали желание снять что-то свое. Диана начала размышлять о том, как бы перекроить начало «Браунстоуна» и вставить туда ведущую мужскую роль. Перед глазами тотчас всплыл образ Люка, но она постаралась выбросить эту глупость из головы. Ведь он еще не скоро сможет предстать перед камерами в главной роли.
В одиннадцать Диана выключила телевизор, собираясь немного поработать, и по привычке побрела в соседнюю комнату. Только перешагнув порог, она вспомнила, что здесь теперь живет Люк. Ее поразил воцарившийся в комнате мужской дух; диван оставлен раскрытым, постель смята и не убрана.
Ну что ж, зато все остальное находилось в полном порядке, кроме, конечно, рабочего стола, заваленного грудами бумаг.
Диана открыла дверцы гардероба, где Люк развесил свою новую одежду, и заглянула в комод: там лежали рубашки, носки и нижнее белье.
Невольно бросалось в глаза то, что здесь не было пи одной принадлежавшей ему лично вещи. Ни писем, ни фотографий – никаких мелочей, напоминавших о прошлом. Диане стало не по себе. Тут же вспомнив предостережения Молли, она отмахнулась от них. Разве прошлое может иметь для него такое уж большое значение? Диане и так известно о Люке вполне достаточно: он умен и знает, чего хочет.
Наверное, надо попросить его перетащить рабочий стол к ней в спальню на то время, пока он здесь.
Не успев додумать об этом, Диана услышала, что Люк открывает дверь.
Она вспыхнула от смущения, почувствовав себя крайне неловко в чужой комнате. Но будет еще хуже, если он увидит, что Диана бросилась бежать, как воришка. В конце-то концов, ее рабочий стол и машинка все еще здесь…
«Не дергайся, идиотка! – сказала она себе. – Ты у себя в квартире и можешь ходить по ней сколько влезет!»
Итак, Диана поздоровалась с Люком, не отходя от стола и перебирая бумаги.
– Сейчас, я найду кое-что и больше не буду тебе мешать.
– Это я не буду вам мешать, мэм! Я хотел утром сложить эту штуковину, но не нашел, за что уцепиться!
Диана показала ему, как складывать диван, и снова удивилась: Люк выглядел таким бодрым, будто не встал пятнадцать часов назад и не провел весь день на занятиях, а вечер на работе в ресторане.
А ему явно хотелось поговорить. Все казалось Люку в диковинку, все приводило в восторг. Его энтузиазм был столь заразителен, что у Дианы тотчас пропало желание садиться за работу. Она с удовольствием слушала рассказ Люка. Ему казалось, что Нью-Йорк настоящее чудо. Вспомнив свои ощущения в свой первый приезд сюда, Диана поведала о них Люку за чашкой чаю, который он приготовил сам.
Мерримэн, очень общительный, умел при этом слушать собеседника – редкое и весьма полезное качество. Диане даже показалось, что его акцент стал менее заметен за один этот день.
И снова ее удивило странное явление: стоило посмотреть ему в глаза, и ее словно обволакивал теплый лучистый кокон…
– Как у тебя это выходит? Ну вот я посмотрела на тебя и чувствую, будто меня гипнотизируют.
– Смешно, что вы это заметили, – с безмятежной улыбкой отвечал Люк. – Я знал во Вьюпойнте одного парня, гипнотизера, который хотел и меня натаскать. Говорил, будто у меня врожденный дар. Да только вся эта заумь не по мне. Лучше уж стоять на земле как полагается, двумя ногами, хотя я больше и не торчу на ферме, – решительно отрезал Люк, улыбаясь своей скромной шутке.
Диана тоже улыбнулась и протянула ему часы.
Обнаружив, что, кроме времени, они показывают и дату, Люк пришел в неописуемый восторг и с трудом поверил, что часы не нужно заводить.
– Это действительно классная штучка, Диана, большое вам спасибо!
– Они необходимы тебе так же, как и мне, – смущенно заметила она. – Теперь ты не будешь забывать о времени и телефонных звонках. А это немаловажно. Очень невежливо заставлять кого-то себя ждать. И особенно непростительно опаздывать, если у тебя назначено интервью!
– Ага. Эй, вы что-то все время трете себе шею! Не иначе как затекла? Ну так знайте: к западу от Миссисипи никто не делает массаж лучше меня!
Диана замялась. Хотя, конечно, массаж был бы кстати, она не знала, стоит ли подпускать его так близко.
– Вам мигом полегчает, – настаивал Люк. – Уж поверьте, в этом я разбираюсь!
О'кей, а почему бы и нет? Пусть считает, что таким образом выражает ей благодарность. И Диана подставила ему шею.
– Если бы вы самую малость спустили этот ваш халат, мне было бы удобнее, – заметил Люк.
Диана расстегнула верхние пуговицы, и он начал разминать ей плечи и шею.
– М-м-м… Неплохо. Да, как раз здесь. Шея совсем одеревенела.
В его руках чувствовалась огромная сила, однако двигались они осторожно и ловко. Диане оставалось лишь гадать, многие ли женщины сподобились получить облегчение от этих сильных рук…
И как это ни было возмутительно, ее охватило возбуждение. Еще бы, ведь у нее черт знает сколько времени не было мужика! Тут кто угодно станет чувствительным. Однако Диана упрямо твердила себе, что испытывает исключительно физиологическую реакцию, на уровне рефлекса.
– Ну вот, – прошептал Люк у нее над ухом, – вы и расслабились. И шея больше не затекает. Так-то лучше, верно?
– Гораздо лучше. Спасибо. – Она хотела было встать, но его ладони неожиданно скользнули ей за пазуху и легли на грудь, а губы коснулись шеи. – Ох, ради Бога! – Диана поспешно вырвалась. Вот так расслабилась! Да что этот навозный жук о себе вообразил?!
Ей вдруг представилось, как парочка крестьян «любится» прямо на лугу, и она едва удержалась от истерического смеха. Смеяться-то было не над чем!
Диана потуже запахнула халат.
– Люк, ты ведешь себя как пастух на сеновале! – Ее голос предательски дрогнул, и она добавила, проклиная собственную слабость: – Не смей больше делать ничего подобного!
– Ох, простите меня, ради Бога! Я вовсе не хотел вас обидеть!
