Доминик Данн - Строптивая
– Что-то подозрительно, – сказала девушка, сидевшая на соседнем стуле и читавшая газету через его плечо.
– Хм? – произнес Филипп.
Девушка, пахнущая дорогими духами и шампунем, ткнула красивым наманикюренным ногтем в сообщение о смерти Гектора Парадизо.
– Говорю, что эта история не внушает доверия, – сказала она.
Филипп повернулся и посмотрел на нее. Она была молодая и очень хорошенькая, с темно-рыжими волосами и живыми голубыми глазами, взгляд которых выражал что-то среднее между кокетством и насмешкой. Хотя она была модно одета, ее манеры, голос и то, как она сидела, не соответствовали дорогой одежде. В ней было заметно больше чувственности, чем светскости, и Филиппу показалось странным и поразительным ее присутствие в столь ранний час на таком скучном мероприятии, как собрание анонимных алкоголиков на бульваре Робертсона.
– У меня такое же мнение, – сказал он.
– Хотите знать, что я думаю? – спросила она.
– Конечно.
– Он пошел на прием к Паулине Мендельсон, правильно?
– Откуда вы знаете?
– Он всегда ходил на приемы Паулины Мендельсон. Он был ее любимчиком. Вы наверняка знаете, что все светские дамы имеют любимчиков.
Филипп улыбнулся. Она ему нравилась.
– Но откуда вы вообще знаете, что у Паулины Мендельсон был прием?
– Я прочла об этом в колонке Сирила Рэтбоуна в «Малхоллэнде», – ответила она, пожимая плечами. – Я всегда читаю светскую хронику.
– Продолжайте.
– По моему сценарию, он по дороге домой зашел в «Мисс Гарбо»?
– Что такое «Мисс Гарбо»?
– Вы новенький в городе?
– Да.
– Это бар с кабаре. Место, куда состоятельные джентльмены с определенными наклонностями заходят по дороге домой с фешенебельных собраний, таких, как прием у Паулины Мендельсон, уловили мой намек?
Филипп кивнул, он уловил намек.
– Откуда вы так много знаете? – спросил он.
– Моя последняя работа. Я знавала таких парней. – Как Гектор Парадизо?
– Да. Я даже Гектора знала.
– Какая же была ваша последняя работа?
– Мы говорим о Гекторе, а не обо мне, – отрезала она.
– Конечно. Как вас зовут?
– Фло.
– Фло, а дальше?
– Фло М., – ответила она, делая ударение на М.
– О, да, извините. Я слабоват по части анонимности, – сказал Филипп.
– А зря. Я придерживаюсь правил. Никаких фамилий в «Анонимных алкоголиках».
– Вы правы. Извините. Я – Филипп Квиннелл.
– К., – поправила она. – Вы – Филипп К.
– Нет, не К., а Кв., – сказал он. – Я Филипп Кв.
– Что ж, я никогда не была сильна в грамматике, – сказала Фло, улыбаясь. – Вы не возражаете, если я закурю?
– Нет.
– Некоторые возражают. Теперь проводят так много собраний для некурящих. Главным образом по этой причине я прихожу сюда в такую рань, потому что здесь можно курить.
Она открыла сумочку, висевшую на плече на золотой цепочке и вынула золотой портсигар. Филипп заметил, что ее имя, Фло, было выложено сапфирами на крышке.
– Я бросила курить, но я так люблю этот портсигар, что не могу положить его в ящик и больше никогда не пользоваться.
Она прикурила сигарету от золотой зажигалки.
– Ну, это не основательная причина, – сказал Филипп.
– Для меня основательная, – ответила Фло. – Каждый раз, когда я открываю эту красивую коробочку, то вспоминаю о своих прежних проступках. Когда я употребляла наркотики, то держала в нем сигареты с марихуаной.
Филипп рассмеялся. Он хотел было еще расспросить ее о Гекторе Парадизо, но началось собрание. Фло пересела на стул позади него. Ни он, ни она не подняли руки, чтобы участвовать в собрании, но оба внимательно слушали выступавшего и смотрели на участников.
В конце собрания, во время молитвы, Филипп оглянулся на Фло. Она повторяла слова молитвы с закрытыми глазами, держась за руки соседей, сигарета свисала с ее губ.
– Увидимся на Родео-Драйв в пятницу вечером? – спросил он, когда они покидали собрание.
– О, нет, я никогда не хожу на собрания на Родео-Драйв. Впрочем, и на собрания на Седарс-Синай по воскресеньям тоже. Слишком людно там. Мне нравятся собрания, как здесь. Не встретишь никого из знакомых.
Филипп кивнул, озадаченный.
– Не хотите ли со мной пообедать как-нибудь вечером? Фло посмотрела на него и улыбнулась.
– Нет, я уже приглашена, – сказала она.
Он понимающе кивнул.
– Я не напрашиваюсь, если вы так подумали, – сказал он.
– О, неужели? – сказала Фло, улыбаясь, и погрозила пальцем.
Филипп засмеялся.
– Вы действительна так подумали?
– Такая мысль мелькнула у меня в голове, – ответила она. – Вы далеко не паинька, как я погляжу.
– Вы тоже, – сказал он. – Но я не это имел в виду. Я подумал, что хорошо бы нам встретиться за чашкой кофе и поболтать.
– А, понимаю. От предложения пообедать вы перешли к предложению выпить кофе, не так ли? Чтобы обсудить проблему воздержания, верно? Что ж, хорошее предложение, Филипп Кв., держу пари, это сработало. В любое время.
Она улыбнулась, помахав на прощание рукой, и, тряхнув рыжими волосами, направилась к выходу. Он наблюдал за ней. И не мог удержаться от восхищения, глядя на ее вихляющую походку. Хотела она того или нет, но было в ее походке что-то вызывающее. Можно представить, какой продувной она была в свое время. Она прошла к стоянке автомобилей перед входом в мебельный магазин, который был еще закрыт, и села в «мерседес-бенц» с откидным верхом. «Откуда у нее такие деньги?» – подумал Филипп.
* * *В тот день Филиппу Квиннеллу предстояла первая встреча с Каспером Стиглицем, для которого он должен был написать сценарий документальной ленты о проблеме распространения наркотиков в среде кино. Офис Каспера Стиглица был на студии «Колосс Пикчерс» в Сан-Фернандо Бэлли. Когда-то студия была самостоятельной в Голливуде, теперь «Колосс» занимал часть территории, принадлежащей «Уорнер Бразерс». Поскольку Филипп плохо знал город, то, вооружившись планом, который ему дали в «Шато Мармон», выехал за час до назначенного времени, опасаясь заблудиться на пути из Западного Голливуда в Сан-Фернандо Вэлли. К своему удивлению, он легко нашел дорогу к студии и оказался там на полчаса раньше назначенного срока. Не желая беспокоить Каспера Стиглица, он решил, что лучше найти закусочную или кафе и выпить еще одну чашечку кофе, чем являться на встречу раньше времени. Он притормозил на стоянке у блинной. На тротуаре у входа в блинную стояли газетные автоматы для продажи голливудских изданий, таких, как «Репортер» и «Дейли вэраити», а также городских газет, названия которых Филиппу, новичку в городе, ничего не говорили, если не считать «Таймс» и «Трибьюнэл». Он опустил четвертак в один из автоматов и взял газету «Вэлли Сентинел».
